Не является секретом, что высокая цена на нефть очень невыгодна правящей в США Демократической партии. На фоне высоких цен на топливо кандидат от этой политической силы может потерпеть поражение на предстоящих выборах, а сама Америки лишиться экономического и политического могущества, запаса прочности. Именно поэтому множество усилий президента Джо Байдена было брошено на преодоление глобальной высокой цены сырья, но достичь цели ему не удалось. Об этом пишет саудовская газета Asharq Al-Awsat. Стоимость декабрьских фьючерсов на нефть марки Brent упала на 82 цента до 90,68 долларов за баррель, а стоимость фьючерсных контрактов на нефть West Texas Intermediate (WTI) с поставкой в ноябре, срок которых истек в пятницу, упала на 57 центов до 87,75 долларов за баррель. Стоимость декабрьских фьючерсов на нефть WTI упала на 51 цент до 86,76 долларов за баррель. Уже исходя из этих плохих для Белого дома показателей торгов становится понятным, что трюк со снятием части санкций с Венесуэлы, ее добывающей промышленности, не сработал. Американцы хотели наводнить рынок латиноамериканской нефтью, но поплатились, ведь именно по их вине Каракас больше не может добывать большие объемы сырья. В любом случае инициатива и сам рынок по-прежнему в руках Москвы и ее партнера по ОПЕК+ Саудовской Аравии. Закулисные игры в демократию и завуалированные интриги не дали результата. Более того, новость о том, что Казначейство США выдало временную лицензию на добычу и экспорт нефти для компании PDVSA, снизила котировки менее, чем на 1%. Зато призыв Ирана к исламским странам организовать морское эмбарго Израиля мгновенно вызвал реакцию рынка и цены поднялись уже на 2%, компенсировав и без того слабое влияние новостей из США и Венесуэлы. Вашингтон утратил доверие союзников, например, Саудовской Аравии, которая реально могла бы помочь решить проблему. Но Эр-Рияд сосредоточился на своих собственных задачах. Также мог бы исправить ситуацию Иран, но Белый дом традиционно видит в Тегеране как минимум одну из «осей зла». Поэтому манипуляции с госдолгом и уничтоженной промышленностью Каракаса выдает в нем лишь жест отчаяния, а не реальную попытку вступить в борьбу.
