Октябрь стал месяцем, решившим судьбу соглашения с США об утилизации плутония, которое было подписано в 2000 г., а дополнительный протокол к нему – в 2010-м. 3 октября Владимир Путин подписал указ о приостановлении действия этого документа из-за недружественных действий Вашингтона (принятие «закона Магнитского», антироссийские санкции, наращивание военных сил НАТО у российских границ и др.). Соответствующий закон был принят Госдумой 19 октября и одобрен Советом Федерации 26 октября. Закон подписан президентом 31 октября и вступает в силу со дня официального опубликования.
Причины заморозки соглашения? Они более чем серьезные. Вопреки требованиям документа, США продолжают под всевозможными предлогами накапливать отработанный оружейный плутоний, хотя и заявляют о выполнении своей части соглашения. Американский эксперт по вопросам атомной энергетики Джордан Мэттвил считает, что «соглашение, по мысли американской стороны, было нацелено фактически на сокращение потенциальных возможностей для использования плутония в военно-промышленных целях или в отраслях двойного назначения. Но внешнеполитические и другие приоритеты часто меняются, потому тот же плутоний в США не стремятся полностью утилизировать».
Напомним, что российско-американское соглашение об утилизации избыточного оружейного плутония предусматривает, что обе стороны будут переводить этот материал в состояние, непригодное для создания ядерных зарядов, путем его сжигания в реакторах. Каждой стороной планировалось утилизировать по 34 тонны данного материала.
Россия за истекшие годы создала (в основном в Красноярском крае) требуемую промышленную инфраструктуру для выполнения соглашения и неукоснительно его выполняла. А в США решили, что называется задним числом, не утилизировать свой плутоний, а разбавлять его другими материалами, в т.ч. радиоактивными, и помещать смесь в хранилища радиоактивных отходов. Такой подход позволяет создавать резервную сырьевую базу для производства, а если в буквальном техническом смысле – для воспроизводства ядерного оружия.
Об этом еще в апреле напрямую заявил Владимир Путин: «Это означает, что они (США. – Ред.) сохраняют за собой так называемый возвратный потенциал, то есть его можно извлечь, переработать и опять превратить в оружейный плутоний». «Так мы не договаривались, продолжил он. – И теперь мы должны будем подумать, что с этим делать, и как нам на это реагировать». Как видим, Кремль отреагировал, и отреагировал жестко.
Примечательно в этой связи, что в ходе недавних слушаний конгресса по запросам Национального управления по делам ядерной безопасности США сенатор от штата Южная Каролина Линдси Грэм и замминистра энергетики по вопросам ядерной безопасности генерал-лейтенант Франк Клотц в весьма откровенной форме обсуждали эти вопросы. По крайней мере, косвенно они фактически подтвердили нежелание США неукоснительно соблюдать вышеупомянутое соглашение. Л. Грэм отметил, что «у нас нет соглашения о смене курса, т.е. способа утилизации, с Россией. Мы полностью меняем программу; затем мы приходим к русским и ставим их перед фактом, непринуждённо спрашивая: все в порядке?». «Да, таков план», – подтвердил Ф. Клотц.
Но Грэм выразил, мягко говоря, сомнение в целесообразности «новаций» такого рода. Отметив, что «сменить курс и надеяться, что русские с этим согласятся – реально ли это? Уже в 2001-м мы приняли решение отказаться от стратегии» (т.е. от реального выполнения соглашения. – Ред.). Он также отметил, что на начало 2016-го в США уже имелось 8 профильных объектов по утилизации плутония, но как их использовать при отказе администрации США от выполнения соглашения? Четких ответов не последовало.
Некоторые СМИ Запада уже в начале 2000-х (и позже) призывали «уточнить» соглашение по плутонию с РФ ввиду изменившейся геополитической ситуации (?). Похоже, то были не призывы, а едва ли не прозрачные намёки, что точная реализация соглашения оказалась в США под вопросом уже вскоре после его подписания. И хотя Госдепартамент неоднократно декларировал – во всяком случае до 2014 г. – заинтересованность в совместной с РФ работе по реализации документа, на деле, как это часто бывает в американской политике, всё оказалось иначе. Тем более что весной 2014 г. на слушаниях в палате представителей Конгресса США Министерство энергетики подтвердило стремление вашингтонской администрации «законсервировать» строительство объекта по утилизации излишков американского плутония. Хотя в распространяемых Госдепом после 2000 г. информационных материалах констатировалось, что масштабную утилизацию плутония обе стороны планируют начать к 2018 г. И будут стремиться к синхронности в реализации этого проекта.
Но слова и дела, как видим, разошлись. В этих условиях Москве пришлось прибегнуть к решительным шагам. «Приостановка российско-американского соглашения об утилизации плутония – сигнал со стороны России, и весьма серьезный. Ибо речь идет о договоренностях, затрагивающих сферу стратегических вооружений – об одной из немногих тем, где у России и США есть, что называется, глобальный «эксклюзив». И они в этой сфере являются равными партнерами» – такова точка зрения главы комитета Совета Федерации по международным делам Константина Косачева.
Характерно в этой связи, что еще в апреле с.г. администрация американского штата Южная Каролина предъявила в окружном суде иск Национальному управлению США по делам ядерной безопасности ввиду растущих издержек региона из-за переиначивания в США договоренностей с РФ по плутонию. В иске отмечается, что строительство в этом штате крупного утилизационного завода, соответствующего американо-российским договоренностям, отстаёт от графика ни много ни мало на целый год. Поэтому власти Южной Каролины требовали либо оперативно достроить и ввести в эксплуатацию утилизационный завод, либо выплатить компенсацию. Но это дело пока еще на рассмотрении.
Согласно иску, сооружение объекта стартовало еще в 2007 г. (!), и планировалось, что он вступит в действие в 2016-м. Но упомянутое выше Национальное управление США по делам ядерной безопасности вскоре решило разбавлять плутоний ингибиторами (веществами, задерживающими, но не устраняющими течение физико-химических реакций). А затем хранить «продукцию» в специальных контейнерах в Карлсбаде (штат Нью-Мексико). На всякий случай…
Помнится, США чуть ли не ежесуточно отслеживали и, скорее всего, поныне отслеживают утилизацию и в целом динамику производства/использования не только оружейного или «потенциально» оружейного плутония, но и вообще атомной энергии в Иране, Северной Корее, Франции, ЮАР, Израиле, не говоря уже об СССР (России), Индии или Китае. Если эти показатели или технологии в чем-либо не импонируют США и НАТО в целом, в ход идут санкции, интервенции, другие «показательные» меры. Нередко даже без уведомления ООН. Достаточно в этой связи вспомнить, что США поддержали уничтожение исследовательского атомного центра Ирака (невдалеке от Багдада) израильскими ВВС в 1981 г. Получается по поговорке: в чужом глазу даже соринку замечают, а вот в своём даже бревна не видят.
Понятно, что в США не желают, как и прежде, паритета с кем-либо в сфере вооружений, тем более ядерных. Потому и используются всевозможные способы если не доминирования, то, во всяком случае, достижения собственного превосходства в этой сфере. Только в Вашингтоне забывают, что на любую меру находится контрмера.
