Почему Страна души не хочет пускать русский бизнес и продавать дома гражданам России? И до чего это упорство может довести?..
Тьма, пришедшая с Черного моря, обступила съежившийся от испуга город. Она угрожающе рычала, зло стегала молниями горы, но врываться в Сухум не торопилась. Тьма словно дарила этому обшарпанному раю последнее предупреждение.
В предыдущем репортаже (читайте на сайте KP.RU) абхазы меня довели. В Сухуме я обнаружил, что приостановка Россией выплат надбавок к зарплатам врачей, учителей и силовиков в Абхазии не произвела на местных большого впечатления.
И это задело мою имперскую душу.
Я решил из принципа найти в Абхазии геополитически родного человека. Нашего рубаху-парня. Настоящего гражданина России. Иначе зачем абхазам раздали паспорта РФ? Они же любят нашу великую державу, документально обязаны? Чтобы хотя бы один человек сказал мне: «Стыдно!»
Мол, пятнадцать лет Россия содержит Абхазию. Пора и честь знать.
- Чего нам делить?! - спросил бы меня такой человек. - Приезжайте, конечно! Селитесь! Вы же нам не враги. Вы же нам друзья! Мы же соотечественники! Покупайте дома, квартиры, стройте заводы, гостиницы, вкладывайте деньги в нашу Страну души. И всем будет хорошо. Задышит экономика, заколосятся рабочие места с хорошими зарплатами.
Нашел бы я такого Кристальной Души Абхаза и успокоился. Сели бы мы с ним за кавказский стол с видом на море, пальмы, на русских тюленей-туристов, на волшебный закат… Мы бы смотрели в обступающую нас предгрозовую тьму и, запивая вином густой от моря и цветов воздух, заключили бы вечное русско-абхазское соглашение. О реальной (не притворной) дружбе, о реальном (не притворном) союзничестве.
Дали бы властям урок…
Тем более был у меня абсолютно беспроигрышный вариант. Авторы абхазского законопроекта «Об апартаментах» (он позволяет российским гражданам покупать жилье в новостройках) - смелые депутаты парламента, «три мушкетера» - Герман Качарава, Алмас Акаба и Беслан Эмурхба.
Они, правда, уступили и под улюлюканье разгневанной общественности сняли свой законопроект с обсуждения (что, в свою очередь, разгневало Москву - Россия и так шла на компромисс: апартаменты планировалось строить в самых отдаленных, депрессивных, безлюдных районах страны), но они же точно - наши люди, думал я.
Настораживало, правда, странное поведение властей, чьи представители еженедельно клянутся в дружбе и добрососедстве и вообще - редко покидают Москву. Эти ребята всем своим видом показывают: а при чем тут мы?!
Звоню отчаянным мушкетерам. Говорю - молодцы, братцы. Наконец-то! А депутаты вдруг расстроились.
Качарава заторопился куда-то. Пообещал написать. И исчез.
Акаба от нахлынувших чувств (я ему восхищенно говорю - мол, его закон привлечет русские деньги и оживит экономику) перешел на легкое, по обычаям Абхазии, хамство. Заявил, что на меня, прибывшего из Москвы журналиста, у него нет ни мгновения времени. Причем ни по телефону, ни по переписке.
Эмурхба поступил мудрее. Он не ответил вообще.
Пожав плечами, я отправился на поиск «пророссийского» абхаза вглубь Страны души.
Еще до того как Россия объявила о сокращении помощи Абхазии, сухумские власти под натиском Москвы предложили озабоченному своей малочисленностью народу (абхазов в стране около 125 тысяч - это примерно население Евпатории) такую идею. Да, мы боимся, что русские приедут и все скупят, отодвинут нас. Да, нас пугает, что русские построят гигантские микрорайоны, поставят шлагбаумы, как в Москве, и будут жить там богато, тревожа этим всех нас… Но давайте, мол, сделаем вид, что мы согласились строить жилье для русских… Коль им так надо, пусть едут в самую глушь - в Гальский район или под Очамчыру, то есть туда, где уже и нет почти никого. Где ни экономики, ни производства, ни инфраструктуры. Пусть русские попробуют…
Если бы абхазская оппозиция не была самонаводящейся ракетой - лишь бы ударить по власти, Абхазии могла бы удастся эта хитроумная затея. А так…
Еду я по Очамчырскому району, когда-то крупному 20-тысячному промышленному центру, и осматриваю выделенную русским застройщикам землю, а потом с криком «Нашу родину, да иностранцам?!» отобранную…
Чем дальше, тем нелепее пейзаж. По обочинам разруха - истлевшие, еще грузинские, дома, разобранные на кирпичи фабрики, скелеты колхозных амбаров… И весь этот тлен пронзает сделанная Россией в подарок европейская автомагистраль. Ты въезжаешь в Очамчыру - и там посреди городской разрухи стоит новая, как конфетка, школа - еще один презент России. И новенькая белоснежная свеча-отель, которую построили абхазские братья-бизнесмены, но, как шепчутся здесь, на российские деньги…
Я долго вглядывался в замученную, нищую Очамчыру (вместо 20 тысяч здесь живут только 3), которая мне показалась вынужденно мудрой…
И я нашел здесь «того самого абхаза». А потом еще. Еще…
Если выключишь диктофон и поклянешься всеми святыми не намекать ни на должность, ни на профессию, тебя просто возьмут за руку и скажут: «Эй, а что без вас, русских, делать? Без вас тут все рухнет!»
У администрации, например, встречаю небольшой митинг родителей. Думал, деньги требуют… Оказывается, мелодрама - заступаются за увольняемого директора. Надежды на то, что сухумские власти пришлют сюда деньги, давно забыты…
- В последний раз деньги государство выделило шесть лет назад. Купили несколько парт, - рассказывает местный учитель. - Родители сами ремонтируют школы. Один пожертвовал три миллиона - сделали капитальный ремонт…
Педагог рассказывал, как воевал с грузинами (имеется в виду абхазо-грузинская война 1992 - 1993 годов), без этого тут нельзя, как учил потом детей в разбитом детсаду…
Вдруг остановился. Подумал. И вздохнул: «С тех пор здесь ничего не изменилось».
Поля заросли ольхой, деревни исчезают. Лет 20 - 30 - и заповедник брошенных абхазских городов разрастется на треть страны…
- И главное, ни в Очамчыре, ни в Гале нет никакой надежды на развитие, - заметил мне один сухумский чиновник. - Экономически это стерильная зона, полностью лишенная каких-либо инвестиций. И единственный источник денег - Россия, которая хочет вложить их. Но мы ее не пускаем!
- Перед нами уже встает вопрос, - говорит мой сухумский источник. - Природа не терпит пустоты. Придется выбирать - придут к нам в Абхазию 300 тысяч русских или 300 тысяч грузин. Наши отшучиваются - мол, тогда русские, конечно…
- Русские? - смотрю недоверчиво, вспоминая абхазскую фобию: «Грузин выгнать можно, русских - никогда».
- Выбора, похоже, уже и нет, - объясняет абхаз. - У нас тут ходят слухи, что следующим шагом может стать вывод российских пограничников… А тут уже не до шуток.
В Очамчыре чуть ли не единственный (наряду с белоснежным отелем) источник денег - российская военная база. И в Гале, населенной грузинами-сванами, недавно появился еще один - многоэтажные поселки у границы, где живут семьи пограничников. Рядом с российскими погранцами кипит экономика - маленькая модель будущего Абхазии и России. Жены погранцов преподают в абхазских школах, дружат с местными - семьями, а вокруг «русского уголка» плодятся магазины. Еще в прошлом году их было 1 - 2, а теперь 5.
- Почему в Грузии русским можно скупать все - недвижимость, фирмы, фабрики, такси, и этому только рады, ведь страна богатеет, - говорил мне на рынке сван по имени Резо. - А тут абхазы говорят: язык потеряем, растворимся, исчезнем, но у самих родной язык в школах только до 4-го класса. И все говорят на русском. Чего ж бояться?!
- Конкуренции, - хмыкнул рядом другой грузин. - Все дело в деньгах. Боятся, что не потянут они в конкуренции с русскими…
- Они что - хотят вечно жить в заповеднике? Это же невозможно! - взвопил Резо. И посмотрел на меня, видимо, как на посланца Москвы, с какой-то странной грузинской надеждой.
Я от лица всей Империи почесал затылок.
«Хорошо, если Москва сейчас распутывает старый узел, - подумалось мне. - Плохо - если не завязывает новый…»
И я нашел очень влиятельных граждан Страны души, кристальных, геополитически родных…
И мы сидели, как я мечтал, за кавказским столом с видом на море, пальмы, русских тюленей-туристов и волшебный закат. Чиновники клялись в любви к России, говорили о гармонизации законов, жаловались, что народ не понимает - как нужны инвестиции. Что привык, мол, народ жить, как живется, - и не хочет он никаких перемен. Что поделаешь, мол, демократия. Свободолюбивая страна Апсны…
Поэтому, мол, надо с законопроектами поработать, дообсудить…
Это убаюкивало. И хотелось великодушно согласиться…
Да, вспомнил, что главная причина сокращения дотаций из Москвы - вовсе не квартирная. Проблема глубже.
Пример - история семьи врача Инюткина из Адлера и некоего Кабахии (читайте на сайте KP.RU мой репортаж «Я спас ему жизнь, а он выселяет моих родителей из их же дома?! Как в Абхазии продолжают беспощадно обманывать русских людей»).
Врач скорой Инюткин спасает жизнь местному жителю, они дружат, как братья. Родители врача, пенсионеры, продают квартиру в Москве, покупают дом в Гагре. Чтобы обойти оберегающий от русского нашествия запрет на продажу недвижимости в Абхазии иностранцам, старики оформили дом на Кабахию. Приличный молодой человек, кандидат наук, с интересным статусом - член группы молодых ученых при президенте Абхазии.
И вот что интересно. В Сочи на Кабахию заведено уголовное дело по статье «мошенничество», так как ученый не выдержал соблазна и у своего спасителя Инюткина этот дом украл. А сухумский суд, закрыв глаза на липовые расписки, транзакции, видеозаписи и даже показания сотрудников местного ОБЭП, - постановил русских стариков выселить.
И я вспомнил, что самое большое раздражение в Абхазии вызвал согласованный с Москвой проект закона о взаимном признании решений Арбитражных судов. Потому как попытки России установить в Стране души что-то вроде законности здесь считаются совсем уж опасным, чуть ли не угрожающим государственности делом…
И пока Россия намерена добиваться своего, предлагаю ей начать с главного. Спасти своего «рядового Райана» - врача скорой Инюткина. По-моему, Москва поняла, как вести диалог с Сухумом. Главное - не дать себя убаюкать. Не дать себе уснуть.
Автор: Владимир ВОРСОБИН
