В Тбилиси прошел митинг якобы в поддержку Михаила Саакашвили, но на самом деле это была лебединая песня националистов – последний шанс перед вторым туром выборов.
Международный авантюрист и военный преступник Саакашвили – три недели в грузинской тюрьме. Представляется не иначе как "личный узник Путина", хотя осужден в Грузии по двум уголовным делам к 3 и 6 годам лишения свободы. Теперь, сидя на нарах, всячески привлекает к себе внимание. То объявляет голодовку, то прекращает. То ест мед, то не ест. К четвергу, Саакашвили, наконец, удалось раскачать своих сторонников. В Тбилиси на митинг собрались десятки тысяч его сторонников с требованием освободить экс-президента.
Это конферансье и шоумен митинга "Единого национального движения" – главной оппозиционной партии Грузии. Митинг якобы в поддержку Михаила Саакашвили, но на самом деле это лебединая песня националистов – последний шанс перед вторым туром выборов. Первый проигран в пух и прах, и теперь, чтобы хоть как-то реабилитироваться, – эксплуатация образов сидящего в тюрьме Саакашвили в надежде выжать хоть что-то из электората.
Все перевернуто с ног на голову. Турецкие флаги. Столетний горец, обернутый в звездно-полосатый флаг. Боевики и наемники с грузино-украинскими шевронами. Оголтелая русофобская риторика с пеной у рта. Грузинское Зазеркалье, из которого все-таки можно вырваться на время в Кахетию, где сезон сбора винограда. Ртвели уже заканчивается.
Какие там митинги? Пенсионеры – на плантациях, а среди них – Татьяна Овсянникова. Она почти не вспоминает, что русская, укоренилась вместе со своими соседями и друзьями в Кахетии. Каждый год – на виноградном поле. Она стесняется, смущена – русского почти не помнит, путается от волнения, ведь могут увидеть родственники. За пару месяцев сборщики заработают 600 долларов – это 10 пенсий. А виноградный сок пойдет на вино и на чурчхелу.
Дедушка Вано и Бабушка Этери тоже выживают – им не до митингов и уж точно не до Саакашвили. Дети сбежали в Австралию от безработицы, вот и приходится прямо у дороги варить чурчхелу. Сок, мука, грецкий орех – копеечная чурчхела выручает, будет на что купить хлеб и мясо.
Пока грузинские пенсионеры выживают, Гиули Аласания – мама Михаила Саакашвили – на Украине покупает элитный дом.
"Я – мама Михаила Саакашвили Гиули Аласания. Участок этот приобретен мною. Я – профессор и президент частного университета, зарплата моя уже в течение долгого времени составляет 10 тысяч долларов в месяц", – рассказывает Гиули.
И как такое может не раздражать, хотя грузины – народ независтливый, щедрый. Кахетинцы вскрывают для нас квеври, доверху наполненный "Киндзмараули". Это вкус и звук народной дипломатии. И полное ощущение дружелюбия, которое в сердце у кахетинца Чабуки Джанелидзе.
А тут еще и чача по старинной технологии. В медном жбане чачу – виноградный жмых – разогревают. Аромат – медово-персиковый.
В Боржомском ущелье – услада русских царей – лекарство от кахетинского вина и чачи – лечебная вода. Знаменитый Екатерининский источник 1841 года, по-советски – скважина №1. Это совсем не та вода, которую мы привыкли пить в бутилированном виде. Она горячая, пахнет сероводородом, необычайно целебная и даже немного кислая.
На источнике кого только не встретишь: поляки, украинцы, казахи… Но в процентном соотношении это несравнимо с тем, когда здесь массово отдыхали россияне. Русских почти нет, и доходы упали.
- Как вы считаете, русские вернутся?
- Обязательно. Не может быть мне братом американец или европеец. Мы с русскими крестимся, в одной Церкви молимся одному Богу. Разговор не о том, чтобы вернуться, мы должны найти консенсус, – говорит один из местных жителей.
А пока, невзирая на желание простых людей, наследники дела Саакашвили выскребают и зачищают все русскоязычное. Но есть в Грузии герои-идеалисты, которые, несмотря на трудности, держат оборону.
До сих пор выходит такая русскоязычная газета, как "Вечерний Тбилиси", в бумажном и электронном варианте. В бумажном – с 1923 года. И у этой газеты есть свой постоянный читатель.
От былого масштаба нет ни следа. Маленькая комнатушка, оргтехника первого поколения и дисковый телефон. Главред Вадим Анастасиади вспоминает: "Когда-то у нас было 25 комнат".
Первое, что сделал Саакашвили, придя к власти, – разобрался с русскоязычными СМИ. Здесь они, словно в засаде. Пушкин – рядом с иконами на стене. Архив хранят. Возвращаемся в 2003-й. Они всегда были на острие – им есть что вспомнить. А теперь – почти забвение, но читатель русскоязычный еще есть.
В киоске цена газеты – 2 лари. Сегодня в выпуске – новости про падающий доллар и Байдена, на развороте – история советских полководцев.
Если Грузия забывает русский, Аджария забывает грузинский. Батуми. Центр. Всюду слышен перекат турецкой речи. Вывески – на турецком. Рестораны, казино, магазины – местные шутят: мы – филиал Анталии.
Почти за каждым кебабом или пахлавой здесь – опытный турецкий повар. Обменники – для своих, свои такси, кальянные, прачечные, гостиницы, клубы. Грузинам вход воспрещен. Грузинские женщины – только для турецких мужчин. За турецкие инвестиции президентом Саакашвили продано все: не только земля, но и море, и рыба. В 40 километрах – турецкий курорт Ризе, а там уже открыто говорят, чей город Батуми.
Вытеснение грузин из Аджарии – считает аджарский политик и правозащитник Тамаз Бакуридзе – вопрос времени: "Они считают, что мы их рабы, вот до чего мы дожили!" И порт Батуми уже у турок, и рыба в море тоже их.
Чувствительный детектор турецкого влияния – знаменитый батумский рыбный рынок. Сейчас цены на традиционную рыбу – астрономические, все квоты выкуплены турецкими рыболовецкими компаниями, а местные артели и рыбаки разорены.
"У них оснащение лучше. Им дали лицензию – они ловят и тут продают", – жалуются грузинские рыбаки.
И поэтому грузинская рыба – уже охлажденная и упакованная – возвращается из Турции в Грузию, но в два раза дороже, а грузинский рыболовный флот ржавеет, траулеры – на приколе. Об этом на митинге в поддержку Саакашвили никто не говорил, да и самого Саакашвили спасать никто не рвался – из тех, кто пришел, и из тех, кто звал.
Митинг, организованный "Единым национальным движением", по последним данным, собрал от 50 до 60 тысяч человек. В адрес Михаила Саакашвили было сказано много слов и лозунгов, но, похоже, по-настоящему освобождать его никто не торопился. Оппозиция разыграла карту третьего президента в своих интересах.
