Нашу небольшую группу публицистов и аналитиков в последнее время оппоненты часто критикуют за какую-то особую любовь к Дональду Трампу. Типа в России появились люди, которые надеются, что к власти в США придет этот эксцентричный миллиардер, и наши отношения сразу наладятся, все пойдет хорошо: НАТО отступит от наших границ, лидеры России и Америки договорятся о каких-то совместных начинаниях, а проклятые неоконы перестанут строить свои козни против России и обнаружат себя на помойке истории.
Однако, говорят наши оппоненты, Трамп никогда не придет к власти в США, во-первых, потому что это невозможно, во-вторых, потому что мировая закулиса, скорее, сотрет его в порошок, чем пропустит к ядерной кнопке. А в-третьих… даже если он и победит, это все равно ни на что не повлияет, по той простой причине, что Трамп – нормальный американский парень, которому предписано не любить Россию и в особенности таких ребят из России, кто, как мы, слишком сильно надеется на его победу.
Надо признать, в отличие от моего друга и коллеги Дмитрия Дробницкого, я никогда и не надеялся на успех Трампа и не строил никаких прогнозов на его счет. Я до сих пор не уверен, одолеет ли Трамп Хиллари, или все же Хиилари вырвет у него победу. Затем я совершенно не убежден, что отношения нашего президента и Трампа непременно сложатся идеально, что им обязательно удастся решить все спорные моменты и обойти все острые темы. Что никто ни на кого не обидится и никто никого не заденет. Все на самом деле может случиться. И плохое, и хорошее.
И тем не менее Трамп, конечно, наша надежда. Надежда для Америки, само собой, надежда для Европы. Надежда на то, что нашим цивилизациям удастся хотя бы остановить маховик эскалации в Балто-Черноморье, добиться полной или частичной демилитаризации этого региона: так, чтобы две военные машины – России и НАТО – не соприкасались друг с другом своими ракетными комплексами – как дикобразы своими иголками. Это все понятно, и все это было тысячу раз сказано сотнями экспертов.
Я сейчас хочу сказать немного о другом. Проблема не только в том, что мы, политические консерваторы, или консервативные демократы, как мы себя называем, хотим Трампа для Америки, проблема ведь и в том, что мы хотим такого, как Трамп, для самой России
Сделаю оговорку, я бы, наверное, не рискнул голосовать за Трампа на президентских выборах в России: действительно, согласимся с его критиками, миллиардер ни одного дня не работал в администрации, он не знает кучу вещей, которые обязан знать любой государственный муж, мы даже не представляем, насколько сильно отличается Трамп электоральный от Трампа всамделишного. Не исключаю, что он и сам этого еще не знает. Так что я бы остерегся голосовать за Трампа в марте 2018 года.
Но вот в сентябре 2016 года я бы обязательно голосовал за партию, которой руководил бы Дональд Трамп. Я собственно всегда и голосовал в своей жизни только за Трампа, то есть за того политика, который более всех мне напоминал Дональда Трампа.
Понятно поэтому, что в 1993 году, на наших первых думских выборах я отдал свой голос за партию Николая Травкина. Демократическую партию России. Травкин, как и Трамп, начинал как строитель – правда, не в качестве бизнесмена, но тогда в СССР и не было бизнесменов. Тогда он также неполиткорректно шутил, ругал истеблишмент, обещал большие перемены. В его избирательном блоке состоял и Станислав Говорухин, который бескомпромиссно осудил ельцинский переворот 1993 года, и молодой экономист Сергей Глазьев, который требовал переориентировать экономическую политику на создание новых рабочих мест и поддержку гибнущего индустриального сектора. Наши тогдашние «трамписты» обещали сделать Россию снова великой, я им поверил и их поддержал. И никогда в этом не раскаивался.
Хотя сам Травкин, обустроившись в Думе, сразу же перестал походить на Трампа и стал больше напоминать Ельцина после отставки. Но фракция во главе с Глазьевым была что надо – и с правительством боролась за промышленное развитие всерьез.
Разумеется, в 1995 году более всех других кандидатов Трампа мне напомнил генерал Лебедь, который шел тогда вторым номером в Конгрессе русских общин. Уже тогда возникло ощущение, что главным соперником «нашего Трампа» на тех думских выборах, будет даже не партия «Наш дом Россия», руководимая премьером Виктором Черномырдиным, а непосредственно Белый дом, в котором сидела чета Клинтонов. И уже тогда Клинтоны выдвинули лозунг «глобализации», который означал для России и США примерно одно и то же – смерть всякой промышленности. США не должны были иметь промышленность, потому что они ее переросли, они должны заниматься чем-то интеллектуальным и постиндустриальным, а России, напротив, надо было сосредоточиться на чем-то мало-интеллектуальном – прежде всего, на добыче полезных ископаемых. В итоге, в тогдашнем столкновении «нашего русского Трампа» и американских Клинтонов, последние однозначно победили, ибо Конгресс русских общин в Думу не попал.
Следующим русским «Трампом» стал человек, совершенно не похожий ни по внешности, ни по биографии на эксцентричного миллиардера – экс-премьер Евгений Максимович Примаков. Но вот что-то было поистине трамповское в его решимости развернуть курс экономической политики страны в сторону подъема собственного производства и точно так же также развернуть трансатлантический лайнер обратно в Россию
Тут – в историческом столкновении «нашего вечного Трампа» с нашими неувядающими Клинтонами, последние первый раз столкнулись по настоящему сильным противником. Именно поэтому желая взять реванш за 1995 год, я и проголосовал в 1999 году – как всегда против Клинтонов и как всегда «за Трампа» – то есть за ОВР.
Ну а дальше понятно – все так наз. младоконсерваторы в 2003 году поддержали нового «Трампа» – партию «Родина». Тогда же актуализировалась и та повестка, с которой Трамп выступает сегодня, – то есть проблема миграции. Клинтонов уже не было в Белом доме, но, как мы сегодня уже можем понять, Буши мало чем от них отличались – и протекционизм собственной рабочей силы оставался для них табуированной темой, как и для их предшественников. Те, кто хотел защитить себя от наплыва дешевой рабочей силы, немедленно объявлялись экстремистами. Но в России уже были немного другие времена, и здесь уже Буши-Клинтоны не командовали политическим процессом. «Родина» в Думу все-таки попала.
Но вот дальше случилось что-то непредвиденное. Как будто темы, поднятые «нашим Трампом», вовсю звучали в России – и контроль над миграцией, и импортозамещение, и умеренный внешнеполитический изоляционизм – но вот персонально никто на роль Трампа у нас тут не подходил. Трудно было поверить в то, что Жириновский – это настоящий Трамп, да по манере выражаться, вроде бы очень похоже, но как будто не совсем всерьез. Зюганов, напротив, слишком однообразен. Сергей Михайлович Миронов? Нет, не Трамп, при всем уважении.
Вынужден признать, за прежние годы я уже привык голосовать «за Трампа», я, собственно говоря, ни за кого другого и не голосовал никогда. За того, кто может сказать какую-то грубость, но только лишь для того, чтобы отбить атаку враждебной и подкупленной прессы, кто сам строит свой собственный пиар, не прибегая к модным технологам, кто, наконец, просто хочет сделать свою страну снова великой, причем не только играя военными мускулами, но и желая на своей земле построить что-нибудь путное. И вот всегда этому так или иначе мешают наши самые разнообразные Клинтоны, которые упорно не дают Трампу добиться всего, что он хочет.
Думаю, 2016 год в этом смысле решающий. Против Клинтон опять, как и встарь, поднялся Трамп. Теперь уже на собственной земле и под собственной фамилией. И, конечно, в ноябре мы будем держать за него кулаки. А вот что нам делать в сентябре? Как мы можем поддержать Трампа своим собственным голосованием? Кто теперь более всех похож на извечного супостата апостолов глобализации?
У нас еще есть в запасе несколько месяцев, чтобы определиться со своими предпочтениями.
