Приглашение лидера «Избирательной акции поляков Литвы» В. Томашевского сразу после парламентских выборов в варшавскую штаб-квартиру новых хозяев Варшавы, славящихся своими жёсткими националистическими устоями, не осталось незамеченным литовскими властями. Активизация контактов польских меньшинств со своей альма-матер свидетельствует в пользу предстоящего жёсткого курса по отстаиванию интересов соотечественников. В этой связи в Вильнюсе стали всё чаще анализировать текущие двусторонние отношения через призму событий первой половины ХХ века, навсегда изменивших ход развития литовской государственности.
Пилсудский у власти
Местные историки, говоря о предпосылках аннексии Вильно (Вильнюса) и Виленского края Польшей в 1922 г., указывают на всплеск идеологии польского великодержавного национализма в период правления маршала Юзефа Пилсудского. Хотя Польша в то время и позиционировалась новыми властями как республика, но, по сути, представляла собой авторитарный режим в лице единоличного правителя Ю. Пилсудского, окружённого выходцами из военной среды (маршал Эдвард Рыдз-Смиглы, полковник Юзеф Бек и прочие).
В рамках консолидации власти в условиях военного времени под запрет попали многие партии и политические движения. Идейная нетерпимость конкретизировалась в жёстком курсе в отношении третьей части населения, представленной национальными меньшинствами (украинцы, белорусы, немцы, евреи, литовцы), которые фактически были лишены каких-либо прав. К примеру, для получения образования и занятий государственной деятельностью требовался переход в католичество и принятие польского имени. Внутренний курс на подавление политического плюрализма, подчинение национальных меньшинств титульной нации во многом и предопределил государственный вектор внешнеполитического развития по возрождению былого могущества «Великой Польши» (от Балтийского моря до Чёрного моря в границах средневековой Речи Посполитой).
Аннексия Вильнюса
Варшава первым делом взяла курс на военное решение виленского вопроса, её войска 9 октября 1920 г. под командованием Л. Желиговского (несмотря на ранее подписанный при содействии Лиги Наций Сувалкский договор) предприняли генеральное наступление с целью установления контроля над большей частью территории Литвы и захватили Вильно. Литовцы выразили протест, обратившись за поддержкой в Лигу Наций, где Франция заняла нейтральную позицию, а США вообще заявили, что «проблема их не интересует».
Срединная Литва
Срединная Литва (оранжевым)
Для юридического закрепления «свершившегося факта» польский Сейм утвердил создание самостоятельного государства Срединная Литва. В январе 1922 г. состоялись выборы в Виленский сейм, который высказался за присоединение к Польше. В марте 1922 г. Сейм Польши ратифицировал решение Виленского сейма о воссоединении Виленского края с Польшей. Годом позже конференция послов Англии, Франции, Италии и Японии признала право Польши на Вильно и Виленский край. В свою очередь, и Ватикан признал Вильно за Польшей. Литовское правительство попыталось опротестовать данное решение в Лиге Наций и Международном трибунале, но безуспешно, так как этот вопрос более не интересовал Запад. Литовцы расценили позицию Запада как предательство и в одностороннем порядке осуществили вооружённый захват Мемельского края (Клайпеда), который по Версальскому договору в 1920 г. был передан под коллективное управление стран Антанты и находился в ведении временной французской администрации.
СССР препятствует полной оккупации Литвы Польшей
Польша, руководствуясь тайными договорённостями с Францией, была готова на дальнейшую агрессию против Литвы и оккупацию Мемельского края, но этому помешал СССР, который демонстративно сосредоточил свои войска на границе с Польшей.
После выполнения Литвой ультиматума Антанты о возврате захваченной территории, совет послов военно-политического блока принял решение о передаче Мемельского края Литве в качестве своего рода компенсации за потерю Виленской области (Литву обязали обеспечить для Польши свободный транзит и использование портовой инфраструктуры).
Вынужденная приостановка польской экспансии не только не остудила пыл Варшавы, но, наоборот, заставила военную хунту искать понимание у стремительно набирающей мощь нацистской Германии.
В предвоенные годы начинается стремительное сближение двух близких по идеологии режимов, движимых великодержавным национализмом и жаждой возрождения былой имперской мощи. Как в Польше, так и в Германии на официальное вооружение берётся национальная политика по обеспечению «арийского» превосходства. В Варшаве специальным декретом правительства в 1934 г. создаётся лагерь смерти Картуз-Береза для противников проводимого властями внутреннего курса, а для решения еврейского вопроса – комиссия по переселению польских евреев в Африку, на Мадагаскар (в 1937 г. комиссия поработала 10 недель на Мадагаскаре для оценки пригодности северной части острова к колонизации). Причём идея заморского переселения евреев из Польши нашла поддержку у Гитлера, заявившего в ходе встречи с польским послом в Берлине, что «именно в этом он видит решение еврейской проблемы».
Пакт Гитлера – Пилсудского
Логичным завершением сближения двух стран стало заключение по инициативе Гитлера и Пилсудского в 1934 г. договора о ненападении. Именно поляки первыми в мире заключили пакт о ненападении с Гитлером, тем самым запустив процедуру признания нацистского режима.
Европейская пресса сразу после подписания пакта Гитлера – Пилсудского заговорила о секретном приложении. Французская газета Populaire в статье «Пилсудский и Гитлер», говоря о секретном протоколе, озадачилась ценой вопроса: «Оставит ли Польша Германии свободу действий в австрийском вопросе? Примет ли она взамен этого «техническое» сотрудничество Германии для действий на Украине, о которой она мечтает уже давно?».
В свою очередь, английское издание The New Statesman and Nation уже раскрывало детали секретного соглашения о скоординированном нападении Польши, Германии и Японии на СССР. По линии советской разведки также поступала информация о секретном протоколе и планах по разделу советской территории, при которых Варшава и Берлин могли бы уладить собственные разногласия путём отказа Польши от Данцигского коридора в обмен на некоторую часть российской территории и порт Клайпеды.
С этого момента Польша шла нога в ногу с Германией, представляя её интересы в Лиге Наций (Берлин вышел в 1933 г.), а также поддерживая все её внешнеполитические демарши от введения немецких войск в Рейнскую демилитаризованную зону в 1936 г. до аншлюса Австрии к Третьему рейху в 1938 г.
Польша вновь нападает на Литву
Уже в марте 1938 г. Польша предприняла очередное наступление на Литву, предъявив ультиматум с требованиями заключения конвенции, гарантирующей права польского меньшинства в Литве, а также отмены положения литовской Конституции о провозглашении Вильно столицей Литвы. На польско-литовской границе были стянуты польские войска, чьё командование заявило о готовности, в случае отклонения ультиматума в течение 24 часов, выдвинуться на Каунас и оккупировать Литву. На этом фоне советские власти официально довели до польского посла в Москве свою готовность в случае вооружённого нападения на Литву расторгнуть польско-советский пакт о ненападении.
Жёсткая позиция СССР по отстаиванию свободы и независимости Литвы помешала развязыванию очередной военной агрессии Польши против этого государства.
В итоге поляки смогли навязать Литве только одно требование – установление дипломатических отношений в обмен на отказ от вооружённого вторжения в Литву.
Кульминацией имперских амбиций Германии и Польши стало узаконенное Западом («Мюнхенское соглашение – Великобритания, Франция, Германия и Италия») расчленение Чехословакии, где Судетская область отошла Берлину, а промышленная Тешинская Силезия – Польше. СССР был заинтересован в предотвращении трагедии и сделал всё, чтобы её предотвратить: Москва подтвердила Чехословакии готовность в случае нападения Германии или Польши оказать помощь, не дожидаясь решения Совета Лиги Наций, а также предупредила Польшу, которая развернула свои войска вдоль границы с Чехословакией, о расторжении договора о ненападении в случае оккупации, сконцентрировав также свои вооружённые силы у западных границ. В итоге Запад в угоду «умиротворению» нацистской Германии пошёл на уступки в чехословацком вопросе Гитлеру, а помощь СССР так и осталась невостребованной.
Остаётся только задаться вопросом, сможет ли текущий внешнеполитический контекст подтолкнуть Литву к пересмотру своей позиции в отношении исторических событий первой половины ХХ века? Кто знает, вдруг, имея под боком такого националистически озабоченного соседа, как Польша, она сумеет осознать роль СССР в спасении литовской государственности?
