Возможная гибель удерживаемой в РФ бывшей украинской летчицы, народного депутата Верховной Рады Украины и делегата ПАСЕ Надежды Савченко в результате сухой голодовки станет станет для России «кровавым пятном» и вызовет резонанс еще больший, чем отравление в Лондоне экс-офицера ФСБ РФ Александра Литвиненко.
Такое мнение в эфире программы «Персонально ваш» на «Эхе Москвы» высказал главный редактор радиостанции Алексей Венедиктов.
Он убежден, что «дело Савченко» – явно политическое. «Я вам могу сказать страшную вещь: и оправдание Савченко, и осуждение Савченко – это политическое решение будет, и не судьи, с моей точки зрения, которая ни на чем не основывается – скажем сразу, чтобы не подставлять радиостанцию. Ее осудят, тут нет никаких сомнений, и затем она станет товаром, который будет торговаться с Украиной по поводу обмена…», – сказал Венедиктов.
Он подчеркнул, что «беда в том, что Савченко приняла решение вести сухую голодовку». «Сухая голодовка – это девять дней, максимум. Вот поди уговори – не удалось. Я знаю, что адвокаты уговаривали, родители уговаривали, я знаю, что от Порошенко (президента Украины Петра Порошенко. – ред.) приносили (письмо. – ред.), что «не надо». Вот такой вот человек, вот такая Жанна Д’Арк попалась. И ее можно звать сектанткой – ну, Жанна Д’Арк и была сектанткой, собственно, в этом смысле. Никаких компромиссов, все», – резюмировал главред «Эха Москвы».
По его словам, возможную гибель Савченко России с рук не спустят. «Если она умрет, это будет кровавое –- не черное, а кровавое пятно на Российской Федерации. Это будет много хуже, чем Литвиненко. Вот так историю с Надеждой Савченко я расцениваю. Поэтому, конечно, я думаю, что также, как это было сделано и по Ходорковскому, и по Навальному, и по Pussy Riot, – власть ведет переговоры с позиции силы, и нарвалась», – подчеркнул Венедиктов.
Комментируя перенос заключительного слова Савченко на 9 марта, он предположил, что это могло быть сделано, исходя «из каких-то мелких соображений»: «Осудить женщину восьмого марта… или идут переговоры, и не успели… Она все равно произнесет, уже произнесла «последнее слово».
