Его выводы, которые опубликовало агентство Росбалт, говорят: различные организации действуют по схожему сценарию и имеют общие признаки.
В своем блоге Олег Матвейчев называет протестные квази-экологические движения «братьями из ларца, одинаковыми с торца». Подробно останавливаясь на деятельности челябинской организации «Стоп-ГОК» и подмосковного ВООПиК (общество охраны памятников), политолог выделяет десять топологических признаков, применимых к этим и другим объединениям протестного формата.
Организации, о которых пишет Матвейчев, не пользуются анархическими или антигосударственными лозунгами. Напротив, они декларируют свой патриотизм и «переживают» за судьбы Родины. При этом, как замечает эксперт, в частных беседах и в интернет-комментариях многие активисты «проговариваются». Второй признак: движения организуются, как правило, против важного индустриального, антикризисного или социального проекта. При этом в качестве идеологической базы используются позитивно звучащие программы и защита интересов простого народа: «за народ, за воду, за воздух, а также – как итог политической артподготовки – за все хорошее против всего плохого». Матвейчев приводит примеры: челябинские активисты из «Стоп-ГОК» стремится не допустить строительства крупнейшего меднодобывающего комбината, а глава подмосковного ВООПиК Евгений Соседов, агитируя против «тесных дворов» и экологически вредного жилья эконом-класса, работает против большей части инициатив, исходящих от правительства московской области.
Выступают активисты подобных организаций чаще всего на оппозиционных информационных площадках, причем стремятся устроить как можно больше публичных мероприятий, включая провокационные – это еще два общих признака «нового формата» оппозиции. Пятый пункт имеет отношение к риторике протестующих и их популистским приемам. Провозглашая себя экологами, хранителями исторически сложившихся образов (ландшафтов), ценностей архитектуры и природы, протестующие не скупятся на запугивание населения «страшилками» про экологические катастрофы или транспортный коллапс. Для придания большей значимости и организации «бюрократических пробок» – и это шестой признак – организации часто инициируют петиции в администрацию президента, собирают подписи, рассылают письма. Кроме этого, согласно мнению политолога, все они так или иначе связаны с западными фондами, иногда прямо спонсируются ими. Яркий пример – челябинский фонд «За Природу», стоящий за организацией движения «Стоп-ГОК». Сами «стопгоковцы», впрочем, тоже сотрудничают с неоднозначными организациями вроде «Фонда Конрада Адэнауэра» или «Беллуны». Активно сотрудничают экологи и хранители архитектуры с разного рода левацкими активистами, имеющими склонность участвовать в «народном протесте» на любую тему. Девятый пункт – это активность протестных организаций в интернете, большая работа в социальных сетях, где создаются и жестко модерируются многочисленные группы по интересам и регионам.
Еще одно общее качество: независимо от специфики деятельности, протестующих поддерживают известные фигуры из числа оппозицонеров. В качестве примера Матвейчев приводит оппозиционерку-эмигрантку Евгению Чирикову, которая своими видеообращениями и интервью подбадривает разные протестное группы, включая «Стоп-ГОК», борющийся с «постыдной в наше время» горно-обогатительной промышленностью, и лидера подмосковных протестующих Евгения Соседова, оказавшегося, по мнению Чириковой, заложником совести и врагом «у нашей власти».
Список протестных движений Матвейчев продолжает организациями, протестующими против строительства спортивных объектов, расширения дорог, металлургических заводов и много другого.
