Не верьте Петру Порошенко, приносящему цветы к памятнику жертвам Волынской трагедии в Варшаве. Он всего лишь заложник времени и обстоятельств. Верьте мотиву его предложения, сделанного президенту Польши Анджею Дуде – вместе посетить польское село Сахрынь. Об истории Сахрыни – заметка ниже, а пока о современности.
Патриоты Украины осудили коленопреклонение своего президента у памятника. А в ответ на предложение польского сената объявить 11 июля национальным Днем памяти жертв геноцида, совершенного украинскими националистами против граждан II Польской Республики, националисты в этот день устроили у посольства Польши в Киеве акцию протеста против признания Сеймом Волынской трагедии геноцидом поляков. Также они потребовали от Верховной рады принять закон о признании действий ІІ Речи Посполитой геноцидом против украинцев. Иного и ожидать нечего в государстве, возродившем дух украинского национализма. Но обо всем по порядку.
Президент Украины Петр Порошенко вместе с украинской делегацией
возлагает цветы к Памятнику жертвам Волынской трагедии в Варшаве.
СТАРЫЕ ОБИДЫ
У западноукраинских патриотов на поляков старые обиды. Корни их появления кроются в событиях, которыми сопровождалось возрождение Польши осенью 1918 года. Как отмечают украинские историки, в 1919 году соседнее государство, вопреки своей конституции и международным соглашениям, захватило исконно украинские территории – Холмщину и Подляшье. Эти земли в конце X века принадлежали Киеву. Например, город Холм (ныне Хелм) киевский князь Владимир I Святославич присоединил к своим владениям в 981 году.
В 1919 году эти районы вошли в состав польского государства со всеми вытекающими последствиями для этнических украинцев. Польские власти потребовали от них общаться только на польском языке и перейти из православия в римско-католическую веру. Варшава запретила украинские школы, издание украинских книг, журналов и газет, ограничило доставку литературы из Галичины и Волыни. Украинцев изгнали из органов власти и государственных учреждений. Например, к 1930 году в польском сейме не осталось ни одного этнического украинца.
По данным львовского историка, академика Ивана Крипякевича, в 424 местностях Холмщины из 460 православных церквей в межвоенный период было разрушено 217, а 194 переоборудованы в костелы. Только в одном 1938 году в течение двух месяцев поляки уничтожили более 160 православных церквей. Работой по изъятию церковного имущества руководил специальный координационный комитет во главе с генералом Скоровинским. Непосредственным исполнителем акции была 3-я пехотная дивизия, которой командовал полковник Турковский.
Землю православных монастырей и церквей переводили в государственную юрисдикцию. Часть земельных участков получили в свое распоряжение польские поселенцы-осадники. В процессе ополячивания этнических украинцев активно участвовали воеводы, ксендзы, учителя, помещики. Украинских активистов, посмевших противиться проводимой политике ополячивания, бросали в тюрьму, с крестьянами разбирались на месте специальные отряды добровольцев. Об этом написал Алексей Литковец в «Вестнике Любачивщины» №15 в 2007 году.
Ополячивание прекратилось с началом немецкой оккупации. «Это было тяжелым ударом по психологии польских шовинистов, которые мечтали о полной польской ассимиляции украинцев», – продолжает автор. Во время немецкой оккупации польское правительство в изгнании (в Лондоне) организовало Армию Крайову (АК), которую позже использовало для уничтожения украинцев. С февраля 1941 года против мирных и беззащитных украинцев Холмщины и Подляшья начался неслыханный по массовости и жестокости террор, который приобрел массовый характер в 1942–1944 годах. Во всех селах грабили, убивали и поджигали дома украинцев. Люди боялись ночевать дома, закапывали одежду и зерно, сооружали укрытия. Хозяева хуторов отправлялись на ночевку в соседние села.
На первом этапе (1942–1943), утверждают украинские источники, поляки уничтожали украинскую интеллигенцию и активистов. Холмский комитет помощи составил список из 500 убитых украинских активистов. В их числе два руководителя украинского комитета помощи, бывший сенатор Иван Пастернак, более 20 священников и дьяков, свыше 20 народных учителей, более 30 войтов (руководителей гмин), их заместители и волостные чиновники, несколько десятков солтисов (сельских старост), около 200 украинских работников культурно-просветительных и кооперативных учреждений, ремесленников, селян. Многие из них приняли мученическую смерть. Постановлением Священного собора епископов Польской автокефальной православной церкви от 20 марта 2003 года семь священнослужителей Холмщины и Подляшья, зверски замученных поляками в 40-х годах XX века, причислили к лику святых мучеников Холмщины и Подляшья: Павел Швайка и его жена Иоанна, Николай Гольц, Лев Коробчук, Петр Огрызко, Сергий Захарчук, монах Игнатий.
САХРЫНЬ
С 1943 года начался второй, самый страшный, этап уничтожения украинцев. В 1943–1944 годах убивали всех – детей, женщин, стариков. В мае 1943 года было уничтожено население четырех сел: Моложив, Туган, Мирче и Стрельцы. Алексей Литковец приводит в своей статье воспоминание очевидцев жестокой резни. Жительница села Туган Нина Мишанчук рассказала, как убили ее дедушку. Ему сначала прострелили ноги, чтобы не мог бежать, затем отрезали уши, язык и наконец застрелили. Среди бандитов ее мама узнала брата своей школьной подруги-польки.
Осенью 1943-го и в начале 1944 года полностью были сожжены деревни Молодятичи, Малка, Погорелое, а их жители замучены. С 9 по 22 марта 1944 года были сожжены 35 деревень и убиты тысячи мирных жителей.
В уничтожении деревень участвовали боевики из Армии Крайовы и крестьянские батальоны (Батальоны Хлопские – БХ). Хронология и размах акций показывают, что они тщательно планировались и были хорошо организованы, утверждает украинский историк.
9–10 марта 1944 года одновременному нападению подверглись украинские села Сахрынь, Турковичи, Ласков, Шиховичи, Мягко, Малич, Риплин, Теребинь, Стриживець. 11 марта горели деревни Андреевка и Модринец, 14 марта – село Модринь.
В ночь на 9 марта в Сахрыни была проведена акция по уничтожению местного населения боевиками Армии Крайовой и Батальонов Хлопских, под командованием поручика Зенона Яхымека (Виктор) и 1-го Крестьянского батальона под командованием Станислава Басая (Рысь). Бандиты окружили село и обстреляли его зажигательными пулями. Люди выбегали из горящего села и попадали под пули. Часть жителей укрылась в каменной церкви, но бандиты взорвали двери церкви, людей убили, а церковь сожгли. 35 человек, преимущественно женщины с детьми, пытались спрятаться в строящемся здании полиции, но их тоже убили. Когда село сгорело, бандиты еще в течение суток искали людей по полям и в укрытии.
Общее число погибших жителей Сахрыни и соседних сел оценивается польскими историками и исследователями Института истории Академии наук Украины весьма приблизительно – от 200 до 1300 человек. В настоящее время установлены имена 651 погибшего жителя села Сахрынь.
Благодаря открытым на Украине архивам НКВД–КГБ в свободный доступ выложены более 300 документов, свидетельствующих о жестокости польских националистов. Один из документов – отчет украинского разведчика (очевидно, из УПА) «Польский террор на Холмщине».
«В течение 11–14 марта 1944 года, – говорится в отчете, – польские бандиты сожгли 14 украинских сел и расстреляли до 1500 украинцев, из которых около 70% были дети и женщины.
Население сел разбежалось в разные стороны, а польские бандиты не допускали никого, чтобы похоронить трупы».
В отчете описана резня в нескольких селах. «В пять утра польские банды в трех группах (200–300 человек в каждой) напали одновременно на села и начали их жечь со всех сторон, одновременно мучая каждого, кто попадал под руку. Зажигательными пулями подожгли дома, а людей, которые убегали от огня, стреляли, кидали живыми в огонь и мучили зверскими способами. В тот день сожгли 14 сел в трех волостях».
Далее идет список из населенных пунктов с перечислением количества сожженных хозяйств и убитых. Всего в списке значится 13 сел, 940 хозяйств, 1367 убитых. Однако эти данные неполные.
Например, о селе Теребинь сказано лишь, что оно сожжено без указания, сколько при этом пострадало хозяйств и было убито людей. О селе Стрыживец сказано: «Сожжено совсем».
Далее в отчете написано: «Количество сожженных людей указать не представляется возможным: в тот день в акции принимало участие более 1 тыс. польских бандитов, в том числе одна треть – боевики. Командный состав был не местный. Остальные бандиты были местные, но обученные. Разведчик сознался, что накануне акции приезжал какой-то офицер, который лично отбирал способных к такой работе боевиков.
Польская банда в этой работе проявила такой садизм, перед которым бледнеют все остальные, о которых приходилось где-либо слышать. Например, в селе Шиховичи польские женщины ходили с подростками добивать раненых, грабить имущество. В селе Сахрынь распяли в церкви двух маленьких детей, на хоры принесли солому и подожгли храм. Ребенку священника выкрутили руки, а жену четвертовали. В том же селе одну мать и двух девочек разодрали пополам.
В селе Теребинь бросили десяток с лишним детей в колодец. В селе Мягком сожжена деревянная церковь, повалены часовенки и придорожные кресты, осквернены могилы. Все имущество, которое было наверху или закопано, и весь скот банда вместе с гражданским балаганом забрала с собой.
В некоторые села поляки не пускают никого. В селе Сыховичи безроги (свиньи, украинский толковый словарь) ходят по пожарищу и едят трупы.
Противодействия с немецкой стороны не было ни малейшего. Банды спокойно и беспрепятственно делали свою работу.
Цель польского подполья была не только истребить украинский элемент, но и отрезать Холмщину от Галичины широкой полосой выгоревших сел.
Историки считают, что бойцы Армии Крайовой
целенаправленно и жестоко уничтожали мирное
украинское население. Фото 1944 года
Нужно отметить, что польские колонисты, пребывавшие в тех жилищах, накануне акции выехали на Запад (в Томашивщину)».
Судя по оформлению этого отчета, он был подготовлен в штабе Украинской повстанческой армии (УПА) – боевого крыла Организации украинских националистов (ОУН) и использовался в годы войны в качестве пропагандистской листовки. Однако теперь этот отчет представлен украинскими государственными интернет-ресурсами как исторический документ, не вызывающий сомнения.
СКЕЛЕТ В ШКАФУ
Немало документов о зверствах ОУН–УПА в отношении поляков и своих же земляков хранится в архивах НКВД–КГБ, оставшихся на Украине, но о них Киев предпочитает не напоминать. Поражающее своей жестокостью преступление украинских националистов – волынская резня. Однако выросшее на Украине новое поколение националистов считает, что поляки были сами виноваты, что истоки трагедии надо искать в польском обществе, «в природе злого духа в отношении к украинцам, к их борьбе за собственное независимое государство, а не обзывать тех, кто на родной земле защищал себя, резунами. Каждый народ на своей земле имеет право бороться с оккупантом. Польша как раз в Западной Украине выступала оккупантом, даже хуже, потому что нарушала правила оккупационного режима в отношении прав украинцев. Напрашивается вывод: если ты виноват, то не становись в позу оскорбленного или обиженного».
На бытовом уровне такое эмоциональное отношение к прошлому не способствует историческому примирению, потому что игнорирует объективные причины возникновения польско-украинской войны.
В 2012 году издательский дом «Киево-Могилянская академия» переиздал книгу председателя Украинского института национальной памяти кандидата исторических наук Владимира Вятровича «Вторая польско-украинская война 1942–1947». Автор утверждает, что она была неизбежной, потому что подпольное движение в обеих странах имело противоположную цель. Польское движение, главным актором которого была Армия Крайова, добивалось восстановления Польши в рамках границ 1939 года, то есть когда Западная Украина входила в состав польского государства. Идея восстановления границ 1939 года лежала в основе создания польского подполья, от которой не могло отказаться правительство Польши, находившееся в эмиграции в Лондоне. Свою легитимность оно черпало именно в довоенной Польше, за восстановление которой боролось.
В это же время на Волыни и в Галиции, которые польское правительство считало восточной территорией своей страны, активно развивалось украинское повстанческое движение. ОУН и УПА тоже не могли отказаться от этой территории. Их целью было создание независимого соборного государства, которое бы включало в себя всю территорию, на которой проживали украинцы.
Западная Украина стала базой для развития повстанческого движения и местом кровавой и жестокой борьбы. Она перешла в активную фазу в 1943 году, на переломе Второй мировой войны, когда появились первые признаки поражения гитлеровцев и встал вопрос, кому будет принадлежать Западная Украина. Поляки ожидали восстановления границ 1939 года, а украинцы надеялись поднять здесь восстание, которое перекинулось бы на остальную украинскую территорию. Началось самое страшное противостояние двух повстанческих армий и гражданского населения. Особую жестокость оно приобрело на Волыни и Холмщине, где столкнулось украинское православное население и польское римско-католическое.
Вятрович увидел в нем и социальный аспект: значительная часть украинцев принадлежала к низшим слоям общества, поляки – к высшим. До 1939 года поляки пользовались поддержкой центральной власти из Варшавы, поэтому вели себя как колонисты. Все эти проблемы завязались в тугой узел и дали взрывную смесь. В ходе войны между украинцами и поляками были совершены военные преступления, связанные с уничтожением гражданского населения. С помощью массовой расправы и запугивания обе стороны пытались вытеснить «чужое» население, а в случае малейшего сопротивления или просто выраженного нежелания покидать обжитые места – уничтожали его. Считалось, чье гражданское население останется на этой территории после Второй мировой войны, тому она и будет принадлежать.
Не сбылись надежды ни польских, ни украинских националистов. Решение о послевоенной границе принималось без них. Значит, причины вражды между ними не устранены и напоминают о себе уже в наше время.
ВРЕМЯ БЕРЕДИТЬ РАНЫ
Сейчас, казалось бы, не самое подходящее время бередить старые раны польско-украинских отношений. На Украине – гражданская война, Польша старается поддержать свою соседку на политическом и дипломатическом уровне. Это надо ценить. Зачем вспоминать прошлое?
Вместе с тем гражданская война на Украине может вызвать прохладный ветерок в польско-украинских отношениях, вернее, не сама война, а поток мигрантов, хлынувший в соседнюю страну. По данным польского Управления по делам иностранцев, в 2014 году документы на получение статуса беженцев подали 2318 украинцев (в 2013 году – всего 46). В 2015 году в миграционную службу обратилось за получением разрешения на временное проживание уже 58 733 украинца. Статус беженцев получили 1092 человека.
Как передавало «Радио Польша» в сентябре прошлого года, пресс-секретарь Управления по делам иностранцев объяснила, что на тот момент в центре беженцев было только 500 свободных мест, но в связи с ситуацией на Украине Польша подготовила план на случай большой волны беженцев. «Мы принимали во внимание все помещения, в которых можно разместить людей. Таким образом, количество мест возрастает до 2 тысяч», – сообщила официальный представитель ведомства.
Но в Польше украинцам, похоже, не рады. На следующий день после появления информации о беженцах на «Радио Польша», вечером 10 сентября, в центре «Украинский мир» в Варшаве прогремел взрыв и начался пожар. В это время в здании проходил концерт, работали языковые курсы для иммигрантов.
В мае этого года группа неизвестных заменила плиту на могилах бойцов УПА на кладбище в польском городе Пшемысль. Ранее на братских могилах стояли крест с украинским гербом и плита с надписью на украинском языке: «Здесь покоятся бойцы Украинской повстанческой армии, погибшие в борьбе за свободную Украину во время атаки на гарнизон Войска Польского в Бирче» и «Здесь покоятся останки бойцов Украинской повстанческой армии, убитых 22 мая 1947 года в Лишней на основании решения польского Военного суда в Саноке». Теперь надпись гласит: «В этом месте были захоронены останки бандеровских бандитов, палачей и мучителей невинных польских женщин и детей».
Об этом сообщил польский интернет-портал Kresy.pl. Этот ресурс (буквально – граница, польское название территории Украины, Беларуси и Литвы, входивших в состав Польши с 1918 по 1939 год) не только информационный, но и архивный проект, благодаря которому создана база данных о приграничной территории, сетевая библиотека, посвященная материальному и культурному наследию бывших окраин II Польской Республики.
Надо добавить, что село Лишняя вошло в историю как одно из мест волынской резни 1943 года – организованного УПА массового уничтожения поляков на территории Волыни. Недавно сенат Польши голосами правящей партии «Право и справедливость» (ПиС) принял постановление относительно волынской трагедии. Верхняя палата польского парламента призвала Сейм установить 11 июля национальным Днем памяти жертв геноцида, совершенного украинскими националистами против граждан II Польской Республики, сообщило 8 июля «Радио Польша».
В тексте принятого сенатом документа говорится, что в «волынской резне кроме поляков погибли евреи, армяне, чехи, представители других национальных меньшинств, а также украинцы, которые старались помочь жертвам». Верхняя палата польского парламента также выразила почтение и благодарность тем украинцам, которые спасали поляков, подвергая риску собственную жизнь. Также в постановлении говорится, что жертвы преступлений, совершенных в 40-х годах украинскими националистами, до сих пор не были должным образом увековечены, а массовые убийства не были названы геноцидом, в соответствии с исторической правдой. Постановление поддержали 60 сенаторов, 23 выступили против. Один сенатор воздержался.
Сенатор Ян Жарын во время дебатов отметил, что основанием принятия постановления послужил текст депутата партии ПиС Михала Дворчика. По его словам, постановление «раскрывает историческую правду, а настоящее объединение (украинцев и поляков. – «НВО») возможно исключительно на основе правды».
О правде в Польше вынуждены были вспомнить не только в связи с потоком беженцев. Это ответ Варшавы на политику официального Киева, активно внедряющего в массовое сознание украинцев идею националистов прошлого века. То, что в советское время было приказано забыть, что было спрятано в архивах КГБ и Службы безопасности (СБ) МВД Польши, бурлящим потоком вновь ворвалось в общественное сознание и вызвало к жизни тени предков.
ЧЕМ ОПАСЕН УКРАИНСКИЙ НАЦИОНАЛИЗМ
Разглагольствования различных киевских ученых типа Валерия Бебика о тысячелетней истории (XII–II тысячелетие до н.э.) украинской цивилизации сначала вызывали только смех. Чего стоит, например, рассуждение о том, что древний Рим – это город Ромен в Сумской области; что какие-то древние запорожские жрецы разработали основу всей мировой религии; что древние арии – это украинцы, эмигрировавшие в Индию. Все это выглядело забавным до того момента, пока Бебик не перешел к опасной теме жизненного пространства украинской нации. Курская, Воронежская, Ростовская области, Краснодарский и Ставропольский края, утверждает Бебик, это Украина. Почти 40% территории Польши – тоже этнические украинские земли. Это утверждает не пациент медицинского учреждения, а проректор открытого международного университета развития человека «Украина», член общественного совета при Министерстве информационной политики Украины, где он представляет общественную организацию «Всеукраинская ассоциация политических наук». То есть он один из участников формирования государственной идеологии, в основу которой, как теперь выясняется, положен украинский национализм.
Теоретические основы «новой» старой идеологии взяты из книги Степана Рудницкого «К основам украинского национализма». Этот программный документ, переизданный Организацией украинских националистов в Праге и Вене в 1923 году, сегодня выложен на сайте электронного архива Украинского освободительного движения и находится в свободном доступе.
О чем мечтал автор, что завещал своим собратьям-националистам, к чему призывал?
Прежде всего чтобы украинское национальное государство находилось в этнографических границах на своей собственной земле, которая должна вдвое превосходить по площади территорию, принадлежавшую ей в начале XX века. «Украина просто должна стать важнейшей житницей Европы» и определять судьбу всего человечества: «Положительно или отрицательно, Украина всегда сильно влияла на мировые политические отношения. И для нас ясно, что наш вопрос – это не какой-то там мелкий вопрос, как провансальский, македонский, ирландский, литовский или даже великосербский или польский. Украинский вопрос это большой вопрос, мировой вопрос». Одним словом, Украина, по взглядам Рудницкого, должна стать супердержавой, у которой будет только один основной соперник – Россия. В противостоянии с ней Рудницкий предлагал обратиться за помощью к Европе. «Перед европейским народом лежит большая задача: привить здоровые ростки европейской культуры на очень надежную дичку украинской простонародной культуры и вырастить могучее дерево-великан на новой украинской культуре, способное иметь собственное общественно-политическое мнение, дерево, которое бросает свою благотворную тень до берегов Индийского и Тихого океанов», – написал Рудницкий.
По приговору особой тройки УНКВД по Ленинградской области автора расстреляли в ноябре 1937 года. Но оброненное им без малого 100 лет назад заповедное слово дало свежие ростки на благодатной почве украинского национализма.
Как писал классик, учение становится материальной силой, когда оно овладевает массами. Вот оно ими и овладевало – постепенно, не торопясь, но настойчиво и систематически, при попустительстве власти Украины. В 90-е годы прошлого века объявилась радикальная Социал-национальная партия Украины, из подполья вылезла Украинская народная ассамблея – Украинская национальная солидарная организация (УНА–УНСО), стараниями последнего руководителя ОУН (Бандеры) в эмиграции Вячеслава Стецько была создана националистическая организация «Тризуб имени Степана Бандеры» как силовое крыло Конгресса украинских националистов (КУН). В 1999 году «Тризуб» отошел от КУН и выделился в самостоятельную организацию во главе с полковником Дмитрием Ярошем. Были образованы другие организации подобного типа. Молодое независимое государство не собиралось сдерживать пробуждающийся от спячки деструктивный украинский национализм. В 2004 году Социал-национальная партия Украины стала всеукраинским объединением «Свобода». В 2006-м в Харькове была зарегистрирована военизированная неонацистская праворадикальная организация «Патриот Украины», выполняющая функции силового крыла политического движения «Социал-национальная ассамблея». Обе организации возглавляет Андрей Билецкий. Где-то под ногами у «тяжеловесов» путалось объединение «автономных» националистов «Белый молот» и других организаций помельче. Все они участвовали в госперевороте зимой 2014 года. На волне «Революции гидности» руководители и представители этих организаций вошли во власть – в Верховную раду, правительство, силовые структуры и спецслужбы.
Националисты предупредили создание по образу и подобию ДНР и ЛНР Одесской и Харьковской народных республик. Кровавой разборкой в Мукачево они предостерегли русинов и этнических венгров, многие из которых уже обзавелись венгерскими паспортами, чтобы те даже не помышляли о каких-то своих автономных республиках. Националисты через Верховную раду провели закон, предусматривающий ответственность украинцев и иностранцев за публичное выражение пренебрежительного отношения к участникам «борьбы за независимость Украины» таким, как Степан Бандера, теперь это считается надругательством и унижением достоинства народа.
Когда Порошенко рассказывает о новых украинских ракетах, которые достанут до Воронежской атомной станции, его устами говорят украинские националисты. Они не остановятся перед убийством сотен тысяч людей в соседней стране, если им позволят легально накопить силы и средства. Для этого Дмитрий Ярош уже во второй раз пытается провести через Верховную раду закон об Украинской добровольческой армии. На бандеровском информационном сайте «Украинский взгляд» 1 июня Ярош написал: «Считаю его принятие Верховной радой одним из важнейших шагов на пути к победе над Московской империей и важным фактором национальной безопасности и обороны. Этот закон легитимизирует всех украинских добровольцев и направляет добровольческий и волонтерский потенциал нашего народа в конструктивное национально-освободительное и государственное русло».
Воинствующий национализм, получивший в свои руки оружие в условиях нестабильной, слабой власти и всеобщего ожесточения войны, уже показал, на какие преступления он способен. Речь не только о периоде Второй мировой войны, но и о наших днях – о сожженных заживо в Одессе, о погибших 10 тыс. граждан на юго-востоке Украины. С таким «багажом» и националистической идеологией, основополагающим принципом которой является тезис о ценности нации как высшей формы общественного единства, Незалежная явно не вписывается в объединенную Европу.
