Вдова - Назарова Екатерина Николаевна из Томска уже более 20 лет борется за права умершего супруга Николая Михайловича, который испортил свое здоровье на вредном производстве. Многолетний труд на виброопасных установках в компании «Томскнефть» привел к профзаболеванию, установленному в 1999 году. Однако, вместо предусмотренной законом компенсации, пострадавший столкнулся с мелкими подачками и чередой сомнительных судебных решений, которые затянули дело на два десятилетия. В отличии от действий служителей Фемиды, выразившихся в тиражировании неправосудных решений, сын Николая Назарова – Валерий, считает восстановление справедливости - делом чести.
От профессионального заболевания к судебной волоките
Николай Михайлович Назаров отдал более семнадцати лет своей жизни работе на виброопасных установках в ОАО «Томскнефть» ВНК. Каждый день он сталкивался с тяжело переносимым гулом и вибрацией, которые непрерывно разрушали его здоровье. После выхода на пенсию в 1988 году, казалось бы, началась новая жизнь, но здоровье Николая продолжало ухудшаться.
В октябре 1999 года врачебно-трудовая экспертная комиссия выявила у Николая Назарова профессиональное заболевание - вибрационная болезнь второй степени. Казалось, пришло время для того, чтобы государство в лице Фонда социального страхования и работодатель показали свое гуманное отношение к гражданам и назначили компенсацию за годы тяжёлого труда и подорванное здоровье. Однако реальность не оправдала ожиданий. Работодатель, ОАО «Томскнефть» ВНК, назначил ежемесячную страховую выплату - смехотворно малую сумму, с которой согласился и ТРО ФСС при передаче дела застрахованного в порядке ФЗ от 24.07.1998 № 125-ФЗ.
В апреле 2000 года Николай Назаров с надеждой на справедливость, обратился в Стрежевской городской суд с иском к ОАО «Томскнефть» и ТРО ФСС. Он требовал перерасчёта страховых выплат и компенсацию морального вреда, которую суд удовлетворил частично, в остальной части иска отказал.
Данное решение, принятое заочно, в судах вышестоящих инстанций было оставлено без изменения. Следует отметить, что городской суд, назначая выплаты, руководствовался заработной платой Николая Михайловича за 1988 год, совершенно игнорируя последствия гиперинфляции 90-х годов, которые обесценили назначенную сумму до жалких копеек! Требования истца учесть реальные потери покупательной способности его заработной платы за 1988 год к уровню 1999 года и меры, предусмотренные государством для ее восстановления, были проигнорированы сначала работодателем, а позже ТРО ФСС и судом.
Именно с этим связана долгая и изнурительная битва за справедливость. В июне 2002 года Николай подал надзорную жалобу в Верховный Суд. И здесь его ждало очередное разочарование в работе судебной системы. Без объяснения причин и без уведомления заявителя жалоба была направлена на рассмотрение в Томский областной суд. 19 октября 2002 года Николай Назаров умер. Его борьбу после вступления в права наследования продолжила супруга Екатерина. Председатель Томского областного суда рассмотрел надзорную жалобу, спустя девять месяцев после её подачи в Верховный Суд, и оставил ее без удовлетворения.
Тогда Елена обратилась в суд с ходатайством о правопреемстве в соответствии со статьёй 44 ГПК РФ. Однако, и здесь её ждал отказ в праве на участие в деле. Городской суд, известив ее о заседании менее чем за сутки, фактически воспрепятствовал явке в суд. Расстояние в 2500 км. между Астраханской областью, где она в то время проживала, и городом Стрежевой Томской области, суд попросту проигнорировал. Доводы о невозможности своевременной явки в суд, о нарушении статьи 113 ГПК РФ, а также о гарантированном праве на достаточное время для подготовки к делу и явки в суд, остались без внимания.
Так началась долгая череда безуспешных обращений в разные инстанции: в Верховный Суд, Конституционный Суд, Генпрокуратуру, Уполномоченному по правам человека. Теперь уже сын Валерий, выступая от имени наследника, стал бороться за права умершего отца.
Однако, несмотря на его настойчивость, особый подход к этому делу и понятию «справедливое правосудие», система, казалось, намеренно создавала преграды для отправления правосудия, игнорируя существенные и даже фундаментальные нарушения закона, причем допущены они не стороной по делу, а непосредственно судом. За все прошедшие годы, каждое решение суда, каждый отказ выстроились в цепочку препятствий, которые раз за разом хоронили даже надежду на справедливый исход дела. Вместо защиты прав гражданина, как это предусмотрено статьей 2 ГПК, суды отстаивали бюрократические формальности.
Цепочка ошибок: Фемида против Назаровых
Все началось с направления надзорной жалобы Николая Михайловича в Томский областной суд. Верховный Суд, без объяснения причин и уведомления подателя жалобы, переадресовал ее, нарушив тем самым не только право каждого на судебную защиту, закрепленное статьей 46 Конституции РФ, но и базовые принципы гражданского судопроизводства о состязательности и равноправии сторон (статья 12 ГПК РФ).
Согласно ст. 2 ГПК РФ под задачами судопроизводства понимается правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел, поэтому, ответ облсуда на надзорную жалобу истца, спустя девять месяцев после обращения в Верховный Суд, это есть беспрецедентный случай, на который суды так и не отреагировали.
Здесь права истца действительно были нарушены, а что же касается сроков рассмотрения жалобы, специальных норм, хоть как-то объясняющих действия суда, ни Конституция РФ, ни процессуальный закон не содержат.
Следующий удар по справедливости – это рассмотрение жалобы после смерти истца. Ранее уже упоминалось, что жалоба в Верховный Суд подана в 2002 году во время действия ГПК РСФСР, а была рассмотрена в марте 2003 года сразу после вступления в действие ГПК РФ, где полномочий Председателя на единоличное рассмотрение жалоб в главе 41 Кодекса не предусмотрено. В данном случае, знал ли Председатель облсуда о факте смерти истца или не знал, правового значения уже не имеет.
В целом это больше напоминает плохо срежиссированный «спектакль» со всеми процессуальными последствиями, которые для дела наследодателя стали фатальными, поскольку в споре о правопреемстве суды рассматривали его как один из доводов для отказа. При этом, судья городского суда, разрешая ходатайство наследника 13.05.2004 года, не мог не увидеть в деле надзорную жалобу истца и ответ на нее Председателя облсуда от 03.03.2003 года, из которого ясно видно, что она была рассмотрена после смерти истца. В любом случае, в силу законодательства, ответ Председателя не может быть признан законным.
Отказ в удовлетворении ходатайства о правопреемстве – ещё один яркий пример судебного произвола. Известив сторону о судебном заседании менее чем за сутки, суд фактически не обеспечил доступ к правосудию. Мы уже говорили о расстоянии, которое нужно было преодолеть, чтобы добраться до г. Стрежевой. В итоге, законное требование наследницы о замене истца отклонено без ее участия, что бесспорно повлияло на принятое решение.
Нарушения закона продолжались.
Ответы Верховного Суда не отличались обоснованностью и мотивированностью. Вместо анализа и оценки доводов, наследник получала отписки, повторяющие одни и те же противоречивые формулировки. Как следует из правовой позиции Конституционного Суда РФ, сформулированной в абзаце 3 пункта 5 и абзаце 1 пункта 8 Постановления от 05.02.2007 № 2-П, ответы на жалобы должностных лиц Верховного Суда в форме письма уже 17 лет не соответствуют закону.
Наследница многократно обращалась в Генпрокуратуру, пытаясь привлечь ее к участию в судебных заседаниях,
поскольку этот спор входит в категорию дел, в которых участие прокурора обязательно (ч. 3 ст. 45 ГПК РФ).
Прокуратура и Кассационная коллегия Верховного Суда (определение от 26.02.2008 г., дело № КАС08-35), игнорируя правила рассмотрения ходатайств в рамках конкретного дела, ошибочно квалифицировали ходатайство наследницы как исковое заявление, приписывая ему самостоятельную категорию, не предусмотренную частью 3 статьи 45 ГПК РФ. Такая позиция нашла косвенное подтверждение в определении Конституционного Суда от 25.01.2007 г. № 27-О-О, где обращение наследницы было признано неприемлемым.
Решения и определения судов, ответы на повторные жалобы должностных лиц Верховного Суда, прокуратуры – все эти документы по делу наследодателя переполнены очевидными противоречиями и несоответствиями. Каждая бумажка – доказательство судебного безразличия. Из документа в документ мы видим не просто ошибки, а цепочку действий, направленных на прямое уклонение от справедливого решения.
Непробиваемая стена: почему справедливость недостижима?
Почему же система, призванная защищать права граждан, так упорно и усердно препятствует восстановлению справедливости? Ответ на этот вопрос не так прост, и, возможно, кроется в нескольких причинах.
Одна из гипотез – профессиональная солидарность или негласное правило судейского сообщества, о которых не учат студентов, не дают разъяснений Пленумы ВС, не публикует статьи ученая общественность. Возможно, данное дело рассматривали лица, которые не посмели ослушаться указаний руководства и вышестоящего суда, создавая при этом видимость правосудия. Поскольку ответчик ОАО «Томскнефть» ВНК - это градообразующее предприятие, а Стрежевой - город монофункциональный, указанная выше версия имеет право на существование. Объективности ради, она практически недоказуема, но напрашивается сама собой, если учитывать три попытки наследника восстановить справедливость в суде первой инстанции.
Допускаем, что существуют негласные ограничения, либо запрет на пересмотр дел по новым обстоятельствам, чтобы не признавать судебные ошибки. Примером версии служит определение Стрежевского городского суда от 13.11.2019 года об отказе в пересмотре, к которому у стороны наследника было много вопросов. Однако, суды всех инстанций сделали все возможное, чтобы этого не допустить, отказав наследнику в восстановлении срока на обжалование. Следуя сложившейся судебной практике Верховного Суда по схожей ситуации, пропущенный срок должен быть восстановлен.
Наконец, возможно, одной из причин стали системные недостатки эффективности судебной системы, такие как нехватка кадров, перегруженность в работе судов – все это, так или иначе, влияет на скорость и качество рассмотрения дел.
Однако, в случае Назаровых складывается впечатление, что все эти факторы действовали синхронно, создавая непробиваемую стену между семьёй и справедливостью.
«Двадцать лет... Это не просто число, это целая жизнь, потраченная на борьбу с системой, - говорит Валерий Назаров. - Я уже не верю в справедливость, я верю только в принципиальность и настойчивость. Я устал морально и постарел физически. При этом я не считаю себя «сутяжником». Но я не могу остановиться. Это не о деньгах, это больше о принципе. Это в память о моем отце. Это о том, чтобы никто другой не попал в эту ситуацию, не прошёл через этот ад. Я надеюсь, что огласка поможет привлечь внимание к моей проблеме, поможет улучшить систему, сделать её более справедливой и прозрачной, но не абстрактно, а в рамках спора о правопреемстве и дела наследодателя. Я хочу, чтобы мою историю услышали. Я хочу, чтобы моя борьба не была напрасной».
Долгая борьба семьи Назаровых за справедливость в российских судах – это не просто личная трагедия, а яркий пример системных проблем судебной системы. Явные нарушения норм материального и процессуального права, игнорирование фактов и формальные отписки демонстрируют неспособность системы обеспечивать справедливость, даже в простейших случаях, таких как замена выбывшей стороны правопреемником.
Очень надеюсь, что новый Председатель Верховного Суда обратит внимание на эту вопиющую ситуацию и обеспечит справедливое решение, став катализатором необходимых реформ в судебной системе России.
Описанное дело требует не столько новаций, сколько повышения профессиональной ответственности судей за качество судебных решений, усиления независимости судов и создания эффективных механизмов контроля. Статус судьи, установленный в главе 7 Конституции РФ, здесь не причем.
История семьи Назаровых не должна стать лишь трагическим символом бессилия граждан, а должна послужить толчком к реальным переменам.
Мы продолжаем следить за ситуацией и готовим запрос на имя Председателя Верховного суда Российской Федерации Ирины Подносовой.
