Почему Украина и Польша не могут найти взаимное решение вопроса о Волынской резне 1943 г.?
Дело не только в нежелании Киева признать ответственность за это преступление украинских националистов из ОУН-УПА. Дело в том, что молодое поколение украинцев знает о тех событиях очень мало, и Киев стараться сделать так, чтобы знали поменьше.
Если бы сейчас Берлин принялся за возрождение нацизма, в немецком обществе поднялась бы волна возмущения. Немцы более чем достаточно информированы о злодеяниях Третьего Рейха.
Совсем другое дело — Украина, где молодежь не имеет полного представления о масштабах злодеяния, и, в лучшем случае, считает Волынскую резню вооруженным ответом украинцев на притеснения со стороны Польши.
Поскольку убийство женщин и детей таким ответом считать нельзя, ибо тогда сам ответ теряет оттенок благородного отчаяния, украинские патриоты отрицают, что ОУН-УПА занималась убийством женщин и детей, и, тем самым, грешат против исторической правды.
Украинские историки с легкостью выдумывают оправдания действиям ОУН-УПА, а украинский обыватель с легкостью им верит. Особенно, если он живёт в центральной или восточной Украине, вдали от границ Польши. На Украине любой, кто пытается пытается поднять эту тему, получает ярлык "российского агента". Очень удобная отговорка, позволяющая давить нещадно всех сомневающихся в безгрешности ОУН-УПА.
К сожалению, в Польше наблюдается похожая тенденция: за чрезмерную принципиальность в вопросе Волынской резни можно получить такой же ярлык. Кое-кто из польских политиков и общественных деятелей забывают непререкаемую истину геополитики: у государства не бывает постоянных врагов и друзей, бывают только временные союзники.
Мнение Варшавы и Москвы на тему Волынской резни совпадает. А, главное, совпадает мнение простых поляков и россиян. В отношениях двух стран случаев такого совпадения не так много. Почему Варшава не воспользуется этим? Совместные действия российской и польской стороны в этом направлении суверенитету Польши никак не угрожают, и не могут угрожать. Иначе, каким государством являлась бы Польша, если бы её суверенитету угрожала антифашистская идеология? Ведь осуждение ОУН-УПА — это антифашизм.
Пока Польша не пойдёт в историческое наступление в вопросе событий на Волыни в 1943 году, пока Польша не поставит целью ознакомить как можно большее количество украинцев с настоящей историей тех событий, до тех пор украинцы и поляки будут говорить на разных языках.
Киев гораздо активнее проводит политику оправдания ОУН-УПА, чем Варшава — политику осуждения этой преступной организации. И чем пассивнее будет Варшава, тем радикальнее будут настроения на Украине.
