— Володя! Тебя не удивил мой приезд в Москву? – радостно пожимая руку Владимира Путина и с интересом оглядывая незнакомый ему интерьер комнаты для переговоров, проговорил бывший госсекретарь Соединенных Штатов Америки.
-Нисколько, уважаемый Генри. Для Вас, в Ваши девяносто два года перелет через Тихий океан – сущая безделица…
— Ты шутник, Володя. И мне это нравится. Я прекрасно понимаю твой юмор. У нас с тобой много общего. Ты работал на моей исторической родине в Германии, у тебя прекрасный баварский юмор. Может быть перейдем на язык Гёте и Шиллера? – Киссинджер внимательно посмотрел на Владимира Путина сквозь роговую оправу своих знаменитых на весь мир очков.
— Боже упаси, Хайнц Луисович. Ничего, что я к Вам по имени отчеству? Останемся в прежних языковых рамках. И еще, хотел бы добавить, что юмор у меня не баварский, а типично русский. У меня на Родине все так шутили из века в век и шутить будут долгие годы, — ничуть не смутившись, ответил Президент Российской Федерации.
— Как угодно, Владимир, как угодно… Прежде всего, хочу расставить рамки нашей беседы и постараюсь не выходить за их пределы. Не будем затрагивать в наших переговорах всякую мелочь, на которую даже жалко тратить свое время. Имею в виду раздутые до неприличия вопросы аннексии Крыма, положение дел на Украине и войну на восточных границах этого квази- европейского государства. А так же, в вопросах Сирии мы понимаем жесткие действия России и принимаем правила вашей игры. Единственное, что хотелось бы уточнить, это непонятные разговоры насчет Турции и лично президента Эрдогана. Вы, действительно не склонны идти на мирные переговоры с этим персонажем османского фольклора? – слегка улыбнувшись и пристально глядя на собеседника, проговорил умудренный опытом политик.
— Украина уже всем поперек горла и светлого будущего нет у существующей ныне власти. Но существует выбор украинского народа и мы не вмешиваемся в этот процесс – как от назойливой мухи отмахнулся Путин, — а насчет Эрдогана позиция нашей страны не изменилась. Мы не намерены мириться с выходками этого бесчестного и лживого человека, – слегка сдвинув брови и с нескрываемой брезгливостью в голосе, проговорил Владимир Путин.
— Похоже, что Эрдогана вы тоже будете «мочить в сортире», — вбросил пучок сарказма в переговорный процесс с Президентом России бывший госсекретарь США.
— Вы ему льстите, Хайнц Луисович. Он даже до сортира дойти не успеет, если решится на провокацию против моей страны – ответил на выпад американца Президент России.
— Нисколько не сомневаюсь в этом, Володя, ни на секунду не сомневаюсь – смеясь и несказанно радуясь ответной реакции Путина, проговорил Киссинджер.
Генри Киссинджер откинулся в кресле и оценивающе оглядел Президента России, как будто раздумывая – можно доверять в полном объеме этому человеку чрезвычайно секретную информацию, или нет… Сможет ли он оценить правильно и адекватно то, что должен сообщить ему официальный и полномочный посланник мирового закулисья…
— Ну и хватит об этом. Перейдем к главной теме нашей беседы, — успокоившись и убедившись в правоте своего выбора, проговорил бывший госсекретарь США.
— Давно пора, уважаемый Хайнц. Не из-за турецкого сортира и нахождения в нем Эрдогана вы сюда летели, — смеясь и предлагая последовать его примеру, проговорил Владимир Владимирович.
Киссинджер тоже от души посмеялся над шуткой юмора. Но взгляд, цепкий взгляд многое повидавшего в своей жизни человека был нацелен на Президента окрепшего, и от этого многократно ненавистного государства. Государства под названием Россия.
— Мы хотим представить тебя, Володя, к Нобелевской премии мира! – без тени смущения проговорил Киссинджер, пристально наблюдая за последующей реакцией своего собеседника.
— Ни в коем случае Хайнц Луисович! Всему цивилизованному миру давно ясно, что эта, так называемая «премия мира» – безобидный шведский прикол и выдается в последнее время исключительно агрессорам и убийцам. К коим я себя не отношу. Надеюсь, что и американские партнеры так думают, — ухмыляясь и глядя в затуманенные преклонным возрастом глаза американца, проговорил Владимир Путин.
— Скоро выборы Президента США, — оценив реакцию Путина на лесть и понизив голос почти до шепота , проговорил старый американский политик, — уважаемые во всех отношениях люди, которых я представляю на данных переговорах, уполномочили сделать ВАМ, ответственное заявление, — очень четко и внятно проговорил Киссинджер.
Он направил свой немигающий взгляд на Президента России, слегка приподнялся и почти прокричал в сторону своего собеседника.
— Господин Путин! Мы предлагаем Вам пост Президента Соединенных Штатов Америки! Более достойной кандидатуры невозможно представить в настоящее время!
— Ё… — только и смог проговорить от неожиданности Владимир Путин.С нескрываемым интересом продолжая рассматривать бывшего госсекретаря США Генри Киссинжера.
— В предвыборной гонке тебе нет необходимости участвовать, ты и так кумир всего американского народа, — с некоторым сожалением проговорил старый и опытный мировой политик.
— Даже не мечтайте, уважаемый Хайнц Луисович – миролюбиво и вкрадчивым голосом проговорил Владимир Путин, — я Родиной не торгую!!!
Повисла напряженная пауза.
— А если по совместительству? – с надеждой проговорил Картер, умоляюще глядя на суровый профиль задумчивого Президента России.
Путин даже не ответил на эту минутную слабость старого американского политика. Понимая, что через несколько мгновений Киссинджеру станет мучительно больно за сказанное…
Генри Киссинджер тяжело поднялся со своего кресла, усталым взглядом, как будто в последний раз окинул кабинет Путина и не прощаясь двинулся в сторону двери…
— А может быть Грефа или Кудрина возьмете? Они все равно у меня без дела ошиваются. Создают нервозную обстановку в стране, – крикнул в спину уходящего переговорщика из Америки Президент Российской Федерации.
-Боже упаси! – не оборачиваясь, с нескрываемым ужасом проговорил Киссинджер, — у нас своих педерастов навалом
