В эпоху, когда Фукуяма провозгласил «конец истории» (ошибочность этого вывода он давно и сам признал, но тогда все были очарованы новой концепцией), родилось ещё одно понятие — «мягкая сила», которое сформулировал в 1990 году американский дипломат и ученый Джозеф Най:
Это время тоже прошло, грань между «мягкой» и «жёсткой»
Почему так случилось? «Мягкая сила» перестала быть ноу-хау, её изучили не только инициаторы, но и объекты приложения. Последние начали активно противодействовать более менее традиционными методами. Тогда западные страны показали, что готовы не просто вести за собой силой примера и обаяния, но и ускорять желательные процессы целенаправленным напором, вплоть до военного.
В очередной раз сработал старый принцип, что добрым словом и пистолетом можно достигнуть больше, чем просто добрым словом. Запад первым дискредитировал "святость" «мягкой силы», показав, что отнюдь не намерен опираться лишь на своё обаяние, а в полной мере готов применять обычные грязные тактики, если "обаять" не удаётся.
Но касалось это
Но вместо этого произошло возвращение России во всех смыслах — в том числе и информационном, — мы снова стали генерировать смыслы, которые противоречили политике западных правительств, но оказывались близки рядовым обывателям. Взятые нами на вооружение консервативные ценности, которые просты, понятны и вызывают симпатию у большей части христианского мира (особенно с учётом всех его последних эволюций) вынудили Запад вновь обороняться, хотя Россия и не думала наступать. На этот раз никто не планировал раздувать
Защита от «мягкой силы»
То, что Россия выстояла, не делает нас экспертом в области применения «мягкой силы» и всех гибридных политтехнологий, на ней основанных, но зато создаёт нам заслуженный опыт самых опытных экспертов в области обороны от такого влияния Запада.
Тут следует оговориться, что в мире есть страны с разными политическими культурами. Например, Китай или Индия могут позволить себе наплевать на все правила европейских "приличий", и давить оппозицию и агентов иностранного влияния теми способами, которые им покажутся эффективными и уместными. А вот бывшие советские республики, Египет, Турция, многие другие страны — они, как и мы, находятся в состоянии между стандартами европейской политики и своими собственными национальными особенностями. При этом не секрет, что любые антидемократические злоупотребления и даже преступления, которые Запад всегда простит "своим", никогда не будут прощены странам, перечисленным выше.
Таким образом, сложился изящный парадокс: наша «мягкая сила» состоит в способности проводить суверенную политику, эффективного игнорируя «мягкую силу» Запада. Многие говорят, что никто в мире не хочет быть как Россия, а также жить как в России. Это неправда: многие мировые элиты мечтают о той же независимости от консолидированного Запада, которую демонстрирует в последние годы Россия. Многие народы с завистью смотрят на то, как русские крутят фигой перед носом у США и Европы, поступая так, как считают нужным и полезным для себя. На нас хотят быть похожими — как минимум в этом отношении. Ведь проявить непослушание — это пустяк, а вот свести к минимум неизбежное "наказание" — это как раз и есть «ноу-хау» России. И это не то, что достигается мощью ядерных сил — это мощь именно политики и дипломатии.
К тому же в мире видят, как в России потихоньку начинают "накручивать хвосты" иностранным НКО и "оппозиционерам", находящимся на содержании у западных фондов. Я беру в кавычки слово "оппозиционер", потому что видеть иное будущее для своей страны и поэтому оппонировать власти — это одно, а быть инструментом принуждения своей страны к исполнению иностранной воли — это совсем другое, это уже не оппозиционерство.
Опыт России сейчас изучают во многих странах мира. Причём как опыт законодательный, так и правоприменительный. У нас, не скрывая, учатся как именно соблюсти баланс, при котором и нормы демократии выдерживаются, и государственная безопасность от внешнего управления сохраняется. Это можно легко отследить: в Россию регулярно приезжают специалисты из органов внутренних дел не только бывших советских республик, но и стран Ближнего Востока и даже Китая. Пекину тоже хочется иметь имидж демократической страны, хотя они и понимают, что им это светит даже меньше, чем нам. Но если они хотя бы отчасти такой имидж — пусть и со своим азиатским колоритом — создадут, он станет частью их «мягкой силы» в АТР. А наша приверженность международному праву, принципам суверенитета, а главное — готовности реализовывать и защищать право на него не только у себя, но и в других странах — это часть нашей «мягкой силы», нашего международного авторитета. В этом Россия на сегодняшний день уникальна. Учитывая при этом наш статус постоянного члена Совбеза ООН и одной из двух крупнейших ядерных держав — это является основой и нашей политической самостоятельности, и нашей «жёсткой силы», и «мягкой силы». Сегодня, благодаря нападкам Запада, мы являемся ведущими специалистами в мире по этим вопросам.
А времена «мягкой силы» и её гибридов уходят. Мир уже понял, что такое «крылатая демократия» и что такое «правозащитные НКО». Наивных больше не осталось, и на первый план вышел вопрос не как самим это оружие освоить, а как научиться от него обороняться. Как пишет Фёдор Лукьянов:
Для того чтобы использовать «мягкую силы» и её гибриды так, как это делает Запад, надо располагать политическими и медийными ресурсами Запада — они есть не у всех. Скажем уж честно: они пока что есть только у Запада. Поэтому на первом месте — пока не будут развиты собственные механизмы «мягкой силы» — оказываются вопросы защиты от подобного внешнего влияния. А это обычно не требует таких уж огромных ресурсов. Скорее это требует союзников, которые в противовес Западу окажут поддержку, когда надо будет отражать прессинг. В этом плане Россия может политически возглавить союз, грубо говоря, "униженных и оскорблённых". Россия и Китай — две страны, которые в равной мере стоят на страже принципов суверенитета и с завидным постоянством блокируют западные резолюции в Совбезе ООН. Россия и Китай становятся двумя естественными центрами политической силы в мире, правда, каждая на свой лад: Китай — с упором на экономику и очень большим страхом военных конфронтаций, ибо силён он именно экономически, а в военном плане здорово отстаёт, чем и пользуются для давления США. А Россия наоборот: имеет большой военный потенциал и проблемы в экономике — нас, соответственно, пытаются задавить экономически. То есть уступающий по военной силе Китай давят военными средствами, а уступающую экономически Россию — экономическими. Но наши страны пока успешно выдерживают давление, и даже более того — и это страшный сон Вашингтона — начинают активно сближаться, в то время как мечта и интерес Америки — стравить нас.
Таким образом, суммируя коротко итог всего сказанного: «мягкая сила» России нужна, и учиться осваивать её тоже нужно. Но это не панацея и всех проблем она не решит. Даже если бы завтра мы вдруг стали чемпионами мира по «мягкой силе». Существуют и другие инструменты. Например, противоположные — способность противостоять чужой «мягкой силе» имеет ничуть не меньшее значение. И не стоит хулить и недооценивать Россию лишь на основании того, что пока мы
