В последние полтора десятилетия Владимир Путин пришел к убеждению, что США больше нельзя доверять. Началось все в 2001 году, когда Вашингтон в одностороннем порядке отказался соблюдать договор об ограничении ПРО, продолжилось вторжением США в Ирак, а «набег» на Ливию в 2011 году стал последней каплей, пишет обозреватель пакистанской Daily Times Харлан Уллман.
В ответ на российские действия на Украине были введены санкции против хрупкой российской экономики, а «российско-сирийское вмешательство» должно было предотвратить распад ближневосточной страны по типу Ирака, Ливии и Йемена. Но мало кто на Западе и в Вашингтоне понял намерения Путина — там в основном решили, что российский лидер хочет воскресить СССР или грозить Европе. Между тем автор статьи, по собственным словам, в нынешнем году поздравлял российских собеседников с тем, что они «пошли на плагиат» доктрины Никсона о «двух опорах в Персидском заливе», в результате которой в свое время суннитская Саудовская Аравия и шиитский Иран объединились против угрозы советского коммунизма.
Путин сблизился с шиитским Ираном и алавитской Сирией через поддержку режима Башара Асада, а связи с шиитским Ираком он поддерживает через Иран. Интересно, что силы его инициативе добавляет «флирт» с Турцией, утверждает эксперт. Между тем Запад после брексита в состоянии хаоса, США — в политическом параличе.
Цели Путина ясны, заявляет Харлан Уллман. Это усиление влияния России через ее физическую и экономическую безопасность. Первому способствует выстраивание шиитского полумесяца, суннитского полумесяца или обоих сразу, ради второго нужно избавление от санкций — возможно через серьезные переговоры по Украине и Сирии. Также «усиление российских влияния и престижа за счет Соединенных Штатов, НАТО и Европы» достигается посредством напыщенной риторики и напоминаний о военной силе — например размещения ракет «Искандер» в Калининграде.
Что касается Пакистана — страны, в которой и находится напечатавшее статью издание Daily Times, — то Южная Азия Путину интересна в плане предотвращения проникновения исламистов в государства Средней Азии, то есть чтобы они не оказались в Афганистане. Есть обрывочные сведения, по которым можно сделать предположение о вовлеченности России в происходящее на стороне местных групп с целью нанесения большего вреда «Исламскому государству» (ДАИШ, ИГИЛ, ИГ, террористическая группировка, запрещена в РФ — прим. EADaily ).
Автор уверен, что Путин в регионе следует политике Мао Цзэдуна «Пусть цветут сто цветов», то есть налаживает диалог с множеством разных государств, для того чтобы понять, какое действие сработает, а какое нет. Неясно, удастся ли ему чего-то добиться в Пакистане с учетом доминирования в этой стране Китая, но, поскольку Путин усиливает связи с суннитами и шиитами, к Южной Азии это тоже относится, рассуждает обозреватель.
Что делать Вашингтону и Брюсселю? Прежде всего понять мотивацию и стратегию Путина, подчеркивает автор. Затем нужно внедрить контрмеры для нейтрализации действий Путина в суннитских и шиитских кругах — что, конечно, труднее из-за суннитско-шиитской вражды. Также эксперт советует провести заключительную встречу Владимира Путина и Барака Обамы — дело рискованное, но оно того стоит, пишет он. Наконец, тот, кто станет президентом после Обамы, должен обеспечить преемственность в российской политике — чтобы продемонстрировать Путину целостный подход США в отношении Москвы.
