11 декабря 1941 года Адольф Гитлер в знак солидарности с Японией объявил войну Соединённым Штатам Америки. Однако в Антигитлеровской коалиции аналогичного единства не было – Сталин не только не объявил Японии войну, но и в течение ещё трех лет снабжал союзника нацистов дефицитными энергоресурсами.
Ещё в 1925 году, нуждаясь в деньгах, Советский Союз подписал договор о нефтяной концессии с японской компанией «Кита Карафуто Секию Кабусики Кайся». Японцы получили право на разработку 8 нефтяных месторождений общей площадью 5252 га в северной части Сахалина. Добытую нефть грузили на танкеры в заливе Уркт и отправляли в Японию. Также была заключена концессия на уголь.
В 1936 году, когда захватнические цели Японии и её идеологическая близость к европейскому фашизму уже не были секретом для советского руководства, концессию продлили. В 1935-1937 годах на сахалинских месторождениях ежегодно добывалось около 200 тысяч тонн нефти. Не прекращалась совместная работа и во время боёв на Халхин-Голе в 1939 году.
С 1941 года отношения Японии и СССР, в т.ч. и экономические, определял Советско-японский пакт о нейтралитете. Этот договор позволил Советскому Союзу в самый тяжелый период Великой Отечественной войны избежать «удара в спину». Поэтому Сталину пришлось смириться с тем, что Токио отказался ликвидировать концессию в декабре 1941 года, как это было предусмотрено предыдущим соглашением.
«В годы Второй Мировой войны на Северном Сахалине сложилась парадоксальная, на первый взгляд, ситуация: в нём бок о бок работали советские и японские нефтяники под общим девизом «Всё для фронта. Всё для победы», — отмечает сахалинский исследователь Александр Челноков.
Поставки нефти с Сахалина имели большое значение для Страны Восходящего Солнца, так как при транспортировке «чёрного золота» с месторождений в Индонезии японские танкеры регулярно уничтожались английскими и американскими судами. По некоторым данным, половина всего топлива императорского флота имела сахалинское происхождение.
Даже после нападения Японии на Америку СССР не решился в одночасье разорвать концессию – подобный шаг мог бы спровоцировать ответные агрессивные действия и даже войну.
«В сложной военно-политической обстановке Советский Союз с целью недопущения осложнений в отношениях с Японией не настаивал на ликвидации концессий, – пишет историк Александр Исаев. – В октябре 1941 г. японской стороне было даже продлено право на добычу и вывоз нефти до 1943 г. Именно экономическими уступками (нефть была жизненно необходима Японии) в СССР стремились избежать войны на востоке».
Вместе с тем, помня об угрозе японского вторжения, НКВД внимательно следил за советскими рабочими концессий, видя в них потенциальных шпионов и «пятую колонну». Отношения между японцами и русскими осложнились, нередко возникали конфликты. Например, японцы были недовольны ухудшением экономической ситуации в городе Оха.
«Не успели одного года повоевать, а уже развили нищету», — возмущались они.
После 1943 года, когда произошёл коренной перелом в Великой Отечественной войне, японцы стали более сговорчивыми. Им долго удавалось оттягивать решение вопроса, но в марте 1944 года прошли прямые переговоры об условиях ликвидации концессии. Стороны пришли к следующему соглашению: нефтяные и угольные предприятия северного Сахалина полностью отходили к Советскому Союзу. Взамен СССР согласился выплатить японцам 5 млн рублей. Кроме того, оговаривалось, что по окончании войны русские будут поставлять на Японские острова по 50 тысяч тонн нефти в течение 5 лет по коммерческим ценам. 5 июля 1944 года фрегат «Фукуэ» увёз с Северного Сахалина сотрудников японского консульства. В течение еще 2 месяцев японские конвои забирали оборудование и рабочих с концессии. При этом не обошлось без происшествий. 12 августа конвой, плывший вдоль восточного побережья Сахалина, атаковала в советских территориальных водах американская подлодка «Помпон». Сам СССР в войну на Тихом океане не вмешивался ещё в течение года.
