Окончание, начало здесь
Честная история того, как в 90-е годы приватизировали страну, еще не написана. Удобно, конечно, спустя 30 лет называть ошибкой небывалую скорость и массовость всероссийской приватизации. Но намечающаяся масштабность начавшейся в России деприватизации невольно у многих порождает вопросы, требующие ответа… И задать некоторые из них мы решили профессору, директору научно-исследовательского института судебных экспертиз «СТЭЛС» Александру Власову:
— Александр Юрьевич, вот вы заявляете, что ждете деприватизацию примерно пятидесяти достаточно крупных и крупных предприятий Челябинской области. А у нас как-то привыкли всю эту незаконную, грабительскую приватизацию с личностью одного Владимира Ивановича Головлева связывать, а ведь очевидно же, что один бы он не смог вот такое замутить. То есть практически, я так понимаю, все люди, которые стояли в то время у власти, в той или иной степени оказались во все это вовлечены. Кто-то давал указание, кто-то — разрешение, кто-то утверждал планы действий, кто-то контролировал, чтобы палки в колеса приватизаторам не вставляли, не мешали им, и с силовиками работали, чтобы силовики, в общем-то, понимали, что сейчас другие времена и не надо им совать нос, куда не следует, то есть это тотальное какое-то явление было у нас в регионе…
— В целом оно, Владимир Васильевич, конечно же, было тотальное, хотя нельзя сказать, что сто процентов свою, ну, назовем ее коррупционной, деятельность осуществляли осмысленно. Да и немногие тогда понимали до конца суть происходящего…
Наворованное законным путем…
— Ну и один только человек в области почему-то открыто боролся с незаконной приватизацией в то время. И ему как-то одиноко было, реально. Как частное лицо в суде Советского района он по многомиллионным искам Головлева доказывал, что приватизация-то, оказывается, ведется с нарушениями закона (смеюсь). И что удивительно, уже в 1993 году он доказал это… Его жена еще шутила, ты, говорит, частный предприниматель, потому что частным образом предпринимаешь то, чем должно, в общем-то, заниматься государство. Вот я о чем.
— Я понимаю, что вы намекаете на собственное участие.
— А чего тут намекать-то? Скажу прямо, паршиво было одному доказывать это в суде.
— Так есть же всем известная поговорка, что один в поле не воин.
— Нет, ну кто-то в определенной степени поддерживал, кто-то не мешал, но так, чтобы рядом с тобой встали и во весь голос сказали: «Ребята, вы что творите! Вы же страну гробите», — я что-то такого не припомню. То есть уже тогда генералы, полковники были озабочены, на мой взгляд, в первую очередь выживанием, и выживанием своим, а не защитой государственных интересов… И вот прошло 30 лет… (Смеюсь.)
— В то время это была борьба с ветряными мельницами, потому что огромное число людей испытывало искреннее воодушевление от того, что, например, на ваучер можно, оказывается, через некоторое время приобрести, не помню уже, то ли одну, то ли две автомашины, как уверял Чубайс…
Каждому по ваучеру и смело вперед…
— Когда Владимира Головлева убили, очевидно же было, что не уберегли «ценного свидетеля», что надо было его беречь как зеницу ока, что нужно было его до суда довести, чтобы он, не желая одному за все отвечать, начал сдавать организаторов, своих подельников, а то как-то получилось совсем некрасиво… Убили приватизатора, все вздохнули с облегчением и все тут же прикрыли.
— Как раз получилось очень логично, потому что таких персонажей доводить до суда очень хлопотно и рискованно.
— Так у нас же ФСБ есть, которая безопасностью государства, в том числе экономической, озабочена была, ну вплоть до того, чтобы охрану Владимиру Головлеву организовать надо было. Ведь на кону судьба отечества. А не через 30 лет просыпаться…
— Ключевое здесь слово «надо». Кому это надо было, Владимир Васильевич!
— Видно же было — он начал публично заявлять, что «я про все расскажу...». И он добился того, чтобы судили его не в Челябинске, а в Москве, потому что он почему-то не доверял судам Челябинской области. И в общем-то, многие ждали, что он назовет громкие имена, и совсем не через тридцать лет… И вот сейчас говорят, что была незаконная приватизация, но есть ли гарантия какая-то, что назовут имена организаторов, что назовут авторов всего этого «экономического эксперимента»?
— Такая опасность существовала всегда, что назовут…
— Опасность для кого, профессор?
— Опасность для множества конкретных персонажей, которые тихонько сидели в своей экологической нише и которые почувствовали угрозу, что их оттуда могут извлечь путем озвучивания их истинной роли, поэтому вот, например, круг конкретных заказчиков убийства того же Головлева — он настолько велик…
— И очевиден.
— Он очевиден, и он существует, но он настолько велик, что реально доказать чью-то конкретную виновность крайне проблематично.
А возвращать будем по закону…
— Александр Юрьевич, было бы желание. Я был старшим помощником прокурора Челябинской области и знаком с приватизационными уголовными делами не понаслышке… А дело Головлева стало умирать с приходом к власти Петра Сумина, и оно благополучно умирало, пока Владимир Иванович не стал заместителем Березовского в партии «Либеральная Россия». А когда «Либеральная Россия» стала оппонентом «Единой России», в Администрации Президента посмотрели список первых руководителей «Либеральной России» и увидели, что Головлев — фигурант уголовного дела. И насколько мне известно, поступило указание довести это дело до суда, и тогда же было принято решение о ликвидации главного приватизатора Челябинской области… И сделали это те, кому выгодно было, чтобы приватизационные разборки были прекращены…
— Ну так я здесь не вижу какого-то противоречия с тем, что я перед этим сформировал свою позицию.
— И вот сейчас, через тридцать лет, назовут ли эти имена — имена людей, которые всенародную собственность раздали непонятно кому? И те тридцать лет этой собственностью беззастенчиво пользовались, люди не самые достойные, скажем так…
— Ну, озвучивать имена инициаторов — сейчас это уже неконструктивное и даже бездарное занятие, потому что абсолютного большинства из них уже нет с нами, то есть в том смысле, что кто-то уже почил в Бозе, а кто-то благополучно реализует…
— Замечательно…
