Этот локдаун отличается от первого. Это чувствует каждый. На смену социальной солидарности времён первого локдауна пришла разобщённость. Ещё в марте и апреле мы создавали группы в сети, объединялись, чтобы делать покупки и заботиться о находящихся в изоляции соседях. На этот раз при выходе на улицу видишь омерзительные плакаты министерства здравоохранения с изображением пожилых людей в кислородных масках и подписью: «Посмотри ей в глаза и скажи, что никогда не нарушаешь правила. Во время первого локдауна мы были для стариков помощниками; сейчас мы их потенциальные убийцы. Первый локдаун казался в новинку; третий кажется обузой. Первый побудил нас к тому, чтобы изолироваться от общества, но по-прежнему думать и вести себя как члены общества: записаться в волонтёры, доставлять лекарства пожилым людям, интересоваться здоровьем друзей и знакомых. Этот же локдаун препятствует любым формам социальных связей. Как говорится в инструкции пропагандистского крыла Минздрава: «Поступайте так, будто вы вирусоноситель». То есть, предполагайте, что вы больны и можете заразить других. Как теперь постучать в дверь к пожилой соседке, если знать или предполагать, что ты носитель вируса, смертельно опасного для пожилых людей? Во время первого локдауна я каждый час получал сообщения от местных волонтёров, спрашивающих, не нужно ли кому-то что-то купить, доставить лекарства, позвонить по телефону. На этот раз – тишина. Есть и ещё одно самое разительное отличие – отсутствие предвкушения. Введение самоизоляции и локдауна рассматривалось как временная и, что более важно, чрезвычайная мера, которая имеет конец, а не как образ жизни. Конечно, многие по-прежнему жаждут возвращения к тому, что было до пандемии. Но в публичной сфере — в СМИ и выступлениях политиков – разговоры об открытости, о планах возвращения общества к нормальной жизни активно отвергаются и даже осуждаются. Некоторые говорят, что пути назад нет. Задайте вопрос правительству о том, когда будет восстановлена нормальная жизнь, и вас заклеймят как «отрицателя Covid», который хочет ускорить наступление катастрофы. «Мечта о возвращении к нормальной жизни» – это «огромное заблуждение», — пишет «Гардиан». Неизбежная Дэви Шридхар, которую с энтузиазмом цитируют СМИ, говорит с нами так, как будто мы пациенты на кушетке у терапевта: «Совершенно нормально скорбеть о нашей утраченной нормальности, но за отрицанием неизбежно придёт принятие». Ей вторит «New Statesman»: «Болтовня о «возвращении к нормальной жизни» — это просто способ отрицать реальность»«Atlantic»: Это тяжёлая правда, с которой придётся смириться, но – возврата к нормальному состоянию не будет». Во время первой изоляции мечта о нормальности заставляла людей двигаться вперёд – это активно поощряли некоторые политики и даже СМИ, которым суждено было замолчать. На этот раз эти мечты считаются «дисфункцией» как разновидность «отрицания». Поразительно, если учесть, что происходит это в разгар развёртывания самой масштабной вакцинации за всю историю – в Великобритании благодаря усилиям армии медиков и волонтёров вакцинировано уже более 10 млн. человек. И всё же даже в этот момент многие комментаторы в СМИ ополчились против стремления к нормальности, против мечты о восстановлении свободы. Мы считаем, что влияние этого коронавируса на общество, на наш образ жизни и наше видение будущего будет определяться не только заразностью и опасностью самого вируса, но также моральным и интеллектуальным здоровьем общества; что эпидемия находится на уже существующую культуру страха и ожидания апокалипсиса. Мы предсказывали, что вирус не только активирует, но и усилит рукотворную культуру страха конца 20 начала 21 века, которая видит каждый кризис, с которым мы сталкиваемся – от раздутого искусственно до реального, как эта пандемия, – как апокалипсис и окончательную катастрофу. То, что мы наблюдаем сегодня – это наиболее ясное и откровенное проявление признаков духовного нездоровья, настроений «конца эпохи». Нынешнее приспособление к жизни в изоляции, ползучая институционализация её как «нормы» говорит о победе апокалиптического мышления, о глубоко укоренившемся взгляде на человечество как постоянно находящегося под угрозой со стороны сил, которые оно почти не в состоянии контролировать. Всё больше растёт вероятность того, что Covid-19 исчезнет или превратится в сезонное и контролируемое заболевание, но мы тем более ясно можем увидеть истинную силу, которая сформировала менталитет изоляции — и это не Covid-19 (вернее, не только он), а культура страха. Нет, В отличие от искусственно раздувавшихся страхов, Covid-19 реален – это настоящий и насущный кризис. Как и культура страха. Она существует. Она влияет почти на все стороны человеческой жизни, от экономики до политики и социализации следующего поколения. Её нельзя рассматривать как преходящее, временное явление (выражающееся в спорадических вспышках паники) или даже как инструмент, специально используемый элитами, которые хотят держать массы в страхе и под контролем. Именно это упрощённое понимание культуры страха, непонимание того, что она представляет собой реальное проявление реального кризиса правящего класса и, более широко, человеческой субъектности, ведёт к тому, что некоторые пришли к неоправданной вере в то, что культура страха не сыграла никакой серьёзной роли во время ковидного кризиса. Как будто её можно просто выключить по щелчку. Мы же утверждали, что произойдёт преломление реальной угрозы Covid-19 через культуру страха, что может повредить нашей способности осознавать эту опасность и справляться с ней. Так и произошло. Переход от пустословия к социальной солидарности, а потом к призывам к населению считать себя больным – это победа деградировавшего взгляда на человечество, которую подарила нам культура страха. Быстрый переход правительства от призывов к добровольной самоизоляции к использованию старых методов устрашения подтвердил, что культура страха превращает людей из граждан, с которыми нужно взаимодействовать, в проблему, которую нужно решать. Неспособность правительства поддержать образование для следующего поколения свидетельствует об истощении уверенности буржуазии в самом государстве, которое поддерживает культуру страха. И нынешняя угроза Новой Нормальности – антиутопия мира после пандемии, антиутопия псевдо- взаимодействия изолированных друг от друга людей в масках – показывает, что наше будущее будет формироваться, по крайней мере, частично идеологиями и силами культуры страха – существовавшими ещё до пандемии культом безопасности, давним уходом элит от рисков, сакрализацией «безопасных пространств» и т.д., а также сопутствующими всему этому античеловеческими и антипрогрессивными идеологиями. Эпидемия Covid-19 рано или поздно будет побеждена. Но она оставит перед нами более широкую гуманистическую задачу борьбы с культурой страха и поиска путей для более свободного и динамичного будущего, на основе развития, знания и взаимодействия. Те, кто недооценивал культуру страха, будут плохо подготовлены к битвам будущего – у них будет соблазн сдаться и принять Новую Нормальность. Мы же должны не сдавать позиций, даже перед лицом клеветы и преднамеренного искажения фактов, и твёрдо противостоять реальным и подрывающим силы последствиям, которые страх приносит повседневной жизни и будущему человечества.
