Лидер группы ДДТ Юрий Шевчук дал небольшое интервью "Новой газете" перед своим концертом в Париже. В нем он затронул тему войны и российско-украинских отношений.
— Я думал, что я сойду с ума от этой трагедии: Россия—Украина. Беда. Я пытаюсь что-то делать, но наблюдать общую беспомощность мира перед выходом на эту новую «историческую арену»… тоска. И эти свинцовые шторы пока не раздвинуть… Поэтому я перестал «искрить интеллектом». Я понял, что должен все это пережить, перелопатить в душе своей и найти какие-то ответы на проклятые вопросы. Наверное, в 14-м и 15-м годах художник — если я им являюсь — победил во мне оратора.
О пленных
— Скажу главное, чтобы потом не забыть. Всех пленных на всех пленных надо менять. И как можно скорее. Вот это действительно будет шаг в сторону мира… Забить на амбиции… Савченко отпустить, Александрова и Ерофеева… Всех.
О времени, в котором мы живем
— Время сейчас крутейшее, — продолжает Шевчук. — Я об этом написал несколько песен, но не понимаю, как их стилистически объединить. Наверное, это говорит о том, что время больше нас самих. Оно кипит в нас. Оно настоящее. Ты сейчас можешь за секунду стать героем или подонком. Можешь очутиться в любом положении.
Чуть раньше Шевчук рассказывал, как ему предлагали пойти в политику — и сама власть, и «либералы».
— Двое хороших людей из оппозиции приехали ко мне в Репино и часов 6 уговаривали: «Старик, давай, у тебя хороший имидж, ты нигде ничего не украл, нигде не облажался… Мы тебя сначала в депутаты, а потом на президента выдвинем». Представляете, сидишь ты в одиночестве на берегу Балтийского моря, что-то сочиняешь — и вдруг… говорят: все, старик, идешь в политику. И ты в недоумении. Тебя не понимают. И говоришь: какая политика, ребята? У меня, дурака, новый альбом. Называется: «Иначе».
* * *
Шевчук вспоминает, как в 96-м ему предлагали петь в туре «Голосуй, или проиграешь» за 120 тысяч долларов.
— Взамен нужно было спеть одну песню… «Осень»…в пяти городах. Хотя тогда жрать было нечего, я сказал нет. Меня еще потом обзывали по-разному. Говорили: «Ты предаешь демократию». Конечно, мне было не наплевать. Но я помнил женщин, детей, парней, которых убили в 95-м в Чечне. Они до сих пор мне снятся. Они погибали абсолютно безропотно, как часто в России это бывает. Они погибали, не понимая, почему и зачем. И я не мог играть за эту власть, положившую тысячи людей. Я вообще никогда ни за какую власть не играл и не буду.
Впрочем, иногда власть настоятельно рекомендует обратное — то есть именно что не играть.
— Я перед самой перестройкой сидел в уфимском КГБ. В пять утра тебя забирают и поехали: сутки допроса. Они подсовывали мне бумагу: ты, Юрий, напиши, что больше не будешь петь песен и отрекаешься от написанных. Мне грозила серьезная статья за антисоветчину и религиозную пропаганду — это, по-моему, до 3-х лет отсидки плюс 6 лет удержания в гражданских правах… Ты сидишь и думаешь: подписать — и все, пошел домой, а не подписать — никто не знает, куда ты пойдешь. Я все же отказался. Но меня выпустили, потому что люди Уфы стали собирать подписи в мою защиту.
К сожалению, из-за меня пострадало много человек — увольнение с работы, административное наказание… Ведь когда подписывались, оставляли по наивности свои адреса… И потом мне один гэбэшник говорил: «Юрий, народ за вас, к сожалению. Так бы мы вас запаковали нах…»
* * *
Шевчук вспоминает протесты 2011—2012:
— Ребята стояли неровно. Многие красовались: мля, мне, мня… Шубки, губки… другой уровень должен был быть… Когда я приехал на Болотную, посмотрел на это все, то понял, что сдохнет эта харизма через два месяца. Но я там пел при этом. Потому что хотел поддержать хороших ребят. А потом наступили праздники, и многие хорошие ребята уехали на лыжах кататься. Один очень хороший парень мне сказал: ну надо отдохнуть… Повоевали, значит. А эти два месяца решали все. Так что перелома не произошло не потому, что народ плохой, а потому что многие лидеры были мажоры…
* * *
— Я думаю, что Россия все-таки выползет из этой тени. Она в сумрачной зоне. Я помню, на Колыме метель, пурга, руку раскрываешь — не видно пальцев. Вот у нас сейчас такое же время. Метель. Молоко. В этом молоке ты можешь потеряться. Ты 50 метров не дойдешь до другого дома. Но куда мы денемся — все прекратится и выйдем на свет. Потом — небольшие судороги гражданских родов — и будет солнце. Просто важно делать то, что ты должен. Искать свое место, ловить свой ветер в паруса, не подстраиваться и не пристраиваться, говорить о том, что тебя волнует, не врать, не подвергать себя цензуре, не прятаться в камуфляж «ников», чтобы тебя никто не нашел… Делай что должен, и будь что будет, но я верю в то, что будет не очень плохо. Потому что люди в основном хорошие, любящие, но просто не все про это знают (смеется). А мы им это пытаемся объяснить. Не уверен, но, кажется, иногда получается. Эх, опять всех учить жить начал…
Юрий Сафронов
Читать полностью: http://www.novayagazeta.ru/society/72409.html
