117,5 тыс прочтений
Волны "цветных преобразований" вплотную подкатывают к Азербайджану. Эра "пожизненных" президентств на постсоветском пространстве клонится к закату, но закат этот надвигается с востока.
ЕДВА УЛЕГЛИСЬ КАЗАХСТАНСКИЕ СТРАСТИ, как уже назрели неожиданные политические трансформации в соседнем с Азербайджаном Туркменистане. 17 февраля на внеочередном заседании верхней палаты парламента Халк Маслааты (Народный Совет) президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов заявил, что "необходимо давать дорогу к управлению государством молодым руководителям". Не успели депутаты Халк Маслааты самостоятельно растолковать смысл и посыл этого заявления, как Бердымухамедов снова ошарашил их – на сей раз указом о подготовке республиканских органов власти и ЦИК к внеочередным президентским выборам, "согласно Конституции и законодательству Туркменистана".
По действующему закону очередные президентские выборы должны были состояться в 2024-м, однако Бердымухамедовым принято решение организовать внеочередное всенародное голосование 12 марта текущего года, то есть менее, чем через месяц.
Естественно, все присутствующие в зале парламента депутаты, чиновники и аксакалы, а также наблюдающий за трансляцией заседания туркменский народ быстро смекнули, что, говоря о "молодых руководителях", Бердымухамедов имел в виду не стороннего кандидата, а собственного сына Сердара. Насчет того, кого во всей стране Бердымухамедов считает самым "талантливым и перспективным" молодым человеком, у туркменского народа, конечно же, сомнений нет, как и по поводу того, что именно Сердар когда-нибудь да унаследовал бы президентское кресло.
Но вот то, что действительно удивили туркмен, так это изъявленное Бердымухамедовым-старшим желание отказаться от высшей власти при жизни, на пике моральных и физических сил и не страдающим пока еще старческими болезнями. В Туркменистане при жизни Бердымухамедова родилось и выросло целое поколение, которое наверняка готовилось состариться при нем же. А тут вдруг…
Всякий, кто хотя бы мало-мальски знаком с традициям власти в Туркменистане и с внутриполитическим укладом этой среднеазиатской страны, понимает, что случившееся носит экстраординарный характер. Президент в этой стране - не только высшее должностное лицо, осуществляющее внешнюю политику, исполняющее обязанности верховного главнокомандующего, контролирующее исполнение чиновниками всех уровней их работы и, в целом, являющееся гарантом конституционного строя. Это тот, кто, помимо всего перечисленного, имеет традиционное моральное право реализовывать свою власть в областях социально-общественной жизни, совершенно не подпадающих по конституции и закону ни под одну из сфер государственного контроля.
Личное пространство гражданина, семья, культурная жизнь общества, воспитание детей, религиозные чувства и т.д. - во все эти области жизнедеятельности туркменского общества лидер государства вхож в той или иной мере в силу особенности национального менталитета и родоплеменных традиций, пока еще очень сильных в народе. Это очень пространная тема и вряд ли стоит ее здесь разворачивать. Лишь констатируем, что президент для туркмен – это больше, чем конституционный лидер, больше, чем глава государства и даже нежели монарх.
Он - Туркменбаши, что в дословном переводе означает "голова всех туркмен", а в нарицательном смысле – вечный лидер, вождь-демиург, обладающий абсолютной властью над всем и вся в государстве, народе и обществе. Фундамент власти Туркменбаши настолько крепок, а его авторитет так незыблем, что законы и конституция являются лишь формальным орудием легитимации его пожизненного правления, которое едва ли кто–либо в Туркменистане мог до последнего момента поставить под сомнение.
СЛЕДОВАТЕЛЬНО, ПРИЧИНЫ, ПОБУДИВШИЕ Гурбангулы Бердымухамедова фактически отречься от власти и уйти в тень, причем сделать это всего лишь за год до очередных выборов, настолько весомы, что, вероятно, не оставили ему иного выбора.
Пока еще не совсем ясно, что именно заставило туркменского лидера принять такое неожиданное решение. Возможно, это связанно с приходом к власти в соседнем Афганистане талибов, не лояльных к туркменистанскому секуляризму и готовящихся дестабилизировать ситуацию в этой стране, дабы прибрать к рукам ее огромные природные богатства. Возможно также, что Бердымухамедов запросил у известных мировых центров силы защиты от воинствующих афганских клерикалов, а взамен получил требования хотя бы отчасти либерализовать авторитарный строй в республике и переформатировать властные элиты.
Весьма вероятно и то, что причиной ухода в тень послужил страх перед неким подобием казахстанских событий, которые могут вспыхнуть в Туркменистане на фоне глубоких экономических проблем. А ведь социальное положение граждан страны намного тяжелее, чем у казахов. Вот уже который год власти, несмотря на стабильные валютные поступления от экспорта углеводородов, никак не могут справиться с кризисом, обрушившим экономику страны и ставшим причиной дефицита товаров первой необходимости и продуктов питания. И если в намного более благополучном Казахстане ситуация вышла из-под контроля властей и смела с арены непотопляемого, всесильного Нурсултана Назарбаева, то в Туркменистане и подавно смута может в течение нескольких часов уничтожить страх и благоговение народа перед властью.
К тому же в Казахстане ситуацию спасли союзники по ОДКБ. А Туркменистан не состоит членом ни одного военно-политического блока и во всех вопросах международной и региональной повестки старается придерживаться нейтралитета, посему в случае форс–мажора ему не придется рассчитывать на помощь извне. В случае дестабилизации ситуации на социально-экономической почве в слабозащищенную в военном плане республику тут же хлынут тысячи террористов из того же Афганистана, из Турции, Сирии, Ирака, превратив некогда спокойный Туркменистан в серую зону международного экстремизма и воинствующего клерикализма.
Скорее всего, все вышеперечисленные факторы вместе взятые и послужили причиной неожиданного, но на самом деле вполне логичного решения официального Ашхабада. Случившееся свидетельствует о том, что по сути это не Бердымухамедов отрекается от единоличной власти, а в более широком смысле Туркменистан перед лицом целого комплекса экзистенциальных угроз старается показать, что якобы отходит от принципа автократичной власти, уже изжившей потенциал единственно оптимальной модели управления среднеазиатской республикой.
Понятно, что Бердымухамедов тем самым не выбрасывает власть на улицу и не отдает ее кому попало. Он пытается сохранить ее полностью за своей семьей, однако при этом хочет убедить собственный народ и международное сообщество, что Туркменистан преобразовывается в ускоренном темпе, ибо случившееся уже есть большой прогресс.
ВРЕМЯ ПОКАЖЕТ, НАСКОЛЬКО ЭФФЕКТИВНЫМИ окажутся попытки Туркменбаши подобным образом сохранить стабильность в стране. Будет интересно посмотреть, получится ли у него и волков накормить, и овец сохранить целыми, то бишь и разрядить нарастающее напряжение в обществе, и подготовить на будущее крепкие позиции сыну Сердару.
Однако, уже сейчас можно констатировать, что, так или иначе, наиконсервативнейший Туркменистан меняется, и меняется он в унисон всему обширному региону. В условиях колоссальных трансформаций ни один его уголок не сможет остаться не затронутым накатами политических преобразований. В такой ситуации ожидать, что испытания минуют Азербайджан, мягко говоря, ошибочно: рано ли поздно правящей семье придется принимать судьбоносное решение.
Либо Ильхам Алиев продолжит придерживаться закоснелой формулы своего пожизненного правления и на какой-то стадии его власть сметет "цветная революция", как, скажем, это случилось с Акаевым в Кыргызстане. Либо же в предчувствии смуты он попытается отделаться косметическими преобразованиями и осуществит репродукцию власти в пределах семьи, как это уже делает Бердымухамедов. Но эффективность последнего варианта пока еще не изучена и потому крайне сомнительна.
Ясно одно. Алиевым рано или поздно придется принять удар, банально удержать грубой силой сложившийся порядок вещей им не удастся. Подпитываемый победой в 44-дневной войне ресурс авторитета Ильхам Алиева в азербайджанском обществе уже на исходе, тогда как на подходе к стране маячат цветные преобразования. А ведь никто не сможет утверждать, что у азербайджанского лидера когда-либо были или есть более ощутимые сила, контроль и авторитет в своей стране, чем некогда у Акаева, Назарбаева и Бердымухамедова.
P.S. Кстати, по поступающей из Баку информации режим изрядно нервничает из-за внезапной активизации соросовцев в Азербайджане. У правящего клана явно появились тревожные предчувствия.
golosarmenii.am
