Что обещает "Талибан" сегодня? Если коротко: делиться властью с национальными меньшинствами и не мстить тем, кто работал на предыдущие руководство и военным. Ввести исламские законы. Женщины смогут учиться и работать, но по законам шариата. Для мальчиков и девочек введут отдельные классы. Женщин обяжут носить хиджаб, но не паранджу. Обеспечить свободу работы прессе, но потребовать уважения местных ценностей. Не укрывать в Афганистане террористов и наркотрафикантов. Безопасность иностранных дипломатов в приоритете.
В целом эти обещания звучат гораздо мягче порядков, установленных талибами во время их правления в 1996-2001 годах, но в мире пока их оценивают осторожно. Официальный представитель госдепартамента США Нед Прайс заявил, что "слова могут сигнализировать и обнадеживать, но мы будем следить за их действиями, мы хотим, чтобы это было доведено до конца". Верховный представитель ЕС по иностранным делам Жозеп Боррель заявил, что "талибы выиграли войну, поэтому мы должны с ними говорить", хотя о признании движения речи не идет. Глава МИД ФРГ Хайко Маас аналогично прокомментировал, что Евросоюз будет "тщательно следить" за поступками талибов и должен "выработать единую реакцию". А вот начальник штаба обороны Великобритании Николас Картер призвал "позволить талибам сформировать свое правительство, чтобы они на деле показали свои намерения". "Допускаю, что сегодня талибы могут оказаться более умеренной силой, чем ранее", - пояснил он.
Насколько можно верить обещаниям талибов? Об этом "РГ" рассказал специалист по Афганистану и Центральной Азии, Александр Князев.
Александр Князев, профессор факультета международных отношений СПбГУ:
- Талибы могут ужесточить свою линию поведения, если некоторым силам удастся сорвать политический процесс и вернуть его в военное русло, я имею в виду заявления бывшего вице-президента Амруллы Салеха. Сейчас там, по информации СМИ, формируются военные подразделения, идут бои с талибами.
Если же военное выступление Салеха в Панджшере не спровоцирует подобных действий в других городах Афганистана, то движение "Талибан", скорее всего, будет придерживаться той линии поведения, о которой они заявили на своей первой пресс-конференции. По крайней мере, они будут ее придерживаться в крупных городах, где многие недовольны жесткостью талибов. При этом в консервативной сельской местности их шариатские принципы и так находят понимание.
Что касается борьбы с производством наркотиков, то талибы, вероятно, будут настаивать на оказании им международной помощи, в том числе и на эти цели. Тут, кстати, надо отметить, что на протяжении двух последних десятилетий в афганском наркопроцессе значительно больше участвуют не талибы (которые в конце 1990-х, находясь у власти, снизили производство наркотиков в несколько десятков раз, а после 2002 года оно снова начало быстро расти), а представители государственных и силовых структур, особенно что касается транзита. Сейчас эта схема ломается после смены власти. Но как будут действовать талибы - пока не очень ясно. Понятно, что они проведут показательные акции по борьбе с производителями. Хотя, конечно, в наркопроизводящих регионах талибы имели с этого свою ренту, но сейчас, если им удастся найти общий язык с международным сообществом, то они, возможно, активно станут бороться с наркопроизводством.
Думаю, что руководство "Талибана" сделало выводы из своих неудач в конце 1990-х и поняло, что для того, чтобы участвовать во власти, надо делиться ею и с другими политическими группами. Из этого проистекает необходимость идти на уступки в тех же вопросах, связанных с шариатом. Кроме того, они убедились, полагаю, что без международного признания существовать крайне сложно. Поэтому многие требования извне они станут выполнять. Но любое военное обострение может привести к усилению репрессий.
