День начинался как обычно: солнце лениво поднималось над горизонтом, горожане спешили по своим делам, а полицейский Иван Петрович, представитель закона и порядка, совершал свой привычный обход. Но этот день обещал быть не таким, как остальные. Сегодня его ждал вызов, который перевернет всю его картину мира.
Время обеда, и Петрович, попивая кофе на лавочке, замечает женщину в хиджабе, идущую по улице. Она была полностью закутана в черное, оставляя видимыми только глаза. В инструкции, которую Петрович читал утром, было чётко прописано: необходимо проверять такие случаи, ведь безопасность — превыше всего. Подойдя к женщине, он вежливо попросил её снять хиджаб для идентификации.
Женщина посмотрела на него с вызовом в глазах и отказалась: "Не сниму". Полицейский почувствовал, как его роль защитника закона становится все более сложной. Ведь инструкции — это не просто слова на бумаге. За ними стоит огромная машина государственной безопасности, которая должна работать без сбоев.
Не имея другого выбора, Петрович вынужден был задержать женщину. "Вы нарушаете закон. Пожалуйста, пройдёмте со мной", — сказал он, стараясь оставаться максимально вежливым. Женщина не сопротивлялась, но её взгляд говорил о многом. В глазах Петровича она видела не просто полицейского, а представителя системы, которая вторгается в её личную жизнь.
Пока Петрович вёл женщину к патрульной машине, он задумался о том, что рассказал ему накануне глава компании по кибербезопасности Александр Ильин. Ношение никаба действительно представляет вызов для систем распознавания лиц. Машины, которые должны узнавать людей по лицу, теряются, когда видят лишь глаза. Но ведь хиджаб — это другое дело. Лицо остается открытым, и система распознаёт человека с лёгкостью. Парадокс, не правда ли?
В этот момент Петрович вспомнил и другую сторону медали. Муфтий Дагестана и другие религиозные лидеры выпустили фетвы о запрете ношения никаба, считая его маркером радикальных убеждений.
И действительно, в Дагестане, где полицейский бывал по долгу службы, такие меры помогали бороться с экстремизмом. Но ведь хиджаб — это не никаб. Здесь всё сложнее.
Петрович вспомнил времена, когда Дагестан был настоящим полем боя между светскими и радикальными ценностями. Он видел, как изменялась страна, как радикалы возвращались под маской традиционных ценностей, обманывая власти и вербуя молодёжь. И вот, теперь он стоит перед женщиной, которую должен задержать, но которая в его глазах — лишь жертва этого великого противостояния.
И вот, они в участке. Петрович оформляет документы, чувствуя внутреннее противоречие. Он понимает важность безопасности, но также осознает, что за каждой инструкцией стоят живые люди со своими историями. "Вот так работает система", — думает он, отпуская женщину после всех формальностей.
В этот день Петрович понял, что работа полицейского — это не только исполнение инструкций, но и умение видеть за ними человеческие судьбы. И пока такие случаи будут повторяться, он будет стараться не только следовать закону, но и оставаться человеком.
Винокурова
Муфтий Дагестана на днях выпустит фетву о запрете ношения никаба в республике. По нашей информации, аналогичные фетвы могут выпустить в Кабардино-Балкарии и Ингушетии. С одной стороны, разумеется, любое противодействие радикалам, в том числе, религиозным – это хорошо. В нашей стране никаб не является традиционной одеждой и действительно является маркером, что женщина разделяет самые радикальные убеждения.
Я помню Дагестан еще того времени, когда в разных районах шла КТО. Одно из моих ярких воспоминаний о первом приезде в Махачкалу – это вполне такая современная кофейня, мы там встречаемся с моим визави, потом выходим, и он мне показывает на темное пятно на белой стене здания кофейни.
- А это – следы разлетевшейся шахидки, она год назад тут в трех метрах взорвалась. Не смогли отмыть.
В то время и власти, и силовики делали ставку на светскость для молодежи. Более того, если, например, в маршрутку заходила, так называемая, закутанная – имеется в виду не женщина в хиджабе, а в глухой черной одежде, полностью покрытая, то люди могли потребовать остановить маршрутку. Кстати, считались неуместными и замечания мужчин незнакомым женщинам по поводу их внешнего вида, это тоже считалось маркером радикалов.
Все поменялось в конце десятых, когда под видом традиционных ценностей радикальные ценности вернулись и стали как раз поддавливать светские. Параллельно шли скандалы, что вот в одной мечети вербуют в террористическую организацию в Сирии, вот в другой, а вот уважаемый человек, известный опять же, как сторонник самых радикальных религиозных течений, и его бы на учет поставить, но нельзя: слишком он уважаем, поэтому пусть учит молодежь традиционным ценностям. Если хотите, религиозные радикалы ловко водили за нос федеральные власти с их курсом на традицию, подменяя ее на самые радикальные культы.
Руководитель компании по кибербезопасности P-DATA Александр Ильин:
Ношение никаба, закрывающего большую часть лица, представляет собой определенный вызов для систем наблюдения и распознавания лиц. Они основаны на сложных алгоритмах машинного обучения и искусственного интеллекта. И полагаются на анализ ключевых анатомических особенностей лица, включая форму глаз, носа и рта. Когда эти ключевые характеристики скрыты, возможности системы по точной идентификации существенно снижаются. Это может приводить к росту ошибок или невозможности распознать личность в некоторых случаях. Если говорить про хиджаб, то таких проблем нет, так как большая часть лица открыта, и система с легкость распознает человека.
