Рыбка:
- Доброе утро, Андрей Владимирович! В прошлый раз вся наша «Комсомольская правда» только начинала «Зеленый марафон». Сейчас мы его продолжаем. Мы не только в Андреем Владимировичем дачные и аграрные темы в эфире поднимаем, то и в прочих передачах разговор заходит об этом.
Неделю назад было сказано, что сезон дачника никогда не заканчивается. Но все-таки. Сейчас уже весна. Мы с вами в феврале встречались. Еще календарная зима была. Но то, что весна наступает, это должно человека к чему-то сподвигнуть?
Туманов:
- По календарю никогда ничего не сажаю. Мы, садоводы, живем по фенофазам. Фенофаза – это фаза развития растений либо природы. Допустим, какие-то я действия приурочиваю к какой-то фенофазе.
Рыбка:
- Чьей? На кого ориентироваться?
Туманов:
- Появились первые проталинки. Ну, когда мы начинаем заниматься обрезкой. Классическая агрономия нам говорит, что весной. Но, представьте, снег растаял. И вы в здоровых болотных сапогах залезаете после таяния снега к себе в сад. Хорошо, если у вас подзольчик, как у меня. А если у вас глина? Суглинок? И вы начинаете эту грязь месить. Со стремянкой от дерева к дереву ходите, лезете на стремянку, ошметки по стремянке. Вы весь грязный! Неприятно.
Я максимально стараюсь определить то время, когда я обрезаю, чтобы не нанести ущерба своей телогрейке, своим рукам и сапогам. Это первая проталинка, еще лежит снежок.
Рыбка:
- Это и в феврале может случиться?
Туманов:
- Может. Но чаще всего это в марте случается. И начинаю потихонечку обрезать.
Стахановские прорывы – это не наш метод. Мы должны делать все потихонечку.
Рыбка:
- Не за один присест все, что к обрезке положено, а в несколько заходов.
Туманов:
- Какой орган мы применяем для обрезки? Самый главный орган у садовода – это мозг. Не руки. Прежде чем что-то отрезать, скажите, если хирург у вас будет такой: чем больше отрежу, тем лучше. Да? Вы пойдете к такому хирургу? Нет. А любой начинающий садовод сначала резать боится.
Рыбка:
- Мне кажется, наоборот.
Туманов:
- Нет. Боится. Потом, когда он начал, его уже не остановишь. Он уже в раж войдет и так все перережет, такой перерез будет! Извините, яблоня и груша немного снесут это, а, например, вишня и слива как отреагируют на перерез? Они отреагируют возникновением поросли. Вокруг столько будет поросли, что вы потом будете много лет бороться с ней. Поэтому осторожно! Мы никогда не должны срезать более трети растения, даже если оно загущено. Лучше это сделать за несколько лет, чем за год. Или снижаете крону. Можно взять, извините, спиликать его на полтора метра, срезать пилой. И нормально. Так что у вас потом будет? У вас потом, что называется, каша такая вырастет из жировых побегов.
Рыбка:
- Так поступают те ребята, которые в городах обычно деревья подрезают.
Туманов:
- Вот. Кстати, насчет города. Хорошо, что вы мне напомнили. Внимательно присматривайтесь, особенно в Москве к действиям местных садоводов и газоносеятелей. Вот смотрите, как они работают. Запоминайте. И никогда так не делайте! Потому что все, что делается в нашем городе, не знаю, как в других городах, это все настолько противоречит агрономической науке!
Рыбка:
- А это всегда так было? Или это последних годов такая привычка?
Туманов:
- Достаточно посмотреть, что вносится в почву. Как правило, чистый торф. Это не есть удобрение. Это мертвый субстрат. Но зато по документам это стопроцентная органика. Но мертвая. Другое дело, если бы вносилась специально подготовленная компостная земля. Но это дорого. То же самое по виду: и то, и то черненькое, а торф очень дешев. Поэтому его кидают, перекапывают ребята с южных рубежей. И сеют газон. Это там, в этой дикой Англии газон сеется раз в двести лет возле Букингемского дворца и потом за ним только ухаживают. Я не знаю, как у вас, но в нашем дворе он пересевается каждый год минимум. А по максимуму раза два в год. Бывает это. Сколько работы уходит, сил, денег. На семена, на то, на се...
Рыбка:
- Есть местечки, где не каждый год сеют, а самоотверженно косят ежегодно.
Туманов:
- Может, где-то и есть. Возле Кремля есть неплохие газончики.
Рыбка:
- У нас в Академическом районе.
Туманов:
- У дома Пашкова. Кстати, там газончики рулонные стелили, а не просто засевали. Да.
Рыбка:
- А рулонные не годные газоны?
Туманов:
- Почему? Все годное. Если будет работать бригадиром у бригады агроном, а не бывший железнодорожник или депутат, то все будет нормально. Каждый должен заниматься своим делом.
Итак, к обрезке. Я не расскажу вам, как правильно обрезать. Если вы пойдете в сельхозбиблиотеку, они еще остались, вы увидите целые полки по обрезке. Это наука, которой учатся всю жизнь. Нет людей, которые знают обрезку от и до. И не потому, что слишком много всего, а потому что каждое растение, каждый сорт той же яблони, которая растет на конкретном участке и даже в конкретном углу вашего сада, он имеет какие-то нюансы при обрезке. И человек должен не просто что-то повторять книжное, он должен понимать язык дерева. И знать, что будет, какие последствия произойдут от того, что он отрежет ту или иную веточку.
Рыбка:
- Чтобы знать, где-то надо начинаться, насмотреться.
Туманов:
- Конечно. Надо знать определенные принципы. Начну с того принципа, что пропагандировал мой прадед. Он был в Шаховском районе Волоколамского уезда знаменитым садоводом. Держал в деревне Дулепово свой небольшой питомник. И снабжал саженцами весь уезд. Он всегда говорил, что ежели дерево красиво, значит, оно правильно. А не красивое – неправильное.
Рыбка:
- Так не только красоты ради что-то высаживают. А как же урожай?
Туманов:
- Не ради красоты. Но если дерево загущенное, ассимметричное, внутри кроны находятся ветки, которые не освещаются солнцем, то сразу же это некрасиво. Вы же видите: ветки идут внутрь, они не работают. Крона не продувается, значит, болезней будет больше. И, естественно, дерево не будет закладывать плодовые почки. Будет минимальный урожай.
У вас в мозгу должно записаться, что такое красиво и что не красиво. Это не обязательно должно быть симметрично.
Рыбка:
- Надо же насмотреться где-то!
Туманов:
- А езжайте на ВВЦ. Возле павильона «Плодоводство» грушевый сад есть. Груши и немного яблонь. Это между павильоном «Цветоводство» и «Плодоводство». И посмотрите, там хорошие специалисты работают, как обрезаны там яблони и груши. Присмотритесь и увидите, каков сам принцип. Кстати, а слева, если по дорожке, там заброшенный сад. И там необрезанные деревья. И вы можете сравнить. Я там часто бываю. Не просто так. Есть у меня тайная такая... Я к тому, что я никогда ничего не покупаю. Из принципа. Особенно растения.
Рыбка:
- Наведываетесь в огородец чей-то?
Туманов:
- Вот смотрите. На ВВЦ растет очень много сиреней. Эти сирени – остатки знаменитой коллекции великого селекционера Колесникова. Колесниковские сирени! После Великой отечественной войны он вывел несколько сотен великолепнейших сортов. Один из знаменитых – это «Огни Москвы». И прочие.
Приезжаешь на ВДНХ во время цветения сирени. Ходишь и смотришь. Батюшки! Это тот самый сорт, которого уже нигде не достать! В коллекциях его нет! И на карту галочку. Это такой-то сорт, это такой-то.
Рыбка:
- Просто приметить.
Туманов:
- Примечаешь. Приметил, а следующей весной эту карту достаешь, идешь, нарезаешь череночки. Кусочек маленький, 5 сантиметров, мне больше не надо.
Дочка ко мне подходит несколько лет назад. Она увлеклась у тещи на даче декоративными растениями. Кленами! «Папа, я хочу клен краснолистный!».
Рыбка:
- Вроде не редкость!
Туманов:
- Ну... Да. В питомник поехали. Клен стоит. 5 тысяч рублей. Это было несколько лет назад. Я не знаю, как кого, я сказал: только через мой труп! Я тебе десять дам кленов, но сделанных своими руками! Я знаю, что здесь недалеко, недалеко от «Комсомольской правды» есть небольшой парк, туда, поближе к «Динамо».
Рыбка:
- Петровский парк!
Туманов:
- И я там приметил красивые краснолистные клены.
Рыбка:
- Молодые или?
Туманов:
- Достаточно молоденькие, чтобы достать рукой и срезать пару веточек. А до этого, осенью, я пошел в лесопосадку у себя, недалеко от дачи, там много кленов и кленового подроста. Я три десятка кленчиков выкопал. Маленьких. И высадил на трех квадратных метрах вплотную друг к дружке. Это школа, это не то место, где они будут расти, а место, где я их привил.
Рыбка:
- И сколько они такой компанией прорастают?
Туманов:
- Год. И все. Потом я поехал сюда, к вам. Срезал пару веточек красных. Перепривил все эти кленчики свои. И потом дочке десяток и десяток друзьям. И несколько осталось. Меняю на навоз. Придут ко мне: продай клен! Я говорю, что ничего не продаю.
Рыбка:
- А сколько такой клен растет до момента, когда он начнет радовать прямо вот гривой такой?
Туманов:
- Он радует всегда. Даже когда маленький. Там нормальные кленовые листья. Он уже красивый. И если вы его высадите рядом с домом, это будет ваше любимое растение. У него веселые красные листья.
Рыбка:
- А закон как на это все смотрит? Вы угостились несколькими веточками в Петровском парке. Кому-то это интересно?
Туманов:
- Наверное, этого делать нельзя. А, может, я помогал обрезать? Я вообще срезаю лишнюю веточку. Никогда хорошее не режу. Выбираю, что явно лишнее. Так же и сиренью. Нарезал веточек. А что мне надо? Всего пять почек. И эти почки могу даже по одной привить, могу по две. И в куст у себя прививаю. И у меня в кусте сирени штук восемь разных сортов намешано. И куст выглядит великолепно! Они в разные сроки распускаются. И, во-вторых, представьте, белая махровая и вдруг раскрывается красная, сиреневая рядом! Такая красота! Все идут мимо моей сирени, а она возле забора. И все останавливаются и смотрят.
Рыбка:
- Слово гадкое, простите, мутант. А с такими мутантами можно где-то выставляться?
Туманов:
- Почему они мутанты? Мутант – это двигатель прогресса вообще-то. Все, что у нас хорошего есть, все мутация. И человек – это плод мутации. Извините, если бы ничего не мутировало, мы бы так одноклеточными и оставались. И не было бы...
Рыбка:
- Явиться с этим кустом, где-то предъявить: смотрите, что есть! Состязаться с кем-то! Кому-то в коллекцию предлагать. Так работают в вашем мире фанатов и безумцев?
Туманов:
- Я уже прошел это. Но прошел с третьего по восьмой класс, когда был в кружке юннатов. Я вед такую двойную жизнь. С одной стороны, в кружке юннатов был, с другой – водился с не очень хорошей компанией, которая стреляла из рогатки и даже из огнестрельного оружия. И вот насчет юннатов у меня даже сохранились награды ВДНХ, когда я прививал томат на картошку.
Рыбка:
- Это было задание для школьников?
Туманов:
- Нет. Это чисто юннатские опыты. А так, как у меня рука легкая на прививку, ни у кого прививки такие не получались. У большинства детей получались прививки плодовых, а вот прививки овощей... Я прививал очень много, например, на тыкву либо кабачок, либо огурец, либо дыню, либо арбузик. Это все достаточно просто.
Могу в трех словах рассказать, как привить на тыкву дыню.
Рыбка:
- Андрей Владимирович, вы описывали третьего кита, на котором держится сельское хозяйство в развитой стране. Это логистика и организация производства. Вы остановились на длинной схеме. Начали со студентов, которые собирают...
Туманов:
- Это не длинная. Это короткая схема. Длинная схема у нас, когда ты произвел товар и не знаешь, что с ним делать. Вот у тебя лежит гора яблок. И куда ты их денешь. Хорошо, если приедет черный скупщик, есть у меня такой один знакомый. Восточной национальности. За копейки все возьмет. Это хорошо. Он скупит. Он как отец родной: ездит по деревням и картошку скупает. Устроил у себя маленький заводик по помывке картошки. Моет и выдает ее потом за голландскую. Фасует в сетки и отправляет в крупные супермаркеты. Молодец!
Как-то в министерстве сельского хозяйства был круглый стол. И там вопрос: как наладить потребительскую кооперацию, чтобы скупать у людей ту же картошку. Но скупать – это как-то неправильно. Правильнее – вернуться к этим самым бельгийским кооперативам, о которых я говорил. Нужно, чтобы изначально люди сажали определенные сорта. По определенной технологии выращивали, чтобы там не перекладывали удобрения, ядохимикаты. И это проверять потом не надо, эти мелкие партии. Если они выращены по технологической карте.
Вот. И на этом круглом столе: мы должны бросить какие-то деньги в развитие потребительского движения! Я им сказал: ребята, я знаю парнишку черного скупшика, который сидит на шее у наших крестьян, разбогател, на мерседесе ездит. А давайте мы его поймаем и приведем сюда. А так как он незаконным предпринимательством занимается, мы предложим: либо сейчас мы тебя отправляем под суд, а ты лет на пять сядешь, либо сразу становить заместителем министра сельского хозяйства. А так как ты эту тему знаешь досконально, вот и развивай потребительскую кооперацию. Естественно, он выберет второе. Это будет лучший специалист! Лучший! А у нас, извините...
Рыбка:
- Граждане обидятся, если узнают, что назначили какого-то...
Туманов:
- Пусть обидятся! Но этот гражданин, которого мы посадим на место заместителя министра, сделает дело. Нынешние заместители, извините, которые пришли со стороны в сельское хозяйство и не отличат пшеницу от ржи никогда! И что это?
Рыбка:
- Про слонов все-таки. Наука, технология, логистика и четвертый?
Туманов:
- Три кита. Хватит. Достаточно.
Рыбка:
- Давайте вернемся к тому, с чего час этот начался. Мы собирались прививать дыню к тыкве. И ответить на вопрос: зачем это делать?
Туманов:
- Видите, сколько интересного вокруг сельского хозяйства! Вообще, за Россией будущее, как за сельхоздержавой. И я верю, что этот идиотизм, который сейчас вокруг сельского хозяйства, он когда-то закончится. И когда звание «крестьянин» будет почетным. Это будет не просто обеспеченные люди. Это будут люди, которые живут в свое удовольствие. Это как? Значит, они будут работать не в тесных смрадных городах, а на просторе, не перерабатывая, не ставя стахановские рекорды. И при этом их труд будет правильно и хорошо оцениваться.
Теперь к прививке. Прививка для чего нужна? Для плодовых – это чтобы сорт сменить, чтобы саженцы вырастить. Допустим, если я прививаю дыньку на тыкву, то это совсем для другого. У тыквы корневая система в несколько раз больше, чем у дыни. Значит, я получу растение, у которого большая корневая система, которая будет питать мои дыни гораздо эффективнее. И вырастет больше дынь. Они будут слаще. У дыни корневая система перестает работать уже при небольшом снижении температуры... Дыня очень теплолюбивая.
Рыбка:
- В том-то и дело! Казалось, наоборот, должна привычна быть к температурам.
Туманов:
- Если ниже девяти, она перестает активно. Если выше – она растет. А у тыквы это где-то понижено градусов до семи-пяти.
Рыбка:
- При более низких температурах она все равно продолжает развиваться.
Туманов:
- Это даст нам еще две недели активности корневой системы. Мы вырастим еще больший урожай, сделав прививку. И получим урожай, как минимум, в два с половиной раза больше. С одного растения.
Как я делаю прививку. Я описываю коротко. В один горшочек сажаю рядышком тыкву и дыньку. Они вырастают. Сначала всходят и получается у нас два растения, стоящих рядом с двумя семядолями. У тыквы большие семядоли, у дыньки маленькие. И когда у тыквы образуется маленький настоящий листочек, я беру бритву безопасную. И его удаляю. И получилось просто два семядольных листочка. Потом той же бритвой я срезаю ножку у дыни. Потом я беру шило. Можно зубочистку взять. И протыкаю сверху стволик тыквы, где был удален листочек. Вниз туда протыкаю. Полсантиметра или сантиметр. Главное – проткнуть, чтобы стволик у нас не порвался.
Дальше. Я бритвой зачищаю на сантиметр ножку стебелечка у дыньки. Осторожненько. И потом так же осторожненько в эту дырочку вставляю. Иногда с усилием. Вставил. Чуть пониже опустил с очищенного. И все. Сверху полиэтиленовый пакет для того, чтобы камбий пока открытый, а это активные клетки, которые находятся между кожицей и стволиком или у плодовых между корой и древесиной, а это они прирастают друг к другу. И эти клеточки под укрытием, там еще повышенная влажность, они начинают активно развиваться, практически склеивают эту прививку. И элементы прирастают друг к другу. Через них идет сокодвижение. И потом они затвердевают. И все. И такая прививка с четырьмя семядольными листочками (здесь тыквенные, сверху дынные, а дальше у дыни пошел настоящий листочек) и пошла расти дыня. Это один из двух десятков способов прививки на тыкву дыни, арбуза или огурца.
Рыбка:
- Это повышает шансы вырастить дыню в Подмосковье?
Туманов:
- Да. Конечно. Это лучший способ вырастить в северных широтах.
Рыбка:
- А есть сорта дыни, которые готовы для того, чтобы здесь вырасти?
Туманов:
- Много сортов. Они не все однозначны. Как-то я сажал сорт, который мне дал в открытом грунте чуть ли не восемь дынек. Но эти дыньки были больше похожи на тыковки по вкусу. Поэтому я вернулся к старым и любимым сортам. Они продаются в магазине. Мы не будем советовать сорта. Надеюсь, у вас у самих будут любимые. И надо исходить из ассортимента, который есть в магазине, а не который есть у меня в мозгу.
Сходу никогда ничего не покупайте! Вы переписали в заветную книжицу названия, пришли домой, засели за интернет, описание прочитали, что раннее, что позднее. Естественно, дыню и арбузы, если вы их не прививаете, это надо брать ультраранние для гарантированного получения урожая. Нам не надо много получить. Самое главное нам хоть что-то получить, чтобы это было лучшей наградой за наши труды. И эти дыньки и арбузы, которые я выращиваю в небольшом количестве, у меня по два-три растения в тепличке растут, я, по крайней мере, не прохожу арбузный сезон. Я пробую настоящие арбузы, а не те, которые сейчас продаются. А те, что сейчас продаются, вы думаете, это старые астраханские сорта? Все, что сейчас выращивается и в Астрахани тоже, это, как правило, скороспелые голландские гибриды. Основная цель их – быстро налиться. И быстро продастся, а не стать сахарными, как мед.
Рыбка:
- Вы запугали всех в финале страшными голландскими арбузами. Возможно, разговор о них или о чем-то более приличном мы продолжим в следующую субботу!
