Потери 37 стран, поддержавших санкции против России, с августа 2014 года по июль 2015-го составили $60,2 миллиарда. К такому выводу пришел Французский исследовательский центр в сфере международной экономики (CEPII), оценивший в опубликованном им докладе экспортные потери государств, участвующих в санкциях.
На основе данных ООН о товарной торговле (UN Comtrade data) авторы проанализировали воздействие на экспорт в Россию для всех торговых партнеров, в том числе не вводивших санкции, кроме того, использовали в своем исследовании ежемесячные данные французских компаний.
Исследователи сделали вывод, что основная часть этих потерь связана именно с самими санкциями, а не с ответным продовольственным эмбарго, введенным Россией. Так, 78,1% всего объема упущенной прибыли европейских стран относится к товарам, не подпадающим под действие российского продэмбарго.
Больше всего пострадала экономика Европы — страны ЕС несут 76,7% всех потерь от ограничений на торговлю с Россией. Лидером ущерба стала Германия, которая теряет в абсолютном выражении свыше $832 миллионов в месяц. Далее следует Украина, теряющая $450 миллионов. Другие крупные игроки страдают значительно меньше — на долю Франции приходится 5,6% всех потерь, Великобритании — 4,1%, США — лишь 0,4%.
После того, как в августе 2014 года были введены санкции против России, объемы поставок европейских товаров в нашу страну сократились в среднем на 12,9%, российских товаров в страны Евросоюза — на 24,9%. При этом поставки товаров, подпавших под действие санкций, сократились примерно на 90%.
Задача — затормозить российскую экономику
Цель любых санкций — оказать давление на руководство страны, чтобы заставить его изменить внешне- и/или внутриполитический курс. Расчет делается на то, что ухудшение социально-экономической ситуации заставят население протестовать против действий президента, парламента и правительства. Таким образом, промежуточная цель санкций всегда — нанесение ущерба национальной экономике.
Против России были применены два вида санкций — персональные, направленные против конкретных политиков и бизнесменов, и секторальные, предусматривающие ограничения на сотрудничество в конкретных областях экономики. Если первые влияют на экономическую ситуацию опосредованно и незначительно, то вторые нацелены непосредственно на ее подрыв.
Секторальные санкции в отношении России касаются функционирования финансовой системы, сервисного обслуживания нефтяных и газовых месторождений и предприятий, а также военно-промышленного комплекса. При этом они носят узкий и непоследовательный характер, замечает президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов: скажем, запрет западным компаниям работать на глубоководном шельфе в России не касается работ на шельфе в целом, и в принципе не касается работ на Каспии, который вообще не считается морем. Во многих случаях такие санкции легко обходить, что и делают многие западные компании.
"Все это наталкивает на мысль, что политические цели этих санкций на самом деле были далеко на заднем плане, а главным было затормозить российскую экономику. В этом и состоял изначальный интерес США, которые стремились нарушить торгово-экономические связи России с Европой в интересах собственных компаний. Но в итоге получилось, что запреты гораздо больнее ударили по самой Европе, нежели по России", — говорит Дмитрий Абзалов.
При этом сам Вашингтон, вводя санкции, подстраховался — так, ограничения в отношении ВПК не коснулись поставок в США ни российских ракетных двигателей, ни титана для фюзеляжей самолетов Boeing, в то время, как Франция была вынуждена в ущерб себе расторгнуть контракт по "Мистралям". В итоге санкции, инициированные Америкой, нанесли европейским экономикам гораздо более существенный урон, чем американской, замечает эксперт.
Если же принять во внимание не только прямой ущерб, но и косвенные, а также гипотетические потери от несостоявшихся проектов (например, планов французской Total работать на российских шельфах или замороженного "Южного потока"), то потери окажутся многократно больше тех, которые сумели подсчитать исследователи CEPII, полагает он.
Крайняя — Германия
Больше других европейских от антироссийских санкций пострадала экономика Германии. По мнению Дмитрия Абзалова, это вполне объяснимо: в нее приходит газопровод "Северный поток", туда же планируется провести и "Северный поток-2", немецкий бизнес был активно представлен на российском рынке, потому и удар по нему пришелся самый серьезный.
"Сокращение покупательной способности россиян большее всего ударило по автопрому. В итоге пострадали все германские автомобильные компании, особенно Volkswagen и BMW, открывшие свои производства в России. Таким образом, Германия проиграла не только от сокращения доступа на российские рынок, но и от сокращения этого рынка как такового", — говорит Дмитрий Абзалов.
"У Германии был самый большой в Европе товарооборот с Россией, причем, по высокотехнологичным товарам с высокой добавленной стоимостью. У Германии были объемные проекты в России, многие из которых теперь приостановлены, потому что санкции запрещают сотрудничество с Россией по определенным технологическим направлениям.
Германия довольно давно вкладывала средства в Россию, как и Россия и в Германию, и разрыв этой системы связей оказался для Берлина особенно болезненным", — утверждает вице-президент Международного общественного фонда "Экспериментальный творческий центр" Юрий Бялый.
Потери Украины от антироссийских санкций не намного меньше, чем потери Германии, и намного больше, чем ущерб, понесенный всеми другими странами. Получается, что защищая интересы Украины, Запад подставил ее под наиболее сильный удар — впрочем, реально благополучие Украины изначально мало кого на Западе интересовало. Ей суждено было стать лишь "разменной пешкой" в большой геополитической игре против России, полагает аналитик.
Ситуация выглядит тем более драматично, что, не будучи членом ЕС, Украина не обязана была вводить санкции против России — это было добровольной инициативой Киева. Которая, в итоге, обошлась стране довольно дорого.
Что же касается США, которые напрямую от своих санкций пострадали в наименьшей степени, то ситуация выглядит совсем иначе, если взять в расчет не только экономические, но и политические потери, напоминает Дмитрий Абзалов. Потому что многие неудачи администрации Обамы на геополитической арене в последние год-два напрямую связаны и с возникшим противостоянием с Кремлем. Пожалуй, наиболее яркий пример — фактический провал политики Белого дома в Сирии, где инициатива на глазах перешла в руки России, полагает он.
Впрочем, и проблемы объединенной Европы — включая Brexit — также тесно связаны и с конфликтом вокруг Украины, и с санкционной войной, объявленной России. Потому что именно поддержка антироссийских санкций и их регулярное продление стали тем фактором, который внес раскол в европейское единство.
Санкции помогли российским банкам устоять
По оценке Юрия Бялого, потери России от западных санкций не превышают $7-8 миллиардов в год. По оценке Дмитрия Абзалова — $4-5 миллиардов. Мало того, считает он, в некоторых отношениях Россия даже выиграла от санкций.
"Если бы Запад не ввел ограничения по взаимодействию иностранных банков с российской финансовой системой, ситуация могла бы сложиться намного хуже. Ограничения помешали российским компаниям взять крупные кредиты, которые при падении курса рубля обрушили бы их в бездонную долговую яму. К счастью, это не произошло", — приводит пример Дмитрий Абзалов.
Но главный выигрыш России, по мнению эксперта, состоит в том, что пусть путем ошибок, набивая "шишки", страна в итоге все же смогла изменить свою экономическую политику и начала развивать собственные производства — как в аграрном секторе, так и во многих других областях.
Во всяком случае, говорить о том, что западные санкции в отношении России хоть в какой-то мере достигли своих целей, не приходится — в этом солидарны оба аналитика.
"Вряд ли могло быть иначе — вся новейшая история показывает, что поменять политику какой-либо страны с помощью санкций, как правило, не удается. Так было с Кубой, которая пережила многолетние санкции. Так было с Ираном. Так было в свое время с Китаем. Не учитывать этот уже довольно богатый опыт было, по меньшей мере, недальновидно", — заключает Дмитрий Абзалов.
