В 1956 году, в ходе Суэцкого кризиса — вторжения англо-французских войск в зону Суэцкого канала, вызванного желанием Египта национализировать этот важнейший и доходнейший объект — и одновременно протекающей одной из арабо-израильских войн произошло сразу два события. Стремясь остановить эту войну, тогдашний председатель Совета министров СССР Н.А. Булганин направил 5 ноября письмо английскому премьер-министру А. Идену, в котором говорилось:
"В каком положении оказалась бы сама Англия, если бы на неё напали более сильные государства, располагающие всеми видами современного истребительного оружия? А ведь такие страны могли бы в настоящее время и не посылать к берегам Англии военно-морского или военно-воздушного флотов, а использовать другие средства, например ракетную технику. Если бы ракетное оружие было применено против Англии или Франции, Вы, наверное, назвали бы это варварским действием. Однако чем же отличается бесчеловечное нападение, совершённое Вооружёнными силами Англии и Франции, на почти безоружный Египет?"
Зарубежные авторы периода холодной войны интерпретировали эти слова как угрозу применения ракетно-ядерного оружия. Но СССР в те времена не располагал баллистическими ракетами дальнего радиуса действия, и не в привычках поколения политиков, прошедших большую войну, было бросаться пустыми угрозами. Да и нужды в этом не было: против действий Англии, Франции и Израиля выступили и США, и ООН. Нет, слова Булганина содержали намёк на новый вид оружия, который — с неприятной неожиданностью для египтян — уже использовал в своих действиях англо-французский десант.
Оружие это было ракетным, успешно развивалось и интенсивно применялось во всех войнах двадцатого и нынешнего веков — в отличие от баллистических ракет дальнего действия, которые служат в основном для войны нервов и обеспечения дипломатов работой. Дебютировали в Суэцкой войне французские противотанковые управляемые ракеты. Наверное, многие читали роман Фредерика Форсайта "День Шакала", остросюжетное переплетение вымысла и реальности. Там, среди реальных участников событий, фигурирует военный инженер подполковник Жан-Мари Бастьен-Тири.
Он 22 августа 1962 года участвовал в покушении на президента Франции де Голля (как и местная Софья Перовская, подавал знак, только махал не платочком, а газеткой…) и был расстрелян 11 марта 1963 года. Перед этим его лишили звания Кавалера ордена Почётного легиона, которое он получил за создание противотанковой управляемой ракеты Nord SS.10 (Sol-Sol по-французски — "земля — земля"), весьма успешно применённой французским десантом по египетским танкам M4A3 Sherman.
Правда, надо сказать, что создана SS.10 была на основе попавших к французам германских экспериментальных ракет Rotkäppchen, "Красных шапочек". Ту доктор Макс Крамер разрабатывал с 1943 года, надеясь остановить наваливающуюся с востока волну русских танков. Главной идеей было дать пехоте мощное противотанковое средство, сочетающее мощность артиллерийского кумулятивного снаряда с лёгкостью пусковой установки противотанковых гранатомётов, обеспечив ещё и приличную дальность, сочетаемую с высокой точностью. Для этого кумулятивную БЧ установили на пороховой ракете, управляемой по проводам. Эту-то разработку и довёл до ума в пятидесятые Бастьен-Тири.
Получилось весьма удачно — девятнадцатикилограммовая ракета, стоившая меньше 200 долларов, выпускаемая из пусковой установки ценой меньше тысячи долларов (точнее посчитать трудно: франк тогда прыгал к доллару почище кенгуру), могла поразить танк M4A3 Sherman за пятьдесят тысяч долларов. Очень выгодный размен получался! И к тому же ПТУР могли оказываться в тех местах, в которые раньше классические противотанковые орудия, с длинным стволом и мощным лафетом, было не доставить.
Так что новый класс ракетного оружия — ПТУР — сразу привлёк к себе внимание. Запад начал закупать французские ракеты — три пятых производственной программы SS.10, и большая часть выпуска его преемника SS.11 пошли на экспорт.
СССР приступил к собственным разработкам, и первый ПТУР 3М6 "Шмель" пошёл на испытания уже в 1958 году, встав на вооружение в 1960-м. Так что в 1967-м, когда неутомимые арабы опять схлестнулись с израильтянами, от ПТУР горели и танки ЦАХАЛ. Потом появлялись новые и новые поколения противотанковых ракет.
Но это — совершенствование "меча", средств нападения. А такая математическая дисциплина, как теория игр, учит не стремиться к максимизации своего выигрыша, а минимизировать проигрыш, тот ущерб, который противник может тебе нанести. Почему рыцарь, закованный в броню всадник, правил Европой? Не потому, что имел копьё и меч, а потому, что был одет в весьма дорогостоящие и требовавшие силы и сноровки латы. Которые позволяли перенести несколько ударов врага, прежде чем нанести свой удачный. И так было до огнестрельного оружия — хотя с появлением синтетических волокон легче и прочнее стали броня опять вернулась в обиход пехотинца.
А современные танки прикрыты не только бронёй, но и собственными системами противоракетной обороны. В строгом соответствии с требованиями теории игр, диктующей первоочерёдной задачей минимизацию ущерба для себя, для своего ценного боевого средства. Причём прикрыты довольно давно. Из-за советской тяги к гипертрофированной секретности мало кто знает, что ещё в начале 1960-х годов в тульском ЦКБ-14 была сформулирована концепция размещения на танке собственных средств ПРО — это была реакция на успех французских ракет SS-10.
К практической разработке приступили в конце семидесятых, в тульском же ЦКИБ СОО. Сложность задачи за это время изрядно возросла: скорости ПТУР вероятного противника выросли, габариты уменьшились, внедрились полуавтоматические схемы управления — оператор противотанкового комплекса должен был лишь сопровождать маркой прицела танк, всё остальное делала машина. Но развитие отечественной оборонной техники позволило успешно решить задачу защиты от ПТУР второго поколения. Это взял на себя комплекс активной защиты "Дрозд", созданный под руководством главного конструктора Василия Ивановича Бакалова.
Несмотря на компактные размеры, "Дрозд" являлся полноценной системой противоракетной обороны. У него есть средства обнаружения цели, сопровождения её, управления системой и перехвата и уничтожения вражеского боеприпаса. Принцип работы "Дрозда" был следующим. На дальности не менее трети километра локатор танка обнаруживал противотанковый боеприпас. Данные с локатора передавались на управляющий системой компьютер ЭВС, рассчитывающий траекторию цели. При этом важным было одно: пересечётся она с проекцией танка или нет. Если нет — "Дрозд" забывал о ней. Если же боеприпас представлял угрозу — локатор с дистанции чуть больше сотни метров переключался в режим сопровождения.
По поступающим от него данным система управления ЭВС начинала решать, как лучше этот боеприпас уничтожить. Для этого "Дрозд" располагал восемью мортирами, короткоствольными орудиями, жёстко закреплёнными на башне танка, по четыре с каждой стороны. При приближении вражеского боеприпаса ЭВС давала одной из мортир команду на выстрел. Какая мортира и когда стреляет — вычислялось по канонам той же теории игр, так, чтобы вероятность поражения цели была максимальной.
Мортира выстреливала снаряд калибром 107 мм (42 линии, как говорили старые русские артиллеристы), весом 9 килограммов, с дульной скоростью в 190 метров. Где-то через 35 миллисекунд снаряд рвался, находясь на дистанции примерно 7 метров от танка. При этом возникал мощный сноп осколков, идущих на скорости более полутора километра в секунду. Кусочки стали весом в несколько грамм при этом получали энергию, достаточную для вывода из строя кумулятивной БЧ вражеского ПТУР или противотанковой гранаты, идущих на скорости от 70 до 700 м/с в лобовом секторе.
Это — танк обычно идёт в бой лбом башни к противнику — повышало выживаемость машины на несколько десятков процентов. Создавший "Дрозда", принятый в 1983 году на вооружение, коллектив разработчиков удостоился Ленинской и Государственной премий. Выпускали "Дрозда" шесть лет, потом был подписан Договор об обычных вооружённых силах в Европе (ДОВСЕ), и танк Т-55 (на нём "Дрозд" получил свою прописку) пошёл под сокращение. (Россия весной 2015 года из ДОВСЕ вышла.) Модифицированный вариант "Дрозд-2" в серию не пошёл, в стране наступила перестройка…
Работы по активной защите танков продолжились, но в Израиле (любители конспирологии могут вволю порассуждать, какую роль в этом сыграла алия из бывшего СССР, среди которой изобиловали учёные и инженеры, а какую — неутомимость их арабских противников…). Так что в 2006 году фирмой Rafael Armament Development Authority была представлена система противоракетной защиты танка Merkava Mk IV, получившая название Trophy, или Armoured Shield Protection — Active, ASPRO-A. Устанавливаются на броневых машинах они где-то с конца нулевых годов, танк при этом обзывается "Меркава" Mk.4M.
По принципу действия "Трофи" поразительно смахивает на "Дрозда", хотя три десятилетия развития технологий предоставили её создателям новые возможности. Радар фирмы Elta имеет четыре антенны, обозревающих пространство вокруг всего танка. Пара бортовых пусковых устройств имеют автоматическую перезарядку боеприпасами. Во всём же остальном — очень похоже. Радар обнаруживает летящий к танку ПТУР или гранату, ЭВМ вычисляет траекторию, в случае наличия угрозы выстреливается осколочный снаряд, действие которого мы описали выше.
На практике "Трофи" применяется с 2011 года, достаточно успешно перехватывая противотанковые гранаты, которыми в основном и располагают противники ЦАХАЛ. Цена её — $ 200 000 — раз в семь превосходит оценочную стоимость "Дрозда", что объяснимо большим углом радиолокационного обзора. И Израиль может себе позволить сосредоточиться на борьбе с хоть и беспокойными, но технологически неразвитыми соседями. Державам с серьёзными вероятными противниками нужны комплексы активной защиты посерьёзней. Им ведь противостоят те, кто располагает полномасштабными средствами радиоэлектронной борьбы, чьи танковые орудия будут бить подкалиберными снарядами из обеднённого урана.
И вот тут-то мы переходим к тому, чем на сегодняшний день обладает "Армата" как самый современный образец танковой техники в мире. Конкуренты из других стран либо ещё только разрабатываются, либо являются переосмыслением давным-давно принятых на вооружение машин.
Для парирования ракетных и других угроз новая отечественная платформа бронетехники "Армата" будет оснащаться комплексом активной защиты "Афганит", который, по данным зарубежной и отечественной открытой печати, может рассматриваться как самый совершенный в мире. Давайте рассмотрим его по элементам: в отличие от старого "Дрозда" он обеспечивает круговой обзор и, соответственно, круговую защиту боевой машины. Но он очень многим отличается и от современного израильского "Трофи". Израильская машина видит угрозы только в лучах радара. Возможности "Афганита" значительно шире.
Ну, радиолокатор у него тоже есть. В базовой комплектации — четыре активных фазированных антенных решётки, обеспечивающие постоянный круговой обзор в Ка-диапазоне, 26,5—40 ГГц. Фазированная антенная решётка обеспечивает поворот луча без применения механических элементов, что крайне важно для быстродействия и надёжности системы. (Причём локатор решает не только задачи ПРО танка, но и осуществляет обзор наземной и воздушной обстановки, может сопровождать четыре десятка движущихся наземных целей и 25 целей воздушных на дальности до ста километров — это нужно для решения задач новомодной "сетецентрической войны", но об этом поговорим в другой раз.)
Но радар, при всей своей зоркости, может быть подвержен воздействию помех, которые ставят вражеские системы радиоэлектронной борьбы, РЭБ. От помехи можно отстроиться, перейдя на другую частоту, например… Но на это уйдёт время. Если при сопровождении вражеских танков и подлетающих к полю боя штурмовиков секунда-другая не столь важна, то при перехвате противотанковых средств неприемлемы и задержки в несколько сотых секунд. Поэтому "Афганит" непрерывно обозревает горизонт и в оптике. Причём — как узнали зарубежные аналитики, разглядывая блики на прошедших на параде "Арматах" — делает это в ультрафиолетовом диапазоне.
Ультрафиолетовая техника в военном деле редкость. Разве что головка самонаведения американского ПЗРК FIM-92 Stinger использует ультрафиолетовую тень брюха самолёта, везде небо в этом диапазоне "светится", а под дюралем — нет. Ультрафиолетовые датчики "Афганита" используют более тонкий эффект: они реагируют на УФ-излучение плазмы, возникающее при работе ракетного двигателя или выстреле из артиллерийского орудия. Тепловыми ловушками — в отличие от инфракрасной техники — их не обмануть и не ослепить.
Так что "Афганит" способен обнаружить пуск вражеского боеприпаса и проанализировать его траекторию с большей вероятностью и надёжностью, чем это делали ранние системы. Но и средства борьбы с выявленной угрозой у него куда более разнообразны. Причём интересно, что ставка тут делается на "ненасильственные" меры борьбы, на обман, а не на уничтожение вражеского снаряда. Дело в том, что при противостоянии с серьёзным противником — серьёзным, а не с таким, с которым воюют израильтяне — танкам будет жизненно важна поддержка пехоты. И не всегда эту пехоту можно укрыть в окопах или за бронёй тяжёлых БТР Т-15.
А опыт применения "Трофи" говорит о ранениях своих бойцов осколками своих противоракет, что крайне нежелательно. Поэтому "Афганит", увидев идущую на него ПТУР, первым делом попытается спрятаться, выстрелив заряд, снаряжённый парой килограммов предельно дешёвого мелкомолотого песка с металлическими опилками. Толовая шашка распылит этот песок между танком и идущей на него ПТУР, создав непроницаемую для ИК и РЛС ГСН завесу. Через полминуты облако осядет на землю, но этого достаточно, чтобы в десятки раз снизить вероятность попадания в танк ПТУР Javelin или Hellfire. Использование более дорогой маскировочной смеси позволяет повысить время жизни и площадь получаемой завесы.
Но какая-то часть ракет всё равно прорвётся к танку. И вот их-то придётся добивать тем самым мортирам, которые стояли на "Дрозде", на второй, не пошедшей в серию, версии. "Афганит" перекрывает ими не 80, как "Дрозд", а 210 градусов по горизонту. Защита от ракеты, прорывающейся с кормы, будет осуществляться поворотом башни танка в автоматическом режиме лбом к угрозе, где и броня толще, и мортиры отведут удар. Но это — не главная задача, возлагаемая на мортиры.
Дело в том, что конструкторы "Арматы" и "Афганита" предусмотрели следующий шаг в неизбежном соревновании брони и снаряда. Зарубежные специалисты сходятся в том, что высокое качество защитных завес "Афганита" неизбежно вернёт практику артиллерийских дуэлей между танками, как под Прохоровкой или у Балатона. Снаряд головки самонаведения не имеет, аэрозольная завеса его не обманет, выйдя из ствола, он неумолимо несётся к цели.
И вот возможностями отвести его и обладает "Афганит". На дальней дистанции огонь по снаряду откроет размещённый на башне "Арматы" пулемёт, наводимый совместно действующими локатором и оптическими системами УФ- и ИК-диапазона. Сведений о вероятности поражения не приводится, но это самый безопасный для пехоты способ. Одновременно башня танка будет поворачиваться к снаряду самой толстой, лобовой бронёй. Если локатор скажет, что сбить снаряд не удалось, будут использованы боеприпасы мортир. По мнению аналитиков Defense Update, для их точного наведения служат два доплеровских радара в передней части башни.
Они обеспечивают быстродействие системы в двухтысячную долю секунды, что позволяет сбивать даже такие подкалиберные снаряды, как американский M829A с дульной скоростью в 1675 м/с. Старшие из тех, кто читает эти строки, вероятно, помнят, с каким восторгом американцы говорили о ракетах "Скад", сбитых ЗРК Patriot в 1991 году. Так те ракеты шли на скорости всего лишь с 1500 м/с максимум, причём по траектории очень высокой, видные издалека, — ну, как на большой высоте медленно проплывает авиалайнер. А вот пулю с той же скоростью, мелькнувшую мимо носа, нам не увидеть: слишком высоки угловые скорости, слишком быстрая реакция нужна.
Но отечественный "Афганит", размещаясь на танке, умеет перехватывать те быстрые боеприпасы, реакция на которые требует ничтожно малого времени. Вот пример предельного совершенства технологий, привлекающего незаслуженно мало внимания. Ну, и самое важное — то, что в концепции "Афганита" наилучшим образом воплощены императивы теории игр. Комплекс активной защиты многообразными образами минимизирует риски потерять своё — дорогостоящие броневые машины и ещё более ценные жизни членов их экипажей. А именно это — как говорит чуждая эмоций математика — обеспечивает в долгосрочной стратегии максимальный выигрыш.
