В конце августа 1941 года советское верховное командование приняло решение эвакуировать флот из осаждённого Таллина. Переход кораблей к Кронштадту был менее масштабным предприятием, чем Дюнкеркская операция союзников, однако человеческие потери РККА оказались значительно выше.
В Прибалтике наступление Вермахта в первые месяцы Великой Отечественной войны было стремительным. Уже 22 июля войска группы армий «Север» прорвали советский оборонительный рубеж Пярну-Тарту. 5 августа немцы достигли побережья Финского залива. Столица Эстонской ССР была отрезана. Из-за нехватки сухопутных сил командование привлекло к обороне Таллина моряков Краснознамённого Балтийского флота. Спущенные на берег экипажи кораблей дали защитникам города 10 тысяч морских пехотинцев.
Однако кольцо окружения неумолимо сжималось, и вскоре встал вопрос о судьбе самого флота. Чтобы суда не попали в руки немцев, оставалось только перебросить их на последнюю базу – в Кронштадт. Соответствующее разрешение главком ВМФ Николай Кузнецов получил от верховного командования только 26 августа. 27 августа днем, под обстрелом немецкой артиллерии, началась погрузка на транспорты. Чтобы скрыть от противника отход конвоев, русские пустили над Таллинном дымовую завесу.
В течение нескольких дней основным силам КБФ, сгруппированным в 4 конвоя, удалось с боями прорваться к Кронштадту. Фактически операция продолжалась до 7 сентября (о сдаче Таллина Совинформбюро объявило 2 сентября).
Таллиннский прорыв часто сравнивают с операцией «Динамо» – масштабной переброской сил союзников из французского Дюнкерка в Англию в мае-июне 1940 года. В обоих случаях эвакуирующаяся сторона понесла катастрофические потери. В Дюнкерке англичане и французы потеряли в общей сложности 284 судна. Балтийский флот во время Таллиннского перехода лишился, по максимальным оценкам историков, 62 кораблей, в т.ч. 19 боевых.
При этом в живой силе русские потеряли гораздо больше, чем союзники. Если при операции «Динамо» англичане и французы лишились лишь двух тысяч человек из 300 тысяч, то доля погибших среди эвакуированных советских сил была гораздо выше. Всего, по данным исследователя Радия Зубкова, корабли КБФ приняли на борт 42 тысячи человек. По итогам операции распространились слухи, что советские потери составили 17 тысяч человек. Сегодня историки полагают, что до Кронштадта не смогло добраться 15 000 человек, из них: 8 600 моряков, 1 740 красноармейцев и 4 500 гражданских лиц. В числе погибших был, например, эвакуированный председатель СНК Эстонии Иоханнес Лауристин. По разным версиям, он находился или на штабном корабле «Вирония», или на эскадренном миноносце «Володарский».
У немцев не было в Финском заливе крупных кораблей, их силы ограничивались подводными лодками, торпедными катерами и тральщиками. Почему же Балтийский флот, состоявший из 150 боевых кораблей, включая два линкора, четыре крейсера и 15 эсминцев, понёс такие большие потери?
Прежде всего, важную роль играла авиация, причём, на Балтике немцы, в отличие от событий в Ла-Манше, достигли превосходства в воздухе. Первые же караваны были атакованы двумя десятками «Юнкерсов». Истребительного прикрытия у КБФ не было, а зенитные расчёты оказались неэффективны.
«Четыре или пять транспортов были, видимо, сильно повреждены, на них бушевали пожары, рядом с ними виднелись небольшие суда: буксиры и какие-то спасательные шлюпки, видны были струи воды из пожарных шлангов. Наконец-то наши зенитчики смогли открыть огонь по самолётам, но это была больше моральная поддержка», – писал участник эвакуации, сигнальщик ледокола «Суур-Тылл» Владимир Трифонов.
«Стервятников» Геринга не останавливало то, что на кораблях было много гражданских лиц и раненые из госпиталей. Они расстреливали даже матросов, спасавшихся на досках и спасательных кругах.
Выжившие члены экипажей с горечью вспоминали, как шли мимо гибнущих судов и тонущих людей. Многие краснофлотцы, как рассказывали очевидцы, покончили с собой. С погибших кораблей удалось спасти только 16 тысяч человек.
Ключевое преимущество гитлеровцам, по сравнению с Дюнкеркской операцией, обеспечило плотное минирование акватории. С 9 августа немцы сумели выставить 17 линий минного заграждения на востоке от Таллина, у мыса Юминда (1 487 минных защитников и 1 828 якорных мин).
Историки отмечают неудовлетворительную работу советской разведки, которая не занималась поиском мин, хотя фашисты не скрывали, что собираются запереть Балтийский флот в Таллине. На исходе операции сказался и дефицит тральщиков в КБФ. Вместе 200 необходимых их было всего 53.
Наконец, роковой ошибкой командира флота Владимира Трибуца стало решение идти средним фарватером вместо южного, более безопасного. Тем не менее, Трибуц сохранил свой пост. Несмотря на все потери, Сталин был доволен, что золотой запас Эстонии, а также основной состав коммунистического правительства республики удалось благополучно вывезти на крейсере «Киров».
