Свобода или беспредел?
Должна ли власть контролировать информационные потоки? Если нет, то к чему это может привести? А если да, то как именно? Об этом рассуждает политолог Сергей Марков:
- Если вспомнить недавнюю историю страны, те же брежневские времена, - тогда ведь был не просто запрет на публикацию той или иной информации. СМИ были частью системы политического управления страной. Перед публикацией в СМИ материалы были многократно проверены, проведены через сито разных контролёров и цензоров. Свобода слова была существенно ограничена. Это многие понимали, поэтому правдивое слово имело гораздо больший вес.
От свободы слова к революции
«Гласность» в горбачёвские времена в первую очередь была обеспечена за счёт возможности обсуждать исторические темы - то есть прошлое. А через эти темы проявлялись и политические интересы. Свобода слова была обеспечена для всех точек зрения - как для прозападной, демократической, так и для левой, консервативной, русско-националистической, имперско-государственнической. Но очень скоро свобода слова стала превращаться в беспредел. После того как механизмы финансовой господдержки СМИ были свёрнуты, многие из них потеряли свободу, попав под контроль олигархических группировок. В 1996 г. олигархи-хозяева использовали подконтрольные СМИ для, по сути, госпереворота. В 1996 г. было объявлено о победе на президентских выборах Бориса Ельцина, хотя многие уверены, что он де-факто уступил Г. Зюганову.
По многим позициям олигархи воевали при помощи СМИ, и это называлось плюрализмом. Но в темах, в которых они были единодушны, другая точка зрения не могла появиться. Например, почти не обсуждались социал-демократические идеи, идеи участия государства в экономике, социальной ответственности бизнеса, не говорилось о том, что залоговые аукционы были, по сути, хищением государственной собственности (в результате этих аукционов большинство олигархов и стали олигархами). Говорить на эти темы было невозможно. Есть мнение, что сейчас власть закручивает гайки (мне, кстати, нравится высказывание президента: мол, «мы туда-сюда гайки не крутим»). Ведь, по сути, государство осуществляет политический контроль над основными информационными ресурсами, у которых большая аудитория. СМИ с маленькой аудиторией отданы на волю рынка. Какова должна быть степень этого контроля? На мой взгляд, всё зависит от ситуации. Если она спокойна, нужно давать больше возможностей для обсуждения проблем с разных точек зрения. Но если в стране назревает опасность государственного переворота с целью приведения к власти банды преступников по украинскому варианту, необходимо изолировать СМИ от этой группы людей.
Личная жизнь - табу
Нельзя сказать, что сегодня российская власть закрыта от народа. Президент Владимир Путин общается с народом и журналистами во время ежегодных пресс-конференций, прямых линий, чего нельзя было себе представить в советские времена. Да, Путин не любит говорить на тему личной жизни и своей семьи. Но ведь и про личную жизнь и семью оппозиционеров (Касьянова, Пономарёва, Навального) мало что говорится. Это табуированная тема.
Почему на федеральных каналах почти нет информации о «горячих» антикоррупционных расследованиях? Я думаю, власть исходит из логики: если есть какие-то подозрения - обращайтесь в суд. То же самое - по выборам. Суд у нас не идеальный, но в принципе при желании можно добиться справедливости. И нечего трепать непроверенные слухи. Потому что, если дать полную свободу трепаться всем и обо всём, начнётся всё с маленького вранья, а закончится большой ложью. Как это было, например, когда в СМИ выбросили «компромат» на министра обороны Шойгу, который продолжения не получил.
Так где же эта грань дозволенности и кто должен её провести? Мировая практика показывает, что существует журналистская этика, когда считается неприличным показывать расчленёнку, давать эфиры различным колдунам, очевидным проходимцам или гнать криминальную чернуху. Увы, у нас зачастую этой этикой пренебрегают, она не работает. Другой способ контроля над СМИ - это общественные советы. У нас их тоже нет. Поскольку ни того ни другого нет, государство обязано взять на себя функцию, которую общество пока не в состоянии выполнить.
Мнение
Валерий Меладзе, музыкант:
- СМИ сегодня сильно продвинулись за границы дозволенного, шокирующего. И уже времена, когда папарацци гонялись за артистами, пытаясь снять их в невыгодном ракурсе, кажутся детскими шалостями, о которых я сейчас вспоминаю с улыбкой. Это всё безобидно по сравнению с тем, что говорят и показывают сегодня. С одной стороны, я, конечно, за свободу слова в СМИ, ведь это залог здорового общества. Если начать жёстко ограничивать, то можно и важную информацию не найти. С другой стороны, я бы ограничил криминальную хронику и оставил её для служебного пользования, как это было в советские времена. У нас теперь бутылки с алкоголем даже в старых фильмах ретушируют, а о том, что в новостях будут сцены насилия с кровью, не предупреждают. Днём, когда дети могут быть у экранов телевизоров, наши телеканалы могут показать кадры казни журналистов игиловцами, а организаторы моих концертов на афишах пишут 12+. Какие-то двойные стандарты получаются. Что такое происходит на моих выступлениях, чтобы на моих афишах плюсы рисовать?!
Жестокость - не главное?
Ограничить засилье жестокости на телеэкранах на самом деле нетрудно. Но вряд ли это имеет отношение к ограничению свободы слова. Есть вещи куда более серьёзные. Ограничат ли их?
- Вопрос не в том, нужны или не нужны какие-то границы в трансляции жестокости, натуралистичности отражения жизни на экране, - считает журналист Александр Навзоров. - Вопрос в том, кто будет решать, что нам показывать. Где эти арбитры, обладающие как минимум тремя Нобелевскими премиями, уникальные, безупречные, совершенные люди?! Их нет.
Видеть нравственную цензуру в исполнении имеющихся «экспертов» крайне не хотелось бы. Кто-то скажет, что вопросы фильтрации тех или иных вещей на экране можно было бы доверить церкви. Но я убеждён, что попы в этих вопросах вообще должны быть безгласны в силу того, что они хуже, чем кто бы то ни было, различают понятия добра и зла.
Если же говорить шире и рассуждать о допустимости демонстрации общественности всевозможных сомнительных, преступных деяний высокопоставленных чиновников и их родственников, то тут, конечно, без регуляции не обойтись. Всё зависит от того, насколько туго государство может затянуть удавку на шее прессы. Естественно, власть не заинтересована в том, чтобы сомнительные вещи, касающиеся её, предавались огласке.
И если государство кровавым ли путём или каким-то иным способно обеспечить молчание журналистов - ну флаг ему в руки. А если оно не в состоянии вырвать все языки, сломать все перья и запугать все СМИ, ему остаётся смириться с тем, что нелицеприятные для него факты будут вылезать наружу.
А это очень важный вопрос - куда более важный, чем жестокость на экране.
