Глубинка, глухомань, глуше, кажется, и не бывает. Город Наровчат спрятался среди лесов и равнин на окраинах Пензенской области. Но — чу, новое поветрие! — и сюда нынче добираются туристы. Побывать на родине писателя Александра Куприна, вчитаться в его описания здешних мест и сравнить с увиденным — разве не интересно? Вот и наши корреспонденты отправились в неприметный городок.
И первое, что видим: центр Наровчата украшает установленный в прошлом году великолепный памятник писателю. С тростью в руке, задумчивый, он сидит на скамейке. А позади толпятся персонажи купринских произведений, здесь же короткие цитаты. В некоторых упоминается Наровчат.
Рядом с памятником Покровский собор. С обычной судьбой: после революции использовался под хозяйственные нужды, пустовал, разрушался. Уже в наши времена его начали восстанавливать, и в ходе реставрации за слоем побелки обнаружились великолепно сохранившиеся фрески с изображенной Нагорной проповедью Христа. Они позволяют представить былую красоту убранства собора, в котором в 1870-м крестили младенца Александра Куприна. Из храма новокрещеного перенесли в родительский дом, построенный неподалеку от присутственных мест, где служил отец мальчика Иван Куприн.
Мать, Любовь Алексеевна, была счастлива — ведь первые два ее сына умерли в малолетстве. Но когда мальчику исполнилось три года, они с матерью навсегда покинули Наровчат. Их больше здесь ничего не держало: мужа Любовь Алексеевна схоронила на местном кладбище. Могила эта и сейчас цела, за ней ухаживают сотрудники музея.
После смерти супруга вдова с сынишкой решила перебраться в Москву. Спешно распродала имущество и отправилась в Первопрестольную. Там Саша оказался в Александровском сиротском малолетнем училище. О той жизни Куприн поведал в рассказе «Храбрые беглецы», посвятив несколько строк и Наровчату. Под фамилией героя рассказа Нельгина скрывается сам автор. Он решает бежать из пансиона и возвратиться в родной город...
Фотографию маленького Куприна мы увидели в музее в Наровчате. Дом, в котором разместился музей, отстроили заново. Прежний не сохранился, сгорел, а на его фундаменте в 1890-м возвели новый. Не зря бытовала в этих краях присказка: «Наровчат, Наровчат — одни колышки торчат». Пожары замучили городок, несколько раз выгоравший полностью. Горели, отстраивались заново, снова горели... И город постепенно превратился в село.
Пожалуй, самое подробное описание старого Наровчата оставил Куприн. В эмиграции в 1933-м он написал рассказ «Царев гость из Наровчата», наполненный иронией и по стилю чем-то напоминающий лесковского «Левшу». «Наровчат, — пишет автор, — есть крошечный уездный городишко Пензенской губернии, никому не известный, равно ничем не замечательный».
Частые пожары объясняются в рассказе отсутствием крупных водных источников в черте города. Ближайшая река протекала в версте от Наровчата. Куприн называет ее Безымянной, хотя на самом деле имелась в виду Мокша — с ее все еще чистой водой и уютными пляжами.
Мост через Безымянку, как следует из рассказа, подвел самого императора Александра I. Тут уместно вспомнить о ЧП, случившемся в 1836 году в другом городе Пензенской губернии. «Труд» рассказывал («Труд» от 17 апреля 2015 года) о том, как коляска российского монарха Николая I перевернулась, царь сломал ключицу и вынужденно провел несколько дней в забытом богом Чембаре... Отсюда и возникла похожая история о том, как решивший сократить путь из Казани Александр I поехал через Наровчат и потерпел аварию на мосту. На самом деле Александр I никогда не посещал этот городок. Но легенда глубоко пустила корни...
А возле моста через Мокшу ныне установлен памятник мордовской княгине Нарчатке. Легенда гласит, что в 1237 году она во главе дружины вступила в неравный бой с татарами и, не желая сдаваться, бросилась в реку.
Впрочем, Корней Чуковский назвал «Царев гость из Наровчата» «историческим очерком» — настолько убедительно Куприн смешал в рассказе вымышленное и подлинное. Так, автор сообщает, что местные помещики «почти все состояли из татарских князей. Роды свои они вели от Тамерлана (хромого Таймура), Чингис¬хана, Тахтомыша и других полумифических восточных владык». И действительно, из татарских князей происходили жившие в Наровчатовском уезде помещики Кильдишевы, Кугушевы, Кошаевы. Да и мать писателя Любовь Алексеевна, главный поставщик сведений о Наровчате, была урожденной Кулунчаковой. Ее родственникам принадлежали когда-то деревня Щербаковка и село Зубово Наровчатовского уезда, о чем упоминается в «Храбрых беглецах». Если же посмотреть на портрет Куприна, то нельзя не обратить внимания на восточные черты, прежде всего, на раскосые глаза.
Ничего не придумывал Куприн и когда называл в рассказе фамилию реально существовавшего местного предводителя дворянства Иннокентия Владимировича Веденяпина, в дом которого якобы перенесли на носилках императора. Этот особняк, правда, сильно изменившийся, потерявший фронтон, и сейчас выделяется среди других пострадавших от времени и людей построек в центре Наровчата.
Жил в Наровчате и упоминавшийся в рассказе мировой посредник Фалин, который, как иронично замечает Куприн, «привез из Пензы секрет яблочной пастилы». Именно у него, Ивана Егоровича Фалина, служил письмоводителем отец писателя. В здание присутственных мест, где ныне разместился местный краеведческий музей, отец писателя каждый день приходил на службу, которую впоследствии оставил по невыясненным причинам за два года до смерти.
Присутственные места находятся от дома Куприных в трех минутах ходьбы. Еще ближе расположены корпуса бывшей пересылочной тюрьмы, в которых также разместилась музейная экспозиция. Напротив присутственных мест — особняки богатых наровчатовских купцов. А тут и рукой подать до Покровского собора... Вот и получается, что все городские достопримечательности можно обойти за несколько минут. И вся жизнь обывателей старого Наровчата проходила на этом крохотном пятачке...
В доме-музее Куприна мы увидели портрет красивой женщины. Похожие портреты актеров обычно висят в фойе театров. Его подарила музею дочь писателя Ксения Александровна Куприна. Она посетила Наровчат 6 сентября 1981 года, в 111-ю годовщину со дня рождения своего отца. И стала первым посетителем открывшегося музея.
Дочь 38 лет прожила за границей. Считалась одной из самых модных манекенщиц Парижа, снималась в кино. С отцом в СССР не поехала, вернулась на родину только в 1959-м. Все тот же Чуковский помог ей получить однокомнатную квартиру на Фрунзенской набережной в Москве. Несколько лет Ксения Александровна входила в состав труппы театра имени Пушкина. Там, в фойе, и висел портрет, который мы увидели в музее в Наровчате. Больших ролей она в театре не получала, не сложились у нее отношения с тогдашним руководством театра. Пришлось перейти в другой театр — имени Вахтангова...
Ксения Александровна приезжала в Наровчат за 3 месяца до кончины. Дочь Куприна передала музею реликвии, которыми дорожил ее отец: его прижизненный портрет с женой Елизаветой Морицевной кисти художника Малявина, золотое кольцо, подаренное когда-то Куприным жене. Еще музей получил от Ксении Александровны заграничный паспорт Куприна, кофеварку, которой регулярно пользовался отец, и всю переписку дочери с родителями после того, как в 1937-м они возвратились на родину. Ксения Александровна написала книгу «Мой отец Александр Куприн».
P. S. Мы решили побывать в театре имени Пушкина, чтобы узнать, висит ли в фойе портрет Куприной. Купили билеты на спектакль и перед началом стали рассматривать фото артистов. Увы, здесь только те, кто ныне работает в театре. Под фото актеров былых времен отведен небольшой зал на втором этаже. Но и там Ксению Александровну мы не увидели. Лишь на афише, сообщавшей о гастролях труппы театра в 1965 году в Перми, смогли прочитать ее фамилию.
