Портал 9tv.co.il опубликовал аналитическую статью профессора Алана Дершовица в переводе Александра Непомнящего под заголовком «Президент Обама, вам следует извиниться перед Израилем».
В конце апреля Обама посетил Британию, грубо вмешавшись в ее внутриполитические дела. Припоминая его возмущение по поводу визита Нетанияху в Вашингтон, трудно не изумиться двуличию американского президента. По завершению прощального европейского турне президента Обамы уместно обсудить далекоидущие последствия той шумихи, которую он создал в Великобритании.
На совместной пресс-конференции с премьер-министром этой страны Дэвидом Кэмероном президент Обама оправдывался за свое вмешательство во внутренние дела британской политики — он публично принял сторону в противоречивой и спорной дискуссии вокруг Brexit (возможного выхода Британии из Евросоюза, прим. переводчика). Он даже опубликовал в прессе свое мнение в пользу того, что Британии следует остаться в Европейском Союзе. Мнение, следует заметить, вполне легитимное, с которым я склонен согласиться. Вместе с тем, критика, которой его подвергли политики в британских СМИ, заключалась в самом факте его вмешательства во внутренний спор о будущем Европы и о роли в ней Британии.
Обама выступил в защиту своего поступка, утверждая, что при демократии друзья должны иметь возможность высказать свое мнение открыто, даже тогда, когда они находятся с визитом в другой стране: «Если один из наших лучших друзей состоит в организации, умножающей его влияние и мощь, а также укрепляющей его экономику, то я хотел бы, чтобы он оставался в этой организации. По крайней мере, я хотел бы иметь возможность сказать об этом — я считаю, друзья, что оставаясь, вы станете гораздо более сильным игроком».
Поделившись советом, о котором, вообще-то, никто из британских избирателей его не просил, Обама не остановился, но еще и озвучил отнюдь не завуалированную угрозу. «Покинув Евросоюз, — заявил он, — Британия обнаружит себя в конце очереди во всем, что касается торговых соглашений».
И вот тут, следует заметить, что-либо у президента очень короткая память, либо он является горячим приверженцем фразы Эмерсона (Ральф Уолдо Эмерсон — американский эссеист, поэт и философ, прим. переводчика) о том, что «глупая последовательность — суеверие недалеких умов». Вспомним, какой яростью переполнялся этот же самый президент, когда премьер-министр дружественной страны по имени Биньямин Нетанияху посчитал, что ему можно откровенно высказать свое мнение по поводу иранской сделки.
Конечно же, между этими ситуациями есть и отличия. Во-первых, влияние иранского соглашения на Израиль несравнимо с возможным значением для США того или иного решения британских избирателей в отношении выхода из Европейского Союза. Во-вторых, Биньямин Нетанияху выражал практически единодушную позицию граждан своей страны, в то время как по поводу того, что думают о Brexit американцы — одобряют его или выступают против, — не существует никаких данных.
Естественно, разница еще и в том, что Кэмерон сам пригласил Обаму выступить, тогда как Обама, напротив, пытался воспрепятствовать визиту и речи Нетанияху. Но в нашей системе власти с ее тремя разделенными ветвями, в корне отличающейся от британской парламентской системы, это не имеет принципиального значения.
Нетанияху пригласила другая, но при этом не уступающая по своим полномочиям ветвь власти. Конкретно — Конгресс, обладающий равными с президентом правами в вопросах внешней политики и аналогичной ему возможностью приглашать дружественного лидера.
Более того, по вопросу о Brexit разделены не только британские избиратели, но глубоко расколота и сама британская Консервативная партия. Ведь ведущий политический лидер, возглавляющий сторонников выхода Великобритании из Европейского Союза, является потенциальным наследником Кэмерона в качестве главы Консервативной партии.
Таким образом, указанные различия совершенно не могут объяснить непоследовательность Обамы, позволившего себе вмешаться в британские дела, одновременно критикуя Нетанияху, принявшего приглашение Конгресса и выразившего мнение своей страны по вопросу, непосредственно влияющему на ее национальную безопасность.
Так как вы считаете, господин президент? Можно ли друзьям высказывать свое мнение по спорным вопросам при посещении другой страны, или же они должны держать свои взгляды при себе? Должны ли друзья выражать исключительно свое согласие с другими друзьями, а в противном случае молчать? Такой подход, без сомнения, до неузнаваемости перекосил бы рынок идей. Ведь если друзья обязаны выражать свою позицию по сущностным вопросам, намного важнее, чтобы они поступали так как раз тогда, когда согласия нет.
Один остряк как-то заметил: «Лицемерие — дань, которую порок платит добродетели». Я бы добавил, что это еще и обменный курс между дипломатией и политикой. Но всё это вместе, по-прежнему не делает такое поведение правильным.
А значит, президент обязан объяснить американскому народу и Биньямину Нетанияху своё откровенное лицемерие и свою непоследовательность. Пусть будет одно правило для всех друзей. А не так, чтобы одно — для тех, с кем вы согласны, другое же — для тех, чьё мнение вы не разделяете.
Как по мне, так лучшим правилом стал бы открытый диалог между друзьями по всем вопросам, представляющим взаимный интерес. И в соответствии с этим правилом, которое, надо полагать, президент Обама принимает, он должен был бы приветствовать премьер-министра Нетанияху, когда тот разъяснял свою позицию перед Конгрессом, вместо того, чтобы осуждать его.
Поэтому было бы правильно, если бы Обама теперь извинился перед премьер-министром Нетанияху, а вслед за ним также поступили бы и те конгрессмены демократы, которые весьма невежливо покинули зал во время столь насыщенного важной информацией выступления Нетанияху в Конгрессе. (9tv.co.il)
Портал mignews.com опубликовал аналитическую статью публициста Иры Коган под заголовком «Хорошо ли жить в Израиле».
В связи с отъездными настроениями в России и Украине русскоязычный интернет полон рекомендаций, как и куда уезжать. Сравнительно новое в этом жанре — серьезные или ироничные предупреждения о том, почему в ту или иную страну ехать не стоит. Израиль в этой отрицательной иерархии занимает чуть ли не первое место. Неудивительно: здесь живет огромное количество русскоязычных граждан и каждый готов поделиться своим мнением об окружающей действительности.
Но что интересно — практически никто из призывающих не ехать в Израиль, уезжать отсюда не собирается. А те, кто уехал, до сих пор считают себя израильтянами и скучают по пляжам Тель-Авива и пряным запахам иерусалимского рынка. Хотя, казалось бы, объективных трудностей в Израиле более чем достаточно. Война, террор, бедность, безработица, жара, хамсины, высокие цены, низкие пособия, хамство на дорогах, грязь на улицах. Чтобы дополнить этот список, достаточно почитать любой израильский русскоязычный форум, да и не русскоязычный тоже. И все же порой кажется, что жители Израиля нарочно ругают свою страну, чтобы посторонние не догадались, как здесь хорошо, и не потеснили их на этом островке счастья.
Секрет прост. Две тысячи лет евреи скитались и наконец попали к себе домой. Да, здесь бывает и страшно, и голодно, и нервно, и грязно, но дом, как и семью, не выбирают. Зато дома можно полностью расслабиться. Выходить за покупками в пижаме и тапочках, потому что дом — это весь город и вся страна. Кричать приятелю через улицу, делать замечания прохожим, заговаривать с незнакомцами — какие дома церемонии! И как рассердиться на компанию, которая затеяла дымные и шумные шашлыки у вас под окном, когда навстречу поднимается богатырь с золотой цепью на шее и с блюдом жареного мяса — угощайся, брат! Угостишься, даже если не голоден.
Здесь никто не торопится — куда спешить, раз мы уже дома? Житель Японии или Германии, попавший в израильское учреждение, может решить, что он оказался внутри замедленной съемки. Люди вокруг него будут двигаться плавно, медленно, с достоинством хранителей вечности. В какой еще стране можно погрузиться в медитацию, наблюдая за работниками почты или аптеки?
В Израиле все с человеческим лицом, даже полиция и бюрократия. Полицейский — такой же человек, как вы, только в форме. Он обижается, сердится, недоумевает, завидует и не стесняется этого. Он может на ровном месте испортить вам жизнь, если вы ему несимпатичны. И наоборот, может посочувствовать и отпустить даже после серьезного правонарушения. Из тех же соображений — симпатии, антипатии, жалости, раздражения — вам дадут или не дадут ссуду в банке, сделают или сделают скидку в магазине, починят сломанное за день или будут тянуть два месяца.
Израиль — очень бюрократическая страна. Но израильский бюрократ не вредничает вам назло, он просто не любит работать. Если вы не уйдете и будете настаивать на своем, он, скорее всего, выполнит вашу просьбу, чтобы его оставили в покое. Поэтому в Израиле рекомендуется всегда качать права, пытаясь добиться своего. Но даже добившись, вы никогда не узнаете, действительно ли имеете на это право или вам удалось уболтать чиновника. Каждый поход в госучреждение превращается в азартную охоту за удачей, поэтому в нашем еврейском доме никогда не скучно.
Дома все свои и все равны — от продавца фалафеля до премьер-министра. Да и какой может быть премьер-министр в домашней обстановке? Понятно, что это игра, в которой премьера сегодня играешь ты, а завтра я. В Израиле это знает каждый продавец фалафеля. И он уверен, что сыграет премьера ничуть не хуже, чем тот, кто сегодня произносит речи и машет руками в Кнессете. Махать руками и произносить речи в нашем доме умеют все. Наш дом очень маленький. Поэтому что бы в нем ни случилось, это затрагивает всех его обитателей. Не имеет значения, живешь ты в пентхаузе на крыше или в подвальном этаже без отопления. Наверху знают — если в подвале начнется пожар, им тоже не спастись. Никто не может сказать — это далеко, это меня не касается. Здесь все близко. А если что-то действительно произошло далеко от нас, то там обязательно живут наши родные или друзья, или служат в армии наши дети.
Солдаты — общие дети. Иногда трудно понять, кто кого защищает, особенно в мирное время. Солдата пропустят без очереди, заплатят за его обед, привезут на блокпост сладости и домашние пирожки. Солдат рискует получить нагоняй от командира, если вовремя не позвонит маме, потому что тогда мама позвонит командиру. И командир встанет по струнке, отчитываясь перед самым главным лицом в государстве — мамой солдата. Если бы не эта семейная атмосфера в армии и во всей стране, жить в нашем доме было бы слишком страшно. Нам и так бывает страшно, но другого дома у нас нет. (mignews.com)
