Пилить бюджет на культуре можно точно так же, как на строительстве космодромов, дамб или очистных сооружений. И точно так же, как на нанотехнологиях и прочих инновациях, ведь критерии ценности и результативности тут зачастую субъективны.
У нас принято считать культуру бедной родственницей государства — вечно на неё не хватает денег, многие начинания держатся на энтузиастах-бессребрениках. Но Москва и в этом смысле отличается от провинциальной России, средств на окультуривание городской жизни здесь не жалеют. А значит и возможность для «распила» государевых денег, выделяемых на всевозможные реконструкции, ремонты зданий, в которых расположены объекты культуры велика, выставки, концерты, реставрация памятников, озеленение и так далее и тому подобное. Об этом заставляет задуматься уголовное дело в отношении крупного столичного чиновника Александра Кибовского, который пять лет был во главе Департамента культурного наследия Москвы и ещё восемь на посту руководителя Департамента культуры.
Следствие полагает, что он мошенничал и брал взятки. А поскольку это такие игры, в которые нельзя играть в одиночку, вся культурная Москва напряглась: непонятно, куда поведут ниточки, которые тянутся от Кибовского, кто ещё из разряда бодрых культуртрегеров перейдёт в разряд подследственных.
Музей — это важно? Театр — это благородно? Значит, гоните деньги на ремонт, на строительство зданий. Иначе хана культуре, народ одичает. Пришла Трегулова в Третьяковку — тут же устроила ремонт. Пришёл Кехман во МХАТ — опять ремонт. И примеров приводить можно ещё много.
Для рядового человека культура — прежде всего творческий и интеллектуальный продукт. А для чиновника культура — тот же девелопмент. Много уникальной недвижимости, с которой можно делать интересные вещи. Но если обычный коммерческий девелопер предлагает проекты инвесторам, то администратор культуры продаёт их государству, нередко весьма прибыльно для себя любимого.
В случае культуры такое положение дел особенно возмутительно, поскольку сфера деятельности, призванная делать человека лучше и умнее, становится поводом для проворачивания мутных схем. Поиск смыслов жизни подменяется выбиванием и освоением средств. Здесь печальнее всего-то, что администратору, нацеленному на наживу или как минимум на приумножение подконтрольных ему ресурсов, становится всё равно, на какой именно культуре он наживается. Содержательный аспект уходит на второй план, а внятная культурная политика только мешает делёжке ресурсов между своими людьми.
Как вы думаете, почему у нас так тяжело идёт обновление культурного поля, почему всюду мы видим одних и тех же персонажей? А не потому ли, что с новыми людьми нужно будет налаживать новые схемы, а зачем чиновнику лишняя морока? Вот и продолжают прокручиваться схемы с криминальным аспектом. Остается лишь надеяться, что рано или поздно эту лавочку прикроют, а «заведовать культурой» будут люди, достойные во всех отношениях, заинтересованные в её развитии и сохранении, а не в собственном обогащении.
А пока, в связи с делом Кибовского, целому ряду авторитетных людей, скорее всего, будут заданы неприятные вопросы, от которых они вряд ли смогут отвертеться. Уже давно назрела ревизия сложившихся механизмов бытования культуры и очищение её от прилипших стяжателей. Так что ответов на эти вопросы будут ждать с нетерпением многие.
