«Какой бы ни была твоя сексуальность, ты неизбежно натыкаешься на то, что «с тобой что-то не так» — психолог о том, как устроены «двойные послания» в современной массовой культуре.
Даже люди, далекие от психологии, слышали выражение «двойное послание» (double bind). Классический пример — знаменитое требование: «Приказываю тебе не исполнять моих приказов». Или когда мать говорит ребенку: «Никогда, скотина ты паршивая, ни на кого не ругайся и не давай себя оскорблять — понял, засранец эдакий?» Об этом написаны горы литературы, особенно о непростых последствиях для психики. Но двойное послание встречается не только в отношениях людей, но и в социальных установках.
То, что сегодня происходит с посланием к женской сексуальности, можно назвать именно двойным, противоречивым посланием.
Есть старая «пуританская» модель, которая, что бы ни говорили о сексуальной революции, продолжает активно влиять на сознание.
Еще поколение назад было принято выходить замуж девственницей, секс для женщин считать чем-то вынужденным для деторождения и уж точно не обсуждать публично (легендарное «В СССР секса на телевидении нет»).
Статус матери-одиночки считался позором, а слухами о развратной соседке, которая не замужем, но к ней «ходють всякие», запугивали всех подрастающих девушек.
И пока в Советском Союзе секс был закрыт в супружеских спальнях, а визуальная информация «об этом» передавалась из рук в руки, скопированная на редких копировальных аппаратах, доступных лишь сотрудникам НИИ, на Западе гремела сексуальная революция.
Она логично вытекала из второй волны феминистского движения, которая прошла мимо нас.
Доступность эффективных контрацептивов и, самое главное, обретение широкими слоями населения культуры их использования, открытие карьерных и финансовых возможностей для женщин, государственная помощь матерям (не формальное пособие, а целая система социальной поддержки, когда рождение ребенка не ввергает женщину в финансовую зависимость от партнера), широкое распространение кризисных центров для женщин, переживающих домашнее насилие, и много чего еще связанного с телесной безопасностью женщин — все это поставило вопрос о сексуальном равенстве полов на повестку дня.
Потому что настоящая телесная сексуальность начинает самореализовываться тогда, когда решены базовые проблемы телесной безопасности (привет, пирамида Маслоу!).
Проблема заключается в том, что этот подготовительный этап сексуальной революции у нас так и не был полноценно пройден.
На головы женщин, выросших в среде жесткого пуританского контроля телесной сексуальности, вместо «можно» после падения железного занавеса обрушилось «нужно».
Глянцевые обложки журналов, которые выросли как грибы после радиоактивного дождя, запестрели заголовками «10 новых оргазмов для твоего партнера», «Сезон курортных романов открыт» «101 способ стать этой ночью для него лучшей». И все это вменилось в обязанность — соответствие этим стандартам неизбежно интегрировалось в самооценку.
За всем этим гиперсексуальным шумом точно так же сложно расслышать свою сексуальность, как и за жесткими пуританскими табу.
Если бы какая-то из этих систем существовала в культурном пространстве одна, тогда бы хоть какая-то часть женщин могла с ней идентифицироваться.
Но получается, что, какой бы ни была твоя сексуальность — бурлящим водопадом или спокойной прохладной рекой, — ты неизбежно натыкаешься на «с тобой что-то не так».
Потому что перед тобой двойное послание, которое сформировалось под влиянием всех этих исторических перипетий.
И самое печальное: нас так долго учили равняться на идеалы, забыв предупредить, что в мире бывает не только Октябрьская революция. Что идеалы, даже, казалось, самые незыблемые, очень легко и быстро сменяют друг друга. И человек, привыкший ориентироваться на компас, чувствует себя потерянным даже в трех соснах, если компас, кажется, сошел с ума и постоянно показывает разное.
