Погреться у их домашнего очага и в лучах их немеркнущей славы. На днях после ремонта вновь открылся Музей-квартира А. И. Сумбатова-Южина, актёра, драматурга и директора Малого театра с 1919 по 1927 г. (Б. Палашевский пер., д. 5/1) (1).
А всего в столице таких мемориальных квартир (домов, усадеб, комнат) около полусотни: А. Островского (ул. М. Ордынка, д. 9) (2) , Л. и Ал. Толстых, Мироновой и Менакера, художника Театра на Таганке Д. Боровского (Б. Афанасьевский пер., д. 3, стр. 4-6) (3). Наш сегодняшний рассказ - о трёх великих: музыканте, скульпторе и художнике.
В соседях - музыка
Когда Святослав Рихтер с супругой Ниной Дорлиак в начале 1970-х въехал в новую квартиру (№ 58 на 16-м этаже дома 2/6 по Б. Бронной (4), он больше всего переживал, что его ежедневная многочасовая игра на рояле потревожит соседей.
И заказал двойную звукоизоляцию стен. Но с соседями Рихтеру повезло - Юрий Никулин, Борис Андреев, Ростислав Плятт, Валентин Плучек, Андрей Гончаров, космонавты Волков и Елисеев. Эта кирпичная многоэтажка сегодня - сплошь в мемориальных досках!
Вроде бы квартира и квартира: типовые двери, встроенные шкафы, не поражающие высотой потолки, небольшая кухня. Но - особая атмосфера, хранимая здесь с открытия в 1999 г. Впечатляют «зала» с двумя роялями «Стейнвей», портрет хозяина, слепок его руки, старинные торшеры - дар мэра Флоренции. В зале музицировали, репетировали, бесконечно слушали музыку, смотрели кино, принимали по 40-50 гостей, в том числе и великих, и «высоких»... Бывало, Святослав Теофилович «царапался» в дверь соседей (великий музыкант никогда не звонил и не стучался, а именно робко «царапался»), и предлагал «взбодриться» перед очередным домашним банкетом.
Самое ценное - шкаф с нотами в кабинете (9-я соната Прокофьева с посвящением Рихтеру), пейзаж Сарьяна - подарок Е. С. Булгаковой, рисунок Пикассо. В «зелёной» комнате отдыха - портрет Теофила Рихтера, отца (его расстреляли в 1941-м в Одессе как «немецкого шпиона»). Есть на стенах и пастельные работы самого Святослава Теофиловича - в них Роберт Фальк отмечал «удивительное ощущение света». Это же чувство уносишь, уходя из жилища гения, который был «соединительным звеном между настоящим и вечностью» - так сказал о Рихтере другой гений, Альфред Шнитке.
«Гениальная крестьянка»
Наша страна и здесь уникальна: в ней в одну эпоху родились три великие женщины-скульпторы - Вера Мухина, Сарра Лебедева и Анна Голубкина. В память о последней в Москве ещё в 1934 г. открылась (а в 1952-м закрылась на 20 лет) мастерская-музей в доме 12 в Б. Лёвшинском . Здесь Анна Голубкина прожила с 1910 по 1927-й.
Она родилась в мещанской семье (хотя её, бывало, называли «гениальной крестьянкой») в Зарайске. В 25 лет поехала в Москву учиться на скульптора (странный выбор для девицы, ведь ваять - тяжёлый и совсем неженский труд). Её яркий, мощный талант сразу заметили и в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, и в Санкт-Петербургской академии художеств. Трижды побывав в Париже, Анна стала любимой ученицей гения - Огюста Родена! Но в Париже она не прожигала жизнь среди богемы, а работала: «Я выхожу смотреть Париж один раз в две недели. Будет с меня». Голубкина прожила 63 года, не имела семьи, детей, последние 17 лет - в маленькой комнатке-спальне (шкаф с книгами, рабочий стол с пачкой махорки, узкая тахта и самовар). Но на самом деле обитала она в огромной мастерской - светлой, с высоченными потолками. Здесь очень явно ощущаешь, что скульптура - это, как и архитектура, «застывшая музыка», где, по выражению Голубкиной, «мысль соединяется с рукой». Она работала в гипсе, мраморе, бронзе, дереве: скульптурные портреты Л. Толстого, М. Волошина, А. Белого, В. Черткова, А. Островского...
Голубкиной принадлежит первый в России скульптурный портрет К. Маркса. Неизвестно, удалось ли ей в работе «полюбить и понять» своего героя. А ведь только так она воспринимала труд ваятеля. Не потому ли и портреты её - как живые? Например, Толстого она лепила с фотоснимков, и классик ей не понравился: «Двойственный какой-то, и глаза, как у затравленного волка».
В гостях у сказки
Дом-музей В. М. Васнецова в одноимённом переулке в доме № 13 - бревенчатый сказочный «терем-теремок» в древнерусском стиле с примесью романтического модерна - из тех музеев, что интересен и взрослым, и детям. Ведь Васнецов - прежде всего гениальный автор «сказочных» картин: «Спящая царевна», «Ковёр-самолёт», «Бой Добрыни Никитича со Змеем Горынычем», «Алёнушка», «Богатыри»... К сюжетам русских былин и сказок он обратился первым, и его самого стали называть «истинным богатырём русской живописи». «Я только Русью и жил», - признавался художник. Любовью к России пронизаны и его театральные работы - эскизы к опере «Снегурочка», и иконописные - роспись Владимирского собора в Киеве, знаменитая «Богоматерь с младенцем»...
Из васнецовского «теремка», построенного по эскизам самого художника, не хочется уходить - настолько он уютен, красочно-живописен. «Вот бы здесь пожить!» - можно услышать от детей-экскурсантов. Там кругом - фотографии и работы Васнецова, а на мольберте - неоконченный портрет друга - великого М. Нестерова.
Виктор Михайлович прожил здесь до своей смерти 32 года, с 1894 по 1926 г. Музей открылся в 1953-м. В столовой и гостиной на первом этаже сохранилась подлинная мебель, сделанная по рисункам хозяина, - резной массивный и в то же время какой-то «воздушный» буфет, божница с иконой в красном углу. Даже белёные печи с изразцами - со своим «лицом». И простые, как в избах, бревенчатые стены! А в стенах этих, у печи, собирался по «васнецовским средам» цвет культуры того времени - Репин, Серов, Поленов, Суриков, Шаляпин, Третьяковы и Мамонтовы... Звучала музыка, ставили домашние спектакли, устраивали чтения. Здесь пели, музицировали, обсуждали события в искусстве, вкусно обедали, спорили, веселились... Но наверх, в мастерскую, поднимались только после приглашения хозяина. А вот мы, счастливцы, сегодня можем прийти и без приглашения.
