Любопытная подробность из воспоминаний: Леонов Н.С. Лихолетье.- М.: Эксмо, Алгоритм, 2005.
«Долгие годы он возглавлял информационно-аналитическое управление Первого главного управления КГБ (внешняя разведка)».
Воспоминания написаны с антисталинских позиций. Однако, вот какой факт показался интересным.
Леонов родился в 1928 г. в рязанской деревне Алмазово в семье крестьянина-середняка: лошадь, корова, пара свиней, две дюжины кур. Вскоре отец уехал на учебу в город и в итоге бросил семью. Мать переехала с маленьким сыном в Москву, но через несколько лет вынуждена была отослать его обратно в деревню к тетке.
В деревне мальчик и пошел в первый класс. «Учился я истово, подбадриваемый теткой и другими взрослыми". Мать вышла замуж вторично за работника железной дороги. До 1947 г. он прожил в семье «в двухэтажном дощатом строении с засыпными стенами…в двух километрах от станции и города Электросталь, на работу и в школу приходилось ходить пешком».
В войну мальчик два года не ходил в школу, в которую вернулся в 1943 г. под давлением отчима. Благодаря другу из семьи учителей Леонов пристрастился к чтению книг и изучению немецкого языка. Уровень преподавания в школе на окраине города виден из следующего отрывка: «А какие были преподаватели! Директор школы Виктор Иванович Миловидов, словесник, был мастером по внеклассной работе. Трудно сейчас поверить, что мы ставили под его руководством «Горе от ума», «Вишневый сад». Созданный им школьный хор был просто чудом…Незабываем и математик Ирошников Николай Петрович…увлекался литературой, философией, без конца изобретал каверзные вопросы…»
Леонов закончил школу в 1947 г. с золотой медалью. «Решение продолжит учебу в вузе было естественным, другие пути даже не рассматривались. Мое сердце больше всего склонялось к карьере юриста…Выбор помогли сделать два человека: мой друг Виктор Рейтблат и постовой милиционер… Первый поколебал мои планы, предложив податься в Институт международных отношений, а второй забил окончательный гвоздь, сказав, что ехать к Московскому государственному институту международных отношений значительно ближе и проще, чем к Московскому государственному университету…
В те годы еще не свирепствовала эпидемия блата. В МГИМО приняли документы провинциального медалиста без задержек. Экзамен по немецкому я сдал играючи и, выбрав для специализации испанский язык под впечатлением республиканской эпопеи 1936-1939 годов, был зачислен студентом».
Итак, безродный пацан с окраины провинциального городка в своей школе получил достаточное среднее образование, чтобы своими силами поступить в один из самых престижных вузов страны. А то, что его приняли именно в МГИМО, - ярчайшее свидетельство в пользу свободного социального лифта при Сталине.
Когда главный аналитик Леонов писал этот последний абзац про отсутствие блата в МГИМО, это нисколько не смягчило его антисталинизм. Вот такие аналитики рулили в позднем СССР…
