В пятницу, 26 августа, зажег Питер: Дмитрий Гущин, получивший в 2007 году звание «Учитель года России», рассказал, что в его родной (проработал 17 лет) Петергофской гимназии имени императора Александра II директор приказала учителям подделать оценки в школьных журналах. Он, мол, отказался и его за это уволили.
Спешная проверка Комитета образования показала: все правда. Срочно уволили директора — Галину Никитину.
Коллеги (теперь, получается, уже бывшие) на Гущина обиделись: скандалист, склочник, вынес сор из избы. И не известно всплыла бы эта история, если бы Никитина не уволила Гущина. В общем, слив информации посчитали не борьбой за справедливость, а местью учителя директору.
В комментариях на сайте «КП»: а что никто не знает, что в школах оценки «нужным» детям подделывают? Это что, такой уж великий секрет?
...Гимназия имени Александра II была на хорошем счету
Через три дня взорвалась Москва. Знаменитая элитная школа на первых местах в рейтинге по качеству образования в столице (топ был как раз недавно опубликован Департаментом образования). Журналист Екатерина Кронгауз написала в соцсети об учителе истории из этой школы, который «крутил романы» с ученицами. Причем, это не была обычная влюбленность ученицы в состоявшегося, взрослого, умного мужчину и учителя, разглядевшего в старшекласснице свою будущую половинку. Старшеклассницы заканчивали школу, их место занимали новые влюбленности.
Пикантности истории про историка добавляло то, что в школе работала и жена учителя...
История про историка
Ну а дальше пошло-поехало. Очень быстро выяснилось, что учитель работал с начала 90-х. Что истории с «романами» как минимум лет десять, а то и пятнадцать. Что громыхнула история после того, как одна из таких «возлюбленных» историка уже став взрослой решилась рассказать о ней и о психологических проблемах, с которыми ей и сейчас приходится справляться.
Выпускница школы Надя Плугиан в соцсети рассказывает, что и в то время старшеклассники попытались попросить помощи у взрослых. Теми способами, которые им доступны. Они писали — осторожно, намеками. Их не услышали. И вот теперь всплывают словно пузыри на болоте откровения ребята, заканчивавших в те годы: «Я пошел к учителю, которому доверял. Три дня мы с ним разговаривали. Он убеждал, что девочки все выдумывали — им просто хотелось, чтобы на них обращал внимания взрослый учитель. Так я ничего не добился. А потом у самого этого учителя случился роман со старшеклассницей».
Ропот школьников уняли. Тот самый историк и учитель права даже написали (а большинство учителей подписали) «Меморандум», не позволявший «распускать слухи». В школе, гордившейся тем, что выпускает умных, критически мыслящих, воспитанных в демократических традициях ребят, были определены «правила корпоративной этики учащихся старших классов школы, в частности, в Интернет-пространстве».
Цитирую:
3. ПУБЛИЧНЫЕ (так с большой буквы в оригинале — А.М.) заявления и поступки учащихся, в том числе сделанные и совершённые во внеучебное время, рассматриваются как часть общественной, а не приватной жизни.
4. К публичным заявлениям учителя школы относят, в частности, сделанные на открытых (не «только для друзей», доступные для любых пользователей) сайтах и форумах Интернета вне зависимости от темы. Вышесказанное относится и к заявлениям, сделанным под псевдонимом и в соавторстве.
5. В подобных публичных заявлениях учащихся учителя школы считают недопустимым следующее: оскорбления, диффамацию (распространение не соответствующих действительности порочащих сведений — А.М.) и клевету в адрес любого конкретного лица или группы лиц; заявления расистского хар актера (обобщающе оскорбляющие любые нации, расы, этносы, религии и культуры); заявления, провоцирующие насилие и призывающие к нему; заявления, пропагандирующие употребление наркотических средств.
7. Нарушение вышеизложенных правил полагается несовместимым с обучением в школе. Учителя школы не видят возможности пребывания в школе человека, не выполняющего вышеизложенных правил.
«Тогда я попробовала написать статью о неприемлемости меморандума как меры воздействия на детей, после чего мне передали, что меня «больше не хотят видеть в школе» - пишет Надя Плугиан. - «Я начала получать от бывших одноклассников насмешки и угрозы физической расправы».
Несколько выпускников пытались пробиться в прессу. Но материалы не публиковали: «...пару лет назад известная журналистка призналась, что заблокировала материал... по личной просьбе директора школы, но «очень сочувствует» моей позиции и «знает, что это правда»?
Историк стал завучем...
Я хорошо помню, как в середине 2000-х в Сети стали появляться «сливы» про эту школу. Но тогда писали не про романы историка, а, если я не ошибаюсь, про некоего математика, интересующегося мальчиками. Ситуация была явно неоднозначной. Школа была знаменита, про нее показывали фильмы, выпускники ее работали большими начальниками. А у успешных всегда есть завистники.
Помню, позвонил я директору школы - знает ли он о сложившейся ситуации? Любая такая информация — уже повод для школьной администрации как минимум насторожиться. В ответ услышал резкое: «Комсомольская правда» - желтая газета, выискивающая грязь по углам и он никогда не будет с ее журналистами общаться!»
Я не знал тогда о «Меморандуме»...
... И вот прошло десять лет. И все равно шила в мешке утаить не удалось. Учительница русского языка Надежда Шапиро в эфире «Дождя» говорит вот что: «Это вообще-то очень простая психологически ситуация... Я спросила, почему ко мне никто не пришел? ...Моя любимая ученица, невероятной мощи человек, несмотря на свои 25 лет, жесткой рукой привела эту ситуацию к такому результату, когда этого учителя в школе нет. И она говорила, вот как вы себе это представляете? Им же стыдно перед вами все это рассказывать...»
Фамилия учителя исчезла с сайта школы еще летом, до поста Кронгауз. Сам он сейчас - за границей.
А вот историк Михаил Фрухт в эфире радио «Комсомольская правда» рассказал, что вся история оказалась для него неожиданной, хотя он как раз в середине 2000-х учился в этой школе.
- Сейчас мы, учителя, встречаемся с выпускниками разных лет, беседуем. Мы должны выяснить что было на самом деле.
Такого сложного 1 сентября в этой школе еще не было. Одни учителя осуждают тех, кто выложил в Сеть откровения. Другие считают, что давно надо было не молчать, а избавиться от педагогов, позорящих профессию. Знаменитый учитель русского языка и литературы Сергей Волков написал так: «школа, в которой я еще продолжаю работать и которая многим небезразлична, переживает очень сложный момент. Поверьте, что внутри идет напряженная работа по осмыслению ситуации и путям выхода из нее. Прежнее прошло, а каким будет будущее - зависит от много и сложного. Школа не молчит, она сосредотачивается. И готовит текст. От того, каким он будет и кто его подпишет, зависит и общее школьное, и мое частное будущее в этой школе. Мои первые уроки поставлены на понедельник, состоятся ли они - зависит и от этого. Сегодня я шел подать заявление об уходе. Пока беру паузу».
От себя добавлю: «КП» готова предоставить свои страницы — и в бумажной версии, и на сайте — для публикации текста учителей.
