Японцев по ВВП мы уже обогнали, а в повышении налогов важнее всего то, «у кого брать»
«Хорошо, что в девять утра у министра финансов такой оптимизм есть. Обычно в девять утра так не бывает», — шутили на утренней экономической сессии ПМЭФ. Ныне замруководителя администрации президента РФ Максиму Орешкину пришлось объясняться за прошлогодний тезис о том, что повышение налогов на бизнес «контрпродуктивно», а глава ЦБ Эльвира Набиуллина вспоминала времена, когда ставка по ипотеке была 8–9% без всяких льготных программ. Детали дискуссии — в материале «БИЗНЕС Online».
Российская экономика успешно преодолевает санкции и стабильно растет. Таким тезисом организаторы Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ) анонсировали сегодняшнюю сессию с участием экономического блока правительства. После первого часа беседы складывалось тревожное впечатление, что кабмин решил собраться, чтобы обсудить только успехи, а о проблемах и сложностях говорить не планирует. Но позже речь все-таки зашла и о повышении налогов (которое еще на прошлогодней сессии называли контрпродуктивным), и о пока недостаточном доверии россиян к рынку капитала, не позволяющем на должном уровне «питать» экономику деньгами. Председатель Центробанка РФ Эльвира Набиуллина проговорилась, что государство не очень успешно отбирает эффективные проекты для финансирования, и снова жаловалась, что российские компании неохотно идут на финансовый рынок и размещают свои акции.
А началось все с небольшого, но опоздания на встречу министра экономического развития РФ Максима Решетникова. Глава комитета Госдумы по бюджету и налогам Андрей Макаров, который уже давно застолбил за собой статус модератора экономической сессии на ПМЭФ, разумеется, не оставил такое без внимания. «Не опаздывает, а задерживается министерство экономического развития. Это лишний раз свидетельствует о том, что экономика у нас успешно развивается, поэтому с утра министр может позволить себе на пять минут дольше поспать», — пошутил депутат.
Решили Решетникова не ждать («Силуанов говорит, что время — деньги»), но через минуту глава минэкономразвития РФ все же появился на сцене. «Дорогие друзья, министерство экономического развития с нами, с экономикой все будет хорошо! — воскликнул Макаров. — Остается только ответить, благодаря или вопреки».
О том, как все хорошо с экономикой, члены кабмина с удовольствием распространялись первые как минимум 30 минут разговора. Например, обсудили, что перед Россией стоит задача войти в четверку крупнейших экономик мира по паритету покупательной способности (ППС). Это одна из национальных целей из недавнего майского указа президента страны Владимира Путина. Российский лидер ранее неоднократно делал акцент на том, что Россия уже в пятерке и обогнала Германию, и теперь впереди Япония, которая тоже должна быть «повержена», разумеется, в экономическом смысле. Однако аккурат к ПМЭФ стало известно, что РФ Японию, оказывается, уже обогнала — еще в 2021 году. Во всяком случае, это следует из расчетов государственного РИА «Новости».
На такую нестыковку и обратил внимание Макаров. «Что случилось? Япония испугалась конкуренции и сдалась без борьбы?» — иронизировал модератор. Если главная экономическая задача уже выполнена, может, не мешать и 6 лет ничего не делать?
К сожалению, Макаров не обратил внимания на публикации других источников по позициям и задачам России. Так, РБК писал, что цель войти в четверку крупнейших экономик мира «максимально амбициозная», МВФ прогнозировал, что РФ останется на 6-й позиции до 2028 года, а газета «Коммерсантъ» ранее называла эту задачу — войти в четверку экономик по ППС — яркой «целью для телевизора». Сравнивать страны в целом по показателю ВВП по ППС некорректно, т. к. в него входит чистый экспорт, который потребляется не в стране производства и по мировым ценам, а также инвестиции, не потребляемые совсем и завязанные на производительность труда, которая и является (наряду со степенью открытости экономики и налогами) основным фактором, влияющим на ППС, поясняло издание.
Но к чему эти детали? Недавно повышенный до замруководителя администрации президента РФ Максим Орешкин отметил, что экономика действительно успешна, четвертое место — это показатель работы в предыдущие 6 лет. Но все же хорошее место в рейтинге не означает, что качество жизни в России везде на высоком уровне, много задач с неравенством доходов, бедностью, правительству «расслабляться не придется», признал участник дискуссии. Забегая вперед, запомнился все же больше другой тезис Орешкина.
Откуда такой рост? Все дело в санкциях, которые стимулируют экономику развиваться, благодарил министр финансов РФ Антон Силуанов западных оппонентов. «Хорошо, что в девять утра у министра финансов такой оптимизм есть. Обычно в девять утра так не бывает», — съязвил Макаров. А дальше предложил участникам порассуждать, какие успехи в экономике «заложили фундамент» для новых национальных целей, которые недавно объявил президент. А об успехах рассуждать — милое дело. Например, для «опоздавшего» Решетникова главными успехами были сохранение устойчивости экономики, кратное снижение числа проверок бизнеса («и по большому счету ничего не произошло») и сохранение частной экономики.
В экономическом плане сохранилась стабильность, радовалась Набиуллина и заметила, что у России «появился опыт жизни в условиях не очень высокой инфляции». В 2017-м страна достигла цели в 4% годовой инфляции, долго поддерживала такой уровень, вспоминала глава ЦБ былые времена. К слову, в 2024-м ЦБ также ставит себе задачу достичь 4% инфляции, но пока рост цен только раскручивается. А Набиуллина еще вспоминала, что в те годы ставка по ипотеке была 8–9% без всяких льготных программ. Но было это давно, а сейчас минимальная рыночная ставка без льгот у Сбера, например, составляет 18,2%. «Стабильность — это та основа, которую надо сохранять и не разрушать», — рассуждала председатель ЦБ.
Еще один успех, по словам Набиуллиной, — это появление класса розничных инвесторов. Если в 2018 году их было 100 тыс., то сейчас — 3,8 миллиона. Правда, к сожалению, это произошло в том числе на фоне ухода с российского рынка зарубежных институциональных инвесторов, оговорилась спикер. «Очень серьезные структурные изменения с точки зрения снижения бедности, неравенства, были сделаны большие программы поддержки семей с детьми», — поведал об успехах залу Орешкин. Еще два успеха — рост качества инфраструктуры и опора на самодостаточность, собственные технологические решения.
А что по целям на предстоящие 6 лет? Как заметил Силуанов, кабмин собирается «предметно» заняться финансовым суверенитетом России и тем, чтобы грядущая налоговая реформа дала результат. А еще задача — обеспечить, чтобы ставки и инфляция снижались, а доходы граждан росли, произносил Силуанов правильные слова. А вот для Решетникова главной задачей на шестилетку оказалась модернизация Вооруженных сил РФ с учетом опыта СВО и технологических изменений. А как же экономика, спросил Макаров.
«А никакого экономического суверенитета без государственного суверенитета не будет, это очевидно. Никакой успешной экономики без успешной армии тоже не бывает», — обозначил Орешкин, кажется, новую политико-экономическую философию Кремля. Видимо, исходя из нее выбирали нового министра обороны России.
Далее прозвучал, пожалуй, самый неожиданный вопрос, особенно в нынешних реалиях, учитывая изменения налогового законодательства. «Я спрашивал: мы будем повышать налоги на бизнес?» — напомнил Макаров о разговоре, который был год назад. Почти на 10 секунд в зале повисла говорящая тишина. «С кого бы начать?» — прервал парламентарий молчание под смех в зале. И в качестве первой «жертвы» выбрал Орешкина — предложил ему напомнить, что тот говорил на сессии в 2023-м.
— У вас же все записано, — не сдавался замглавы администрации президента.
— У меня-то записано, а вы-то помните? — поддел его модератор.
— Цитируйте! — не испугался Орешкин.
«Я не хотел цитировать, честно, — признался Макаров и обратил внимание на расположенный поблизости с залом стенд Генеральной прокуратуры: — Это удивительно, с каждым годом стенд прокуратуры все ближе и ближе к нашей сессии. Сейчас он просто рядом». Депутат напомнил, что год назад Орешкин считал повышение налогов на бизнес «контрпродуктивным». Полная цитата, которую озвучили дальше, такая: «Мое убеждение, что повышение налогов просто контрпродуктивно, оно не даст эффекта, мы доходов от замедления экономики потеряем больше, чем гипотетический выигрыш от повышения налогов на бизнес».
«Все правильно», — не признал своего поражения Орешкин и объяснил, что вообще-то важно, у кого забираем деньги и на что тратим. Т. е. «простое» повышение налогов — это плохо, а избирательное — наш вариант.
Предстоящая налоговая реформа — это не просто повышение, а структурное изменение экономики. Например, с точки зрения налогообложения бизнеса надо стимулировать тех, кто больше инвестирует, рассуждал представитель Кремля. Тут не лишним будет вспомнить выступления главы РСПП Александра Шохина, который сейчас находится в своеобразном противостоянии с минфином РФ по поводу размера инвествычета для крупного бизнеса. «Инвестиционный налоговый вычет, о нем пока правительство говорит вскользь, но это на самом деле один из краеугольных элементов того, как будут стимулироваться и поддерживаться инвестиции в экономике», — добавил Орешкин.
Кроме того, в отличие от ситуации прошлого года те средства, которые сейчас станут мобилизовываться, направят на программы развития. Все это в увязке более сложная конструкция, которая и «даст положительный результат».
Решетников в прошлом году был согласен с Орешкиным, но в этот раз его «пронесло». Кстати, тогда, в 2023-м, совсем не дали ответить на такой вопрос Силуанову, как не предоставили слово и сейчас. Видимо, приберегли его речь на следующую сессию о «совершенствовании» налоговой политики. Не предоставили слово и Набиуллиной, хотя она попросила. «По глазам вижу, что ее точка зрения не изменилась», — заметил Макаров, с чем председатель ЦБ согласилась. Тогда Набиуллина, напомним, говорила, что государству придется либо повышать налоги, либо резать расходы, а третьего не дано. Получается, резать расходы не вариант.
А как повлияют налоговые изменения на инвестиции? Могут позитивно, но только если правильно донастроить механизмы — налоговые вычеты, взял слово Решетников. Однако тему налогов и инвестиций нельзя «отрывать» от темы инвестиций в целом — нам нужны инвестиции в те сферы, где капитала недостаточно.
Большой потенциал есть и в улучшении координации с ЦБ с точки зрения льготных программ. Сейчас идет финансирование бюджетного дефицита, сильно разогнана льготная ипотека, инфраструктурные монополии рассчитывают, что они «весь рост процентных платежей переложат в тарифы». «В результате на ту часть, которая касается инвестиций в экономику предложений, остается, мягко говоря, не так много», — пожаловался министр экономического развития. Нужно четко понимать лимит льготных программ, внутри которого и расставлять приоритеты.
Очень важно в условиях изменений в налоговую систему сделать налог на прибыль таким, чтобы он «стимулировал инвестиции», подхватила Набиуллина. Необходимо дать стимулы не только тем, кто инвестирует из своей прибыли, но и тем, кто привлекает деньги на рынке капитала, снова повторила глава ЦБ свою многолетнюю «мантру». Говоря о льготных программах, она отметила, что в период высоких ставок есть два варианта. Первый — бюджет может увеличить льготные программы, и это сработает для узкого круга отраслей, но для всех остальных кредит окажется недоступным. Второй — сократить объемы льготных программ, приоритизировать их, и тогда и кредит станет более доступным. Так что продления массовой льготной ипотеки после 1 июля 2024 года, видимо, все-таки не будет. Хотя на рынке недвижимости и питают надежды.
Экономический рывок сегодня в основном обеспечивает господдержка, перешел к следующей теме Макаров. Но где должна заканчиваться она и начинаться частная инициатива? Тут парламентарий привел пример АО «Макфа», активы которого ранее передали в собственность России по решению суда. Сейчас бывшие владельцы пытаются обжаловать это. Модератор процитировал Гражданский кодекс, который «запрещает истребование бумаг, приобретенных на организованных торгах».
— Вы действительно считаете, что такие вещи способствуют доверию, что частный инвестор в этой ситуации пойдет [инвестировать], если его не заставить, конечно? — спросил Макаров.
— Зачем вы мне такие вопросы задаете? — поинтересовался Силуанов.
— Исключительно из хорошего отношения к вам, — пошутил модератор.
Силуанов подтвердил планы продать в дальнейшем активы «Макфы». «Такие задачи Росимуществу поставлены. Не держать, не управлять, нам не нужна такая государственная экономика», — заверил министр. Тут не удержалась Набиуллина. «Вопрос не в том, что вы их не будете держать в госсобственности, а отдадите в частную, а в том, что у добросовестных приобретателей на организованных торгах они были изъяты. После этого мы не можем ожидать, что люди со своими деньгами будут покупать акции на организованных торгах», — разжевала она сидевшему рядом Силуанову. Казалось, для председателя ЦБ это больная тема. Правда, позже она заметила и наличие в данном вопросе коллизии двух норм ГК. «То есть опять во всем виновата Государственная Дума», — определил депутат Макаров.
Можно ли говорить о росте доверия инвесторов при сегодняшнем состоянии институтов? Например, уважение к частной собственности или независимый суд. Институты — это одна из самых важных вещей, подхватила Набиуллина. Когда инвестор вкладывает деньги, то доходность он может подсчитать, а риски, если это еще и не качественные институты, представить достаточно сложно. «Это можно выразить одной формулой — чем хуже институты, тем дороже финансирование. Мы часто стараемся низкое качество институтов компенсировать за счет дополнительных стимулов», — отметила глава Центробанка. Но нельзя сказать, что все плохо. У нас есть рабочие институты, например институт частного взаимодействия — бизнес с бизнесом.
Макаров посетовал, что в этот раз, как и в прошлом году, не остается времени, чтобы обсудить вопрос эффективности государственных инвестиций. «Ощущение такое, что сначала государство дает деньги на то, чтоб продукцию произвели, потом на то, чтобы ее купить. Затем государство дает деньги на то, чтобы построить склад, где эту продукцию хранить, потому что она никому не нужна. И после государство дает деньги четвертый раз на то, чтобы ее утилизировать, потому что ее хранить на складе очень дорого. Как вы считаете, здесь есть проблема, которую стоит обсудить всерьез?» — «издевался» Макаров над экономическим блоком кабмина.
Вопрос фактически так и остался без ответа, если не считать уклончивой фразы Силуанова: «У нас есть большие резервы». В завершение беседы ведущий предложил спикерам поставить себе KPI на следующий год.
Министр экономики поставил себе расплывчатую задачу: «Ну теперь-то точно рост частных инвестиций». После нескольких дополнительных вопросов Решетникову все-таки пришлось назвать конкретные цифры — прогноз роста 2% (против 9,8% за прошлый год). «Если говорить о росте частных инвестиций, вы ставите задачу, чтобы они выросли большими темпами, чем росли до сих пор, или чтобы не слишком упали?» — уточнил Макаров. Решетников парировал, что, опираясь на высокую базу прошлого года, сохранение инвестиций даже в положительной плоскости на 2024-й достаточно амбициозная задача. И сейчас есть все основания опасаться, что эта задача не выполняется.
Впрочем, пока точной статистики нет. Как бы в свое оправдание министр добавил: «инвестиция — штука инерционная» и сразу результата не приносит. Поэтому сейчас важно думать о том, что будет не в этом году, а в 2025–2026-х. Только тогда появятся результаты сегодняшних решений. В подтверждение своих слов министр привел пример фабрики проектного финансирования, которая разрабатывалась еще в 2018–2019-х, но только в 2024-м вышла на более-менее значимые объемы. «Важно просто не бросать все эти инструменты, а постоянно докручивать» — настаивал спикер.
Набиуллина не вдавалась в рассуждения и четко определила своей целью на год достижение инфляции в 4% и поддержание такого уровня. Вопрос ведущего о том, хорошо ли она подумала, заставил рассмеяться присутствующих, но не усомниться главу ЦБ РФ в своих словах. Получается, в 2024-м 4% инфляции уже не увидим?
Министр финансов, определяя свой KPI, помечтал о том, что в следующем году хочется порассуждать, куда потратить профицитные бюджетные средства. Впрочем, Силуанов сослался на то, что это зависит не только от него, но и от всех, кто сейчас сидит на сцене. А Орешкин, определяя цели на год, «схитрил» и поставил их сразу для всех — перезапуск проектов развития и структурных изменений в стране. «Чтобы мы понимали, что все, что запланировали, обеспечено финансами, конкретными планами реализации и, более того, уже в активной фазе реализации находится», — добавил помощник президента.
