Хотя Кремль щедр на объявление длинных выходных, в последние 3–4 года резко сократилось федеральное финансирование всевозможных праздников и памятных дат в провинции. В сытые нулевые годы Москва раздавала миллиарды налево и направо, а сегодня ей не до народной радости. Кто-то скажет, что в стране действуют карантинные меры, а массовые скопления людей – прямое их нарушение. Но это не аргумент: большая часть денег всегда закладывается не в салюты и фестивали, а в инфраструктуру, модернизации которой ковид не помеха. Кремль стал практичнее и экономит деньги? Но закрома родины на зависть полны. Скорее для власти исчезли стимулы производить на регионы впечатление.
Рука дающего
В сентябре 2021 г. Нижний Новгород отметит своё 800-летие. «Город трудовой доблести» на Волге занимает 4–5-е место в стране по численности населения (1, 2 миллиона). На празднование юбилея обещают потратить 24 млрд рублей – большая роскошь по нынешним временам. Однако из федерального бюджета дадут чуть более половины суммы. На эти деньги реконструируют городские символы – Нижегородский кремль, пакгаузы на Стрелке, парк «Швейцария», Чкаловскую лестницу. Построят пару автомобильных развязок, кое-где поменяют плитку и брусчатку, восстановят концертную ракушку в Александровском саду. Размахом нулевых годов тут даже не пахнет.
Для сравнения: в 2005 г. Казань, в которой меньше жителей, чем в Нижнем, гульнула на 53, 7 млрд рублей. Отгрохали мечеть Кул-Шариф, ипподром, домашний стадион «Ак Барса», к юбилею открыли метро и парк, реконструировали многие центральные улицы. Праздничный концерт увенчался выступлением группы Scorpions и салютом из тысячи залпов. 1000-летний юбилей Ярославля с его 590 тыс. жителей обошёлся в 26 млрд рублей, на которые город коренным образом преобразился – от реконструкции канализации до восстановления кафедрального Успенского собора. Даже на 450‑летие полумиллионной Астрахани в 2008 г. не пожалели 27, 3 млрд, значительную часть которых не удалось освоить.
В 2021 г. без особого пафоса просвистели юбилеи Балтийского флота и первой Государственной думы. А на празднование в 2022 г. 100-летия Кабардино-Балкарии из федерального бюджета выделят скромные 240 млн рублей. Это трудно сравнивать с державной щедростью 15-летней давности, когда юбилеи отгремели сразу в восьми национальных республиках. Про 450 лет «вхождения в состав» вспомнили Башкортостан, Удмуртия, Адыгея, Марий Эл, Карачаево-Черкесия и та же Кабардино-Балкария. Хакасия заявила о 300-летии, Якутия – о 375-летии. В 2008 г. кризис не помешал отпраздновать 420-летие «установления добрососедских отношений между Россией и Чеченской Республикой». В 2009 г. полетели в воздух миллиарды на отмечание 400‑летия Калмыкии, 65‑летия Тувы и 235‑летия Северной Осетии. В 2010–2011 гг. наступила очередь Ингушетии, Бурятии, Чувашии и Республики Алтай.
1150-летие Смоленска обошлось казне в 18 млрд рублей, 350-летие Иркутска – в 17 млрд, приращение России Башкирией – в 11 млрд рублей. Появились и рекордсмены «по праздникам» среди республик. Например, 350-летие вхождения Бурятии в состав России отмечалось в 2011 г. и обошлось Кремлю в 13 млрд рублей. В июне 2013 г. по стране прокатились мероприятия, посвящённые 90-летию образования республики. А в 2014–2016 гг. пришли 6 млрд рублей, выделенные на 350-летие бурятской столицы Улан-Удэ.
Разумеется, юбилейные деньги служили для поощрения наиболее лояльных регионов.
В Мордовии, например, десятки исправительных учреждений. Но всплесков криминала не наблюдалось, а на выборах исправно голосовали за партию власти. За 10 лет Владимир Путин посетил Саранск целых 6 раз, а Москва не пожалела 18 млрд рублей на два праздника: 525-летие окончательного вхождения Мордовии в состав России и 1000-летие единения русского и мордовского народов в 2012 году. Хотя в подтверждение единения не представлено серьёзных доказательств, а русские летописи впервые упоминают о «Мордве Пургасовой» (по имени местного князя) в XIII веке. Однако в Мордовии умудрились ещё и помпезно отметить 400-летие ополчения Минина и Пожарского, поскольку местные историки активно разрабатывают версию, что Козьма Минин был мордвином.
Даже небольшие скандалы не смущали Кремль. Едва появился президентский указ о праздновании 450-летия Адыгеи, как возмутился председатель «Черкесского конгресса» Мурат Берзегов. Дескать, нельзя говорить о «добровольном присоединении», если нет никакого документа, подтверждающего это. Против кого же тогда адыги воевали спустя 300 лет во время Кавказской войны? И каким образом по Адрианопольскому мирному договору Турция передала Черкесию России, если та и так ею владела?
Из-за народного возмущения властям пришлось отменить празднование 150-летия Майкопа. Многие адыги считали, что в мае 1857 г. во время Кавказской войны основали не город, а военное укрепление, из которого совершались походы русских войск против коренного населения. Правда, это едва ли не единственный случай, когда из-за гордости отказались от федеральных денег. Хотя и успели освоить миллиард на «450-летие вхождения».
Карнавала не будет
Понятно, что деньги нынче другие. Покупательная способность нынешнего рубля составляет максимум треть от уровня начала 2014 года. Ярославские власти после своего юбилея в 2010 г. констатировали прилив в экономику региона более 50 млрд рублей инвестиций сверх обычного. А нынче подобного эффекта ждать абсурдно: тут штаны бы не потерять.
Но главные причины оскудения дающей руки Москвы не в экономии и рентабельности. Вертикаль власти настолько усилилась, что регионы перестали быть равноправной стороной в переговорах с центром. Неприкасаемых ранее губернаторов сажают как картошку, а разорительные для областных бюджетов майские указы спускаются в провинцию без оглядки на чьё-то недовольство. Центру сейчас просто нечего выторговывать.
В начале века в особой чести у Москвы был Татарстан. Кремль оплачивал счета на 1100-летие принятия ислама в России и, например, на празднование добычи 3‑миллиардной тонны нефти в Татарстане. И счета эти длинные: по поводу юбилейной тонны отгрохали медсанчасть, теннисные корты и православный храм в Альметьевске, храм и ледовый дворец в Бавлах, легкоатлетический комплекс в Елабуге и т.д. Само собой, подарочные книги, медали, документальный фильм и монумент в честь юбилейной тонны – итого на 5 млрд рублей. Власти Татарстана реализовали важный тогда политический тренд: межнациональный и межконфессиональный мир в обмен на юбилейные бюджеты. И стали удачным примером для неспокойного мусульманского Кавказа. А одна из форм благодарности – деньги на праздники.
Не исключено, что у федеральной щедрости была и обратная сторона. На освоении юбилейных денег неизбежны злоупотребления. А значит, губернаторы быстро повисли на крюках Кремля – практически на каждого можно в любой момент сшить дело. Да и прикармливание провинциальных элит меняло нейронные связи в их головах: ведь получается, необязательно умолять прийти в регион крупных инвесторов, которые могли бы впоследствии создать противовес губернаторской власти. Налоги от их предприятий когда ещё наполнят областную казну. А можно сгонять в Москву, сходить на охоту с вице-премьером – и завтра же получить дотации, субсидии или субвенции.
Главный страх федеральной власти в начале нулевых был связан со свежими воспоминаниями о губернаторской фронде в Совете Федерации. После 1998 г. она едва не отобрала у команды Ельцина власть, учредив избирательный блок «Отечество – вся Россия». К бывшему премьер-министру Евгению Примакову и мэру Москвы Юрию Лужкову примкнули 24 члена Совета Федерации, включая глав Татарстана, Башкортостана, Ингушетии, Санкт-Петербурга. Неудивительно, что в последующие годы Кремль воспринимал губернаторов-тяжеловесов как естественных конкурентов.
Но сегодня никаких тяжеловесов в провинции не осталось. Во главе регионов – только проверенные кадры. В декабре 2018 г. Кремль утвердил новый перечень критериев оценки деятельности губернаторов. Центр больше не интересуется такими индикаторами, как «уровень безработицы» или «уровень доверия населения к органам государственной власти РФ». Нет больше дела и до мнения людей по поводу «условий в регионе для самореализации, в том числе детей, удовлетворённости услугами в сфере образования, здравоохранения, культуры и социального обслуживания». Когда две трети населённых пунктов России не имеют доступа к любым видам медицинской помощи, какие могут быть «удовлетворённость» и «доверие»?
Губернаторам, как школьникам, проставят оценки по производительности труда в несырьевых отраслях, по уровню бедности, общей продолжительности жизни, естественному приросту населения и количеству семей, улучшивших жилищные условия, уровню доступности жилья, реальной среднемесячной зарплате. А какой может быть «естественный прирост» в субъектах Нечерноземья, если трудоспособное население выдувается из них в Москву, словно пылесосом? Директор региональных программ Института социальной политики Наталья Зубаревич полагает, что «всё это сугубо вторично по отношению к реальным измерениям, которые приняты в России: в регионе всё тихо, выборы прошли, ну и хорошо».
