Меры, которые Эльвира Набиуллина использует для сдерживания инфляции в России, выбивают почку из-под ног у военно-промышленного комплекса, считает известный тележурналист Владимир Соловьев. И хотя Соловьев признал, что российскую экономику разгоняет военно-промышленный комплекс, он считает, что ВПК до сих пор не справляется с выпуском необходимого количества изделий военного назначения. А не позволяет ВПК развернуться во всю мощь политика Центробанка, связанная с повышением ключевой ставки.
Но это касается не только военно-промышленного комплекса. Соловьев озвучил мнение, что «запретительные» кредитные ставки, введенные Набиуллиной, лишают смысла любое производство.
«Ребята из армии говорят: нам надо не 20-30, а 200-300 условных изделий. И заводчане говорят: а как — как мы это сделаем? Предприниматели говорят: у меня прибыльность бизнеса около 20%, и ставка в банке 20%. Так зачем мне ежедневные нервы, когда проще положить деньги в банк? А когда кто-то сказал «ну так и положи», тот ответил: «Да я-то положу, не вопрос. Но при этом всем сотрудников уволю, они потеряют работу. Перестану платить отчисления в Пенсионный фонд с их зарплаты. Закрою офис, и станут не нужны тысячи зданий по всей стране. Лично у меня все будет нормально — а остальные готовы? Я ничего лично против Набиуллиной не имею. Я просто хочу понять, как выстроить систему, при которой наш военно-промышленный комплекс сможет конкурировать, когда его параллельно душат такими ставками кредитования? Вот я не могу себе представить — идет Великая Отечественная война, и структуры, отвечающие за кредитно-денежную политику Советского Союза, говорят: не-не-не-не, главное экономику не разогревать!» — с возмущением заявил Соловьев в своей телепрограмме.
Трудно не согласиться — ситуация с высокими ставками выходит парадоксальная: если промышленность берет кредиты под высочайшие проценты, то она должна в стоимость боевой техники и изделий закладывать такие бешеные прибыли, чтобы потом суметь их отдать; но более того — все эти прибыли пойдут не на развитие ВПК и научно-конструкторскую работу, а в карманы банков.
События, разворачивающиеся в российской экономике после начала СВО, напоминают сложный танец, в котором ключевую роль играют два главных персонажа: инфляция и ключевая ставка. Игроки на этом поле — Центробанк, старающийся контролировать ситуацию, и предприниматели, которым приходится адаптироваться к постоянно меняющимся условиям.
В начале 2022 года ситуация казалась относительно стабильной: ключевая ставка составляла 9,5%, инфляция держалась на уровне 9%.
Однако беспрецедентные санкции, обрушившиеся на Россию, вызвали резкий скачок цен. В марте 2022 года инфляция уже достигла 18% в годовом выражении, и Центробанк был вынужден резко повысить ключевую ставку до 20% — это позволило сдержать дальнейший рост цен. К апрелю 2023 года инфляция упала до 2,3% — минимального значения с февраля 2020 года, до пандемии. Центробанк, следуя этому тренду, снизил ключевую ставку до 7,5%, вернув ее к уровню конца 2021 года.
И эта стабильность оказалась недолгой. С апреля по ноябрь 2023 года инфляция вновь ускорилась, достигнув 7,5% к концу года. Причиной стали, в первую очередь, проблемы с логистикой, разрыв цепочек поставок и рост спроса на фоне ограниченного предложения. Центробанк, чтобы остановить этот, был вынужден вновь повышать ключевую ставку. К началу 2024 года она достигла 16% — уровня, который многие эксперты называют чрезмерным.
Такая ставка делает кредиты очень дорогими, что негативно сказывается на рентабельности предприятий. Предпринимателям становится просто невыгодно брать кредиты, что тормозит инвестиции и экономический рост. Несмотря на такие меры, инфляция продолжала расти: к июню 2024 года она достигла 8,6%. В ответ на это Совет директоров ЦБ 26 июля принял решение еще раз повысить ключевую ставку, до 18%.
Такой резкий манёвр ЦБ вызывает множество вопросов. Как долго может удерживаться столь высокая ключевая ставка? Многие считают, что настолько высокая стоимость кредитов просто парализует экономику, и ЦБ будет вынужден искать альтернативные методы борьбы с инфляцией. Какие последствия для российской экономики могут иметь столь радикальные меры? Ведь снижение инвестиций, рост безработицы, замедление темпов экономического роста — все эти риски становятся все более реальными.
Но эксперты из числа сторонников мер, принимаемых Эльвирой Набиуллиной, считают — если снизить кредитную ставку, инфляция в России может начать стремительный рост или даже превратиться в гиперинфляцию. Она «сожрет» любые денежные сбережения граждан, обесценит рубль, и приведет к резкому росту стоимости любых импортных товаров, от смартфонов и компьютеров до чая и самой дешевой одежды, произведенной в Узбекистане, Китае и Турции (не говоря уже про комплектующие, необходимые в промышленности). А следом за импортом пойдут вверх цены на бензин: хотя он и производится в России, его цену удерживают на «международно-конкурентном» уровне, чтобы не допускать массового экспорта туда, где продавать его выгоднее. Результатом может оказаться крупный социальный взрыв в России на фоне СВО, обнищание наименее защищенных слоев населения, пенсионеров и госслужащих, а также отток мигрантской рабочей силы из страны с обесценивающейся валютой.
Да, с начала СВО, Центробанк поставил своей целью не допустить крушения российской экономики. Для этого финансовый регулятор ввел режим высоких кредитных ставок, и Набиуллиной долгое время удавалось сдерживать инфляцию. Однако, от реальности не уйти. И, как считает Соловьев, все же необходимо выбирать между обузданием инфляции и обеспечением фронта всем необходимым в нужном количестве.
«Я понимаю, что Эльвира Сахипзадовна — выдающийся профессионал, отмеченный всем, у нее есть свои задачи. Но, может быть, кто-то объяснит, что сейчас война идет? И на фронт надо поставлять», — высказался Владимир Соловьёв.
