Теракты, которые на первый взгляд кажутся разрозненными и не связанными между собой могут на деле оказаться компонентами более широкой кампании. Атакующие, казалось бы, действуют в одиночку – но на самом деле, являются членами единой подпольной сети.
В конце мая 2016 года Исламское Государство выпустило аудиообращение Абу Мухаммеда аль-Аднани, посвященное приближающемуся Рамадану Аднани призвал своих сторонников превратить Рамадан в “месяц катаклизмов и отчаяния для неверных по всему миру”. Он призвал всех правоверных, намеревавшихся совершить хиджру (эмиграцию в халифат) вместо этого атаковать в своих собственных странах.
Обращение стало мерзким предвестием того, что произошло в реальности. Террористы, действовавшие от имени ИГИЛ атаковали во многих странах. Атаки в Стамбуле, Дакке, Орландо, Багдаде, Ницце повлекли за собой сотни смертей – после того, как удары были нанесены по аэропортам, ресторанам, ночным клубам и торговым центрам.
Многие выражают скепсис и полагают, что роль ИГИЛ была ограничена идеологическим вдохновением и подстрекательством к атакам так называемых “волков-одиночек”, или стай волков, которые откликнулись на призыв Аднани – но в реальности не контролировались оперативниками ИГИЛ.
Но появляется все больше и больше доказательств того, что наступление Рамадана было спланированной и намеренной кампанией.
Несмотря на то, что некоторые террористы могли действовать по собственной инициативе, весьма вероятно, что халифат сыграл кардинальную роль в организации большинства атак. Некоторые из них – в Багдаде и Стамбуле были совершены с указания центра и с использованием каналов и сетей ИГИЛ. Туда были посланы обученные и опытные оперативники. Другие стали продуктом сотрудничества локальных джихадистских сетей с оперативниками ИГИЛ в Ираке и Сирии, которые управляли атаками дистанционно. Благодаря комбинации этого централизованного и виртуального планирования, ИГИЛ удалось организовать беспрецедентную волну атак.
И это – модель, которую ИГИЛ постарается повторит в будущем.
Острие Копья
Кампания Рамадана носит все признаки мероприятия, спланированного Амн аль-Харидж, секретного крыла внешних операций Исламского Государства, ответственного за шпионаж и террористическую активность за пределами территории халифата. Его возглавляет загадочный француз, известный только по кличке – Абу Сулейман аль-Фаранси. Амн аль-Харадж создала внушительную зарубежную инфраструктуру, которая позволяет ей координировать террористические атаки по всему миру. Предполагается, что Фаранси сыграл ключевую роль в подготовке парижских атак в ноябре 2015, направлял кадры для координации террористических атак в различных – и совершенно различных регионах – от Европы и до Юго-Восточной Азии. Командиры на этих различных театрах – центры притяжения в Амн аль-Харадж, и сыграли особую роль в кампании Рамадана, направляя операции и давая указания местных сетям.
До мартовских атак в Брюсселе в марте 2016 года относительно мало было известно о структуре Амн аль-Харадж на различных театрах. У руля европейской сети стоит Салим Бенгхалем, который служил охранником в одной из тюрем ИГИЛ в Сирии, до того , как поднялся в структурах Амн аль-Харадж. Его заместителем является Фабьен Клэйн, француз принявший ислам, человек, выбравший Батаклан в качестве основной цели ноябрьских атак в Париже. Два этих функционера, предположительно находящихся в Сирии или Ираке, добились впечатляющих успехов по внедрению своих оперативников и сетей в Европу.
Кампания Рамадана также сорвала завесу в внешних сетей Исламского государства в других частях мира. Атака 28 июня в аэропорту Стамбула, как представляется, была спланирована и скоординирована опытным, базирующимся в Сирии оперативником. По данным турецкой полиции, ее организатором был Ахмет Чатаев, чеченский боевик, бывший член Кавказского Эмирата, проживающий сейчас на территории халифата. В 2015 было установлено, что Чатаев занят подготовкой и переброской русскоязычных боевиков в Россию – для совершения атак против нее. Между тем, три террориста, атаковавшие в Стамбуле, приехали в Турцию из Ракки за месяц до атаки – и привезли с собой взрывные устройства и пояса шахидов. Это оставляет мало сомнений в том, что речь идет об атаке, спланированной в центре Исламского Государства.
Роль Чатыева в стамбульской атаке – сигнал об изменении характера внешних операций Исламского Государства в Турции. Раньше они координировались турецкой сетью ИГИЛ, которую возглавляли граждане Турции, включая бывшего оперативника аль-Каиды Халиса Байанчука (Абу Ханзала) и Мустафу Докумачи, который управлял сетью в провинции Адийаман. Появление Чатаева показывает, что ИГИЛ теперь использует в Турции русскоязычных боевиков. Турецкая разведка предполагает, что теперь боевики ИГИЛ – выходцы с Кавказа и из Азербайджана теперь будут применяться и в Турции, и в Азербайджане.
Заявления сотрудников спецслужб показывают, что атаки в “ближнем зарубежье” также контролировались оперативниками, находившимися на территории халифата. Пресс-представитель саудовского МВД заявил, что три смертника, взорвавшиеся в Саудовской Аравии 4 июля были посланы оперативниками из Сирии, а пояса шахидов были изготовлены за границей. Восемь смертников, взорвавшихся 27 июня в ливанском городе аль-Каа пришли из Сирии.
Атаки в Ливане, Саудовской Аравии и Турции ясно демонстрируют оперативные возможности ИГИЛ в ближнем зарубежье.
Виртуальные проектировщики
Кампания Рамадана осветила подход Исламского Государства к координации и направлению атак по всему миру. В регионах, удаленных от территориальных бастионов ИГИЛ, возможности халифата, в некоторой степени ограничены. Поэтому организация занимается тем, что можно охарактеризовать как виртуальное планирование: базирующиеся в Сирии боевики координируют атаки с помощью средств он-лайн коммуникаций в тех странах, выходцами из которых они являются. Несмотря на то, что ИГИЛ таким образом частично жертвует контролем из-за подобного подхода, модель виртуального планирования в значительной степени расширяет оперативный масштаб действий халифата.
Виртуальное планирование было использовано при планировании атак в Малайзии – в конце июня два боевика закидали гранатами ночной клуб в штате Селенгор. Они получили приказы от Мухаммеда Ваннди Мухаммеда Джеди, малайзийского оперативника халифата, базирующегося в Сирии. Он появлялся в многочисленных пропагандистских видео ИГИЛ, в том числе в одном, где он обезглавливает сирийца. В начале июля смертник подорвался на станции полиции в индонезийском городе Соло. Он получил инструкции по интернету об изготовлении взрывных устройств от Барама Наима, индонезийского боевика в Сирии. Наим – один из лидеров южноазиатского крыла ИГИЛ. Ранее он руководил атакой в Джакарте в январе 2016 года. Ни в Малайзии, ни в Индонезии атаки не привели к человеческим жертвам – что еще раз подчеркивает ограниченность возможностей виртуального планирования. Но успех халифата – уже в самой возможности мобилизации сетей, находящихся за тысячи километров от своей базы. И не все эти атаки заканчиваются провалом.
Профессиональная сеть
Кампания Рамадана представляла собой серию заранее продуманных и скоординированных атак. Очевидно наличие фундаментальных различий между операциями спланированными в центре (как атака в аэропорту Стамбула) и атак, координирующихся виртуальными проектировщики. Последние, теоретически, являются менее профессиональными и менее летальными. Но обращает на себя внимание и вызывает крайнюю обеспокоенность то, какое количество этих атак ясно связано с Амр аль-Харидж. Способность группы использовать шифрованные он-лайн приложения для коммуникаций для контакта с оперативниками за границей оставляет открытой возможность того, что далеко не все подобные связи выявлены.
В сущности, ИГИЛ оперирует профессиональным крылом зарубежных операций, направляющим и координирующим атаки по всему миру. Теракты, которые на первый взгляд кажутся разрозненными и не связанными между собой могут на деле оказаться компонентами более широкой кампании. Атакующие, казалось бы, действуют в одиночку – но на самом деле, являются членами единой подпольной сети.
