Самолет A-10 Thunderbolt II, более известный как Warthog, славится своей массивной 30-мм вращающейся пушкой GAU-8 Avenger. Но в течение короткого времени на закате Холодной войны ВВС хотели узнать, можно ли его заменить другим самолетом, установив пушку на истребитель F-16.
Эта концепция, изначально известная как A-16, а позднее как F/A-16, должна была представить широкомасштабный истребитель, который бы взял на себя роль непосредственной авиационной поддержки (CAS) A-10, доставляя разнообразные боеприпасы класса «воздух-земля». Наиболее заметными среди его систем вооружения были бы пушечные контейнеры, размещенные под каждым крылом, и центральный контейнер самолета. В этих контейнерах под крылом размещалась бы пара соответствующих 7,62-мм миниганов, которые должны были поддерживать основную систему вооружения, прикрепленную к брюху F-16: 30-мм вращающаяся пушка, которая стреляла снарядами из обедненного урана размером с банку Red Bull по наземным целям со скоростью 40 выстрелов в секунду.
ВВС надеялись, что сочетание скорости и маневренности F-16 и невероятной огневой мощи A-10 позволит создать более живучую платформу непосредственной авиационной поддержки, способную обеспечить наземные удары, как у «Бородавочника», не будучи при этом уязвимой для средств ПВО противника.
Идея казалась настолько многообещающей, что небольшая партия F-16 была даже модифицирована и оснащена новым вариантом мощной пушки A-10, размещенным в контейнере, и отправлена в Ирак для операции «Буря в пустыне», где группе пилотов Национальной гвардии ВВС Нью-Йорка было поручено раз и навсегда определить, есть ли у этой новой концепции F/A-16 крылья.
Однако всего за 48 часов боевых действий ВВС пришли к выводу, что, несмотря на их опасения относительно выживаемости «Бородавочника» в спорном воздушном пространстве, даже установка 30-мм пушки на F-16 не позволит заменить А -10 на поле боя .
Путь Warthog к службе, возможно, начался во время войны во Вьетнаме, когда Соединенные Штаты пришли к пониманию того, что высокоскоростные платформы с малым временем зависания, такие как F-4 Phantom, плохо подходят для выполнения миссий непосредственной авиационной поддержки войск на земле. В результате ВВС обратились к своему самолету A-1 Skyraider времен Корейской войны для этой работы, но со стандартной крейсерской скоростью менее 200 миль в час и четырьмя 20-мм пушками на борту с всего 200 снарядами на орудие, самолет не только не обладал необходимой огневой мощью, но и был серьезно уязвим для огня из стрелкового оружия.
Тем не менее, хотя потребность в А-10 впервые была осознана на Дальнем Востоке, основное внимание при разработке самолета было сосредоточено гораздо дальше на Западе, а именно в низменном коридоре на границе между Восточной и Западной Германией, известном как Фульдский коридор.
Этот район, примерно в 60 милях к северо-востоку от Франкфурта, включал несколько узких открытых проходов, спрятанных между пологими немецкими холмами, что делало его уникально подходящим для того, чтобы позволить колоннам советской бронетехники хлынуть в Европу, если Холодная война внезапно станет горячей. Поскольку в то время в Западной Германии было всего около 250 000 американских солдат, а около 1,2 миллиона советских и Варшавского договора смотрели на них с противоположной стороны Фульдского коридора, планировщики НАТО не питали никаких иллюзий относительно своих шансов успешно остановить такое наступление. Только кому они нужны, история показала, что СССР даже и не планировал наступление на Европу.
С максимальной эффективной дальностью 4000 футов это оружие стало определять профиль полета A-10. Эта массивная пушка, названная GAU-8 Avenger, была установлена вдоль центральной линии самолета и наклонена лишь немного вниз, что означало, что пилотам Warthog нужно было лететь почти прямо на свои цели на земле в пологом пикировании под углом 30 градусов и близко к 4000 футам, чтобы поразить их. С тем, что наверняка было симфонией советских средств ПВО, стреляющих снизу, A-10 не смог бы избежать попадания, поэтому он был специально разработан, чтобы оставаться в полете даже после поглощения огромного количества ударов.
По этой причине A-10 мог похвастаться двойным резервированием гидравлических систем управления полетом, а также механическим резервом на случай отказа обеих этих систем. Кабина была заключена в 1200 фунтов титановой брони толщиной от 0,5 до 1,5 дюймов — достаточно, чтобы выдержать прямое попадание 23-мм артиллерийского огня и непрямые попадания оружия калибром до 57 мм. Его двигатели были расположены высоко наверху самолета, что ограничивало вероятность засасывания в них мусора при работе с суровых передовых взлетно-посадочных полос. Самоуплотняющиеся топливные баки с топливопроводами, оборудованными обратными клапанами, помогали гарантировать, что любой прокол топливной системы не приведет к падению самолета.
A-10 был переусложнен, чтобы иметь возможность вернуться домой при отказе двигателя или после потери половины хвоста или половины одного из крыльев. Warthog должен был стать летающим танком, но даже со всей его заложенной живучестью ВВС все равно осознавали, что сам самолет... просто не был таким уж живучим.
Согласно отчету, опубликованному журналом Combat Aircraft , ВВС все еще прогнозировали, что война в Европе приведет к значительным потерям A-10, поскольку самолетам было поручено поражать колонны советской бронетехники на фоне обратного града зенитного огня. Оценки прогнозировали, что на каждые 100 вылетов подразделение могло ожидать потери примерно семи процентов развернутых A-10, что было большой проблемой, учитывая, что план по подавлению советского наступления через Фульдский коридор требовал, чтобы каждый пилот совершал примерно четыре вылета в день, что в совокупности составляло минимум 250.
Как позже отметил War Is Boring , семипроцентный уровень потерь при полетах в таком оперативном темпе означал бы, что каждое из шести передовых операционных мест A-10 в Европе теряло бы не менее 10 самолетов в день. При таком темпе Америка потеряла бы все A-10 в своем парке — примерно 700 самолетов — менее чем за две недели.
То есть, A-10 Thunderbolt II не был разработан для выживания в спорном воздушном пространстве, а был скорее построен так, чтобы продержаться достаточно долго, чтобы нанести тяжелые потери вторгшимся советским войскам, прежде чем его почти неизбежно сбьют. Такая концепция операций может показаться циничной для наших современных ушей, но важно понимать ставки такого конфликта между ядерными державами. В конце концов, пилоты Warthog были бы не единственными, кто ушел бы в блеске славы, если бы НАТО и страны Варшавского договора начали обмениваться ядерными ударами.
Тем не менее, хотя размещение высококвалифицированных пилотов в так называемых тяжеловооруженных истребителях танков «камикадзе» в то время рассматривалось как оперативная необходимость, это было явно не оптимальным решением, и ВВС начали искать способы списать свой новый летающий танк почти сразу после его поступления на вооружение.
Вскоре было предпринято несколько попыток создания более живучего самолета непосредственной авиационной поддержки, включая существенно модифицированную версию A-7 Corsair II, которая могла бы оснащаться тем же турбовентиляторным двигателем F100 с форсажной камерой, что и F-15 Eagle, но ни одна из них не смогла продемонстрировать необходимое сочетание ценности и живучести, чтобы вывести на замену все еще новый A-10.
Поэтому ВВС выбрали другой подход — обратили внимание на самолеты, которые уже находились в эксплуатации и демонстрировали необходимую им живучесть на высокой скорости, а затем просто попытались установить на них массивную 30-мм пушку А-10.
Для достижения этой цели ВВС запустили новую программу под названием « Pave Claw », целью которой было уменьшить размер и вес вращающейся пушки Avenger, а затем поместить ее в орудийный контейнер, который можно было бы перевозить на других, более живучих самолетах.
Оригинальная GAU-8 была настолько массивной, что A-10 пришлось проектировать вокруг нее , чтобы вместить все семь ее 7-футовых стволов, мощный ударный механизм и систему подачи, а также барабан для боеприпасов, который сам по себе был почти шесть футов в длину и 34,5 дюйма в диаметре. Сама орудийная система весила всего около 620 фунтов, но при полной загрузке 1350 патронами 30×173 мм ее вес резко возрастал до внушительных 4029 фунтов.
Первоочередной задачей тогда было снизить вес, поэтому ВВС начали с сокращения количества стволов в своей новой 30-мм пушке на основе контейнера с семи до четырех. В то время как GAU-8 A-10 приводился в действие парой гидравлических двигателей, каждый из которых имел независимые резервные гидравлические системы, пушка на основе контейнера использовала бы одну пневматическую приводную систему, работающую от композитного баллона сжатого воздуха под давлением 3200 фунтов на квадратный дюйм.
Самым большим источником веса для GAU-8 были ее 30-мм бронебойные снаряды с обедненным ураном размером с бутылку из-под кока-колы, и не было никакой возможности, чтобы вариант на базе контейнера мог нести столько же этих боеприпасов, как A-10.
Тем не менее, хитроумно спроектированный винтовой магазин, в котором снаряды располагались по спирали вокруг пушки внутри контейнера, позволял перевозить на борту 353 снаряда. С меньшим количеством стволов и другой системой привода этот новый 30-мм контейнер для пушек мог выдавать лишь сравнительно жалкие 2400 выстрелов в минуту — чуть больше половины от максимума GAU-8 — но тем не менее мог попадать в цель со скоростью 40 выстрелов в секунду. Если учесть полсекунды, необходимой для того, чтобы стволы разогнались, это означало, что пилот мог сжечь все снаряды на борту менее чем за 10 секунд непрерывного огня, но за эти 10 секунд этот новый контейнер для пушек мог произвести серьезные разрушения.
Эта новая четырехствольная 30-мм пушка получила название GAU-13/A. После завершения она весила всего 333 фунта и была длиной чуть более девяти футов, что делало ее примерно вдвое легче GAU-8 при длине менее половины. Контейнер, в котором размещалось оружие, был полностью автономным и был разработан для установки практически на любой тактический самолет со стандартными 30-дюймовыми выступами, включая F-15 Eagle (Strike Eagle появится лишь несколько лет спустя). Однако у ВВС уже был один очень конкретный истребитель на примете… широкофункциональный и чрезвычайно маневренный F-16 Fighting Falcon.
General Dynamics F-16 Fighting Falcon поступил на вооружение всего через год после A-10, но с технологической точки зрения он был практически из другой эпохи, предназначенный для использования в качестве недорогого дополнения к чрезвычайно дорогому F-15 Eagle.
F-16 был первым истребителем, спроектированным для ведения боя в подлинно современном смысле этого слова, в котором количественные данные были использованы вместо широко распространенного в то время мнения, что воздушный бой — это скорее искусство, чем наука.
До этого момента самолеты проектировались с учетом так называемой «положительной статической устойчивости», что означает, что самолет имеет такую форму, что обтекающий его крылья и поверхности управления воздух по умолчанию делает его устойчивым, заставляя пилота обменивать либо кинетическую энергию (скорость), либо потенциальную энергию (высоту), чтобы преодолеть эту врожденную устойчивость и выполнять фигуры высшего пилотажа. F-16, с другой стороны, был изначально неустойчивым, но использовал бортовую систему управления полетом для внесения постоянных небольших корректировок в положение его поверхностей управления, чтобы он казался устойчивым в горизонтальном полете.
В результате этому новому истребителю не нужно было тратить почти столько же энергии, чтобы перейти к агрессивным фигурам высшего пилотажа, что позволяло ему сохранять как можно больше скорости и высоты (энергии). Чем больше энергии сохраняет самолет, тем больше ему приходится тратить для дальнейших маневров, и тем больше у него преимущество в воздушном бою.
Тем не менее, хотя Бойд и его противоречивая группа коллег, известная как Fighter Mafia, представляли F-16 как просто истребитель, вскоре ВВС осознали, что этот новый проворный истребитель может делать гораздо больше, чем просто вести воздушный бой. F-16 поступил на вооружение в 1978 году, но оказался настолько хорошо подходящим для наземных операций, что к 1981 году каждый F-16, сходящий с конвейера, по умолчанию оснащался встроенными структурными и проводными приспособлениями, необходимыми для использования бомб и ракет класса «воздух-земля».
Уже в следующем году началось производство GAU-13/A и его пушечного контейнера GBU-5, который, по мнению ВВС, мог превратить многоцелевой F-16, ориентированный на борьбу с воздухом, в машину CAS, предназначенную для атаки с 30-мм пушкой. Вскоре подразделение начало откладывать планеры F-16 для этой новой роли, которая стала известна как A-16, заменив префикс F-истребитель на новое обозначение A-атака.
Этот новый Block 60 A-16 мог похвастаться большой бортовой огневой мощью, обеспечиваемой в первую очередь его массивной 30-мм пушкой GAU-13, но усиленной двумя 7,62-мм миниганами, установленными в собственных гондолах под каждым крылом. Наведение всей этой огневой мощи будет усилено новой конформно установленной системой наведения FLIR, получившей название « Falcon Eye »; затем она была интегрирована с нашлемным прицелом наведения «Cat's Eye», который был похож, в некоторых отношениях, на моноклевые системы прицеливания, используемые пилотами вертолетов Apache. Однако эти изменения и множество других привели к тому, что концепция A-16 быстро раздулась как по цене, так и по весу, фактически устранив две основные сильные стороны F-16 в глазах ВВС.
Два существующих F-16 Block 15 были модифицированы и переделаны в A-16 на авиабазе Шоу для испытаний, но усилия были свернуты оживленными дебатами о том, какой тип самолета действительно подходит для миссии CAS. Некоторые утверждали, что A-16, хотя он, безусловно, быстрый и маневренный, не обладает прочностью, необходимой для выживания в осином гнезде огня стрелкового оружия, с которым такому самолету придется иметь дело, в то время как другие сделали уже известные заявления, что A-10 был просто слишком медленным, чтобы выжить в современных боевых условиях.
Однако в конечном итоге этот аргумент был признан несостоятельным в 1990 году, когда ВВС США было приказано сохранить два крыла самолетов А-10 для миссии CAS, что фактически уничтожило концепцию А-16, которая, как надеялось подразделение, могла бы послужить подходящей заменой.
Конгресс заставил ВВС сохранить свои «Бородавочники», но подразделение было этим недовольно и начало масштабную модернизацию около 400 F-16, оснастив их рядом новых систем, ориентированных на CAS, даже если среди них не было пушечного контейнера GBU-5.
Затем, когда в начале 1991 года началась воздушная кампания «Буря в пустыне», ВВС увидели возможность продемонстрировать, что F-16 действительно может летать и сражаться, используя свою 30-мм вращающуюся пушку в контейнере. Группа из 24 F-16A и F-16B из 174-го тактического истребительного крыла Национальной гвардии ВВС Нью-Йорка была оснащена 30-мм пушечным контейнером GBU-5 и переименована в F/A-16, объединив префиксы истребителя и штурмовика.
Эти самолеты полетели в бой, возлагая на себя надежды по авиационной безопасности ВВС, но, несмотря на все усилия пилотов, 30-мм пушечные контейнеры просто не оправдали ожиданий.
Прежде всего, осевой пилон для почти 2000-фунтового (при полной загрузке) орудийного контейнера оказался непригодным для работы, поскольку оружие сбивалось с центра всего через секунду или две непрерывного огня, что исключало прицеливание оружия и делало практически невозможным точный огонь. Хотя это, вероятно, можно было бы решить, проведя немного больше конструкторских исследований.
A-10 летает со стандартной крейсерской скоростью около 335 миль в час при поражении наземных целей, крейсерская скорость F-16 обычно почти вдвое больше, около 600 миль в час. Теоретически эта дополнительная скорость сделала бы F/A-16 более сложной целью для наземных войск, но на практике это означало, что у пилота A-16 было значительно меньше времени, чтобы выровнять цель во время их пологого пикирования к земле при стрельбе. И, конечно, когда оружие стреляло, оно создавало такие огромные вибрации внутри самолета, что возникли ощутимые опасения относительно потенциального повреждения бортовой электроники.
Всего за день боевых действий экипажи F/A-16 перешли на использование 30-мм пушечного контейнера в качестве оружия площадного поражения, фактически отказавшись от идеи точного наведения в пользу использования своих массивных снарядов, больше похожих на кассетные боеприпасы, по более обширной площади. Всего за два дня боевых действий вся эта идея была отвергнута, пушечные контейнеры были сняты, и единственные в истории Америки F/A-16 вернулись к своей обычной роли сбрасывателя бомб.
И вот так А-10 получил вторую из многих отсрочек, доказав в очередной раз, что ни одна другая платформа в американском арсенале не могла эффективно использовать мощную вращающуюся пушку GAU-8 Avenger и, таким образом, выполнять роль CAS, какой ее знали ВВС в то время.
За прошедшие годы F-16, F-15E Strike Eagle и даже гораздо более крупные платформы, такие как B-1B Lancer, доказали свою состоятельность как эксперты в области CAS благодаря широкому применению высокоточных боеприпасов, которые позволяют этим самолетам эффективно поражать вражеские войска, не прибегая к рискованному профилю полета Warthog.
A-10, который был специализированным самолетом, построенным для полетов и гибели в глобальном конфликте над Европой, впоследствии стал фаворитом войск (и болельщиков) на протяжении двух десятилетий Глобальной войны с террором, где американские войска вели асимметричный конфликт с противниками, не имеющими никаких возможностей ПВО, о которых можно было бы говорить. Это доказало раз и навсегда, что если вы построите достаточно прочный самолет, жизнеспособный вариант использования представится сам собой – и в нескольких редких случаях он может быть даже достаточно прочным, чтобы обеспечить себе место в пантеоне легендарных боевых самолетов – пантеоне, над которым A-10 уже много лет кружит на малой высоте. Благодаря усилиям по созданию А-16 и F/A-16 у ВВС нет никаких иллюзий относительно необходимости установки легендарного орудия на другой самолет, когда это потребуется.
Но пушечный контейнер GBU-5 все еще существует, и никогда не знаешь, что принесет будущее.
