Идеолог концепции «ноль проблем с соседями» и одновременно — проводник политики нео-османизма, творец всех дипломатических побед и неудач турецкой дипломатии, технический премьер, ставший вскоре основным оппонентом движения Эрдогана к единоличному правлению Турцией, Давутоглу оказался настолько неудобен действующему президенту страны, что единственной возможностью справиться с ним стало удаление его не только с должности премьер-министра, но и с позиции лидера правящей Партии справедливости и развития (ПСР).
Несмотря на формально добровольный уход премьера со своих постов, очевидно, что его об этом «попросили». Только подобным обстоятельством может объясняться заявление Давутоглу о том, что оставление им высоких должностей — «не его выбор, а необходимость». Эта необходимость встала перед политиком после унизительного лишения его, лидера ПСР, права назначать руководителей ее городских и провинциальных ячеек, резонансного обвинения в «предательстве» Эрдогана со стороны некоего анонимного блогера на проекте «Досье пеликана» 3 мая и итоговой встречи двух лидеров правящей партии — формального и реального, после которой первый освободил дорогу второму. Вряд ли могут быть серьезные сомнения в том, что именно Эрдоган стал той самой «необходимостью» отставки для Ахмета Давутоглу.
Противоречия между двумя политиками копились с самого занятия Эрдоганом президентского кресла, а Давутоглу — поста премьер-министра. Стоит напомнить, что тогда, в 2014-м году, именно Давутоглу предпочел Эрдоган более яркому, харизматичному и просто опытному Абдулле Гюлю, только что оставившему пост президента. Расчет понятен — несмотря на то, что Реджеп Тейип Эрдоган стал главой государства, в парламентской республике Турции премьер-министр имеет гораздо больше полномочий. Для президента и тогдашнего непререкаемого лидера (и основателя) Партии справедливости и развития жизненно важным было видеть на посту премьера полностью лояльную ему фигуру, лишенную харизмы и даже гипотетической возможности выступить как самостоятельный политик — причем профессиональные качества явно выступали второстепенным критерием. Влиятельный и яркий Гюль здесь явно не подходил. И Эрдогану повезло найти нужного человека — наряду со своей первоначальной «серостью», Давутоглу все же являлся большим профессионалом — в его послужном списке было яркое, хотя и противоречивое руководство внешней политикой страны и багаж академического ученого. Таким образом, Гюль оказался в политическом пролете, а Давутоглу — в кресле премьера. Однако с этого времени последний стал стремительно приобретать политические очки, постепенно проявлять строптивость и готовность к борьбе.
Хамоватый прямолинейный, с явными диктаторскими замашками Эрдоган все менее чувствовал себя в безопасности в тандеме с интеллигентным и гибким профессионалом Давутоглу. Премьер-министр, в свою очередь, по возможности старался ограничить и пресечь стремление президента к единоличному правлению. Именно в этом контексте стоит рассматривать попытку премьера отправить в отставку главу Национальной разведывательной организации Хакана Фидана, заблокированную в итоге Эрдоганом, готовность вступить в коалицию с оппозиционными партиями, вместо повторных парламентских выборов летом 2015-го года, активное противодействие включению в состав кабинета министров Берата Альбайрака и Бинали Йылдырыма, а также широко обсуждаемые в Турции попытки заблокировать превращение Турции в президентскую республику. Практически всегда оправданные, в целом демократичные мероприятия Давутоглу, нацеленные на оздоровление турецкой политической системы и всего общества, наталкивались на жесткое противодействие главы государства. Это и попытка обеспечения прозрачности активов политиков и предвыборных расходов партий, и разговоры о возможности возобновления мирных консультаций с представителями Рабочей партии Курдистана, а также стремление остановить лишение ее членов турецкого гражданства, и противодействие судебному преследованию выступивших против политики Эрдогана ученых и журналистов. При всех неудачах данных инициатив Ахмета Давутоглу, его готовность к компромиссам, гибкость и верное понимание ситуации снискали ему несомненное уважение на Западе. Именно с Давутоглу, а не с Эрдоганом предпочитали в последнее время иметь дело президент США Барак Обама и вице-президент Джо Байден. Эта популярность на Западе, являвшаяся, казалось бы, усиливающим позиции премьера фактором, в итоге также вышла ему боком — она дополнила чашу терпения президента. В итоге произошло унизительная для Давутоглу партсобрание ПСР, лишившее его, лидера данного объединения, возможности назначать глав территориальных и городских ячеек, а затем и события, связанные с «Досье Пеликана».
К слову, отправка Давутоглу в отставку, несмотря на высокое положение и амбиции премьер-министра, фактически ставит крест на его политической карьере. Его рейтинг в среде электората достаточно низок, а репутация запятнана, как явно инициированными скандалами в интернет-пространстве, так и совершенно явными и несомненными неудачами во внешней политике. Трудно согласиться с теми экспертами, которые считают уход Давутоглу спланированной им самим акцией для того, чтобы через некоторое время, после падения Эрдогана, вернуться, как политик, не отметившийся работой с неудачливым президентом и вовремя предсказавший провал последнего. Дело в том, что Ахмет Давутоглу уже «запятнался» многолетним сотрудничеством с «султаном», чем настроил против себя даже гипотетических союзников. Даже деятели, близкие к Абдулле Гюлю, считают бывшего премьера никем иным, как предателем, дезертиром, предавшим экс-президента ради карьеры при Эрдогане. Таким образом, если после падения последнего и встанет вопрос о появлении в политическом поле Турции кого-то из ПСР, то этим человеком, скорее всего, станет как раз Гюль, ушедший раньше, занимавший более высокий пост и имеющий несравненно большую харизму и значительное число сторонников, как в партии, так и среди населения. Однако для этого нужна сущая «малость» — уход Эрдогана, который на данный момент, мягко говоря, не планируется.
Пока по-настоящему актуальным выглядит лишь выбор президентом Турции преемника на роль нового премьера. Ряд СМИ, в том числе и российских, уже «посадили» на этот пост 38-летнего зятя Реджепа Эрдогана Берата Албайрака. На данный момент он занимает пост министра энергетики и пока в большой политике не проявил себя решительно ничем. Выдать его за молодого таланта — изрядная проблема, т.к. Албайрак совершенно лишен харизмы и хотя бы чего-либо примечательного. Впрочем, это — отнюдь не единственный кандидат на занятие должности главы турецкого правительства. Еще одним является, например, министр юстиции Бекир Боздаг. Отметившийся 100%-й лояльностью действующему президенту, этот политик также не имеет ни харизмы, ни каких-то реальных достижений, кроме поддержки всех решений Эрдогана, и выглядит не менее идеальной кандидатурой, чем Албайрак, исключая, конечно, привилегированное положение последнего, исходящего из родственных связей. Еще более подходящей на роль премьера предстает фигура Бинали Йылдырыма. Этот опытный, 61-летний деятель возглавляет транспортное ведомство. Он также, как и две предыдущих персоналии, отличается лояльностью Эрдогану, однако, в отличие от них, известен не только этим, а еще и своими управленческими способностями.
Всех троих объединяет одна общая и очень важная черта, и это даже не лояльность Эрдогану. Это — гипотетическая неспособность противостоять действующему президенту, который, в случае изменения конституции Турции, и превращения ее в президентскую республику, станет полновластным хозяином страны. Больше не будет попыток блоков с другими политическими силами, пересмотра репрессивных решений по курдскому вопросу, никто не попытается остановить преследования академической интеллигенции или нацменьшинств. Эрдоган все более оправдывает свое прозвище «Султан», становясь настоящим самодержцем. Проблема только в том, что репрессии, замалчивание проблем и откровенное вранье о них не разрешают противоречий, не удовлетворяют чаяний и не способствуют внутриполитической стабилизации. Накапливаясь и увеличиваясь, как снежный ком, они, если что-то принципиально не изменится, в конечном итоге, приведут «новый османский султанат» Эрдогана к фатальным последствиям.
