«Завещание Ленина» до сих пор вызывает споры среди историков. Исследователи считают, что далеко не все статьи вождя были опубликованы. И действительно однажды художник Анненков обнаружил в архиве последние записи Ленина, которые могли являться одной из утраченных частей его завещания.
Свое своеобразное завещание Владимир Ильич Ленин начал писать, уже будучи больным человеком. Как утверждает автор издания «СССР. История великой державы (1922-1991 гг.)», А. И Вдовин, понимая, что конец неминуем, уже частично парализованный вождь революции в декабре 1922 — январе 1923 годов сумел продиктовать серию из 8 статей, которые и вошли в историю как «Завещание Ленина». Заметки, касавшиеся реформ и строительства в стране социализма, были опубликованы сразу. А вот знаменитое «Письмо к съезду», а также труды «О придании законодательных функций Госплану» и «К вопросу о национальностях или об «автономизации»» предназначались исключительно для руководства и увидели свет лишь в 1956 году.
Впервые обоснованное мнение о том, что далеко не все произведения принадлежали Ленину, высказал в 2003 году историк Валентин Сахаров в своей монографии «"Политическое завещание" Ленина: реальность истории и мифы политики». Сахаров не сомневался в том, что статьи, изданные при жизни Владимира Ильича, а значит и под его контролем, и в самом деле написал он. Однако нельзя сказать того же об остальных трудах, так как они не имели надежных источников и черновиков, не были зарегистрированы в секретариате и стали считаться достоверными лишь благодаря свидетельствам лиц, которые были заинтересованы в том или ином содержании текстов.
Даже те историки, которые не сомневаются в авторстве Владимира Ленина, считают, что его «Завещание» было опубликовано не полностью. Так, Евгений Гусляров в своей книге, «Ленин в жизни», приводит слова публициста Николая Валентинова, который писал о том, как уже больной Ильич ездил зачем-то в Совнарком. С вождем находилась его сестра, Мария Ульянова. По воспоминаниям Ульяновой, Ленин что-то искал в своем кабинете, а не найдя забился в конвульсиях. По возвращению в Горки для Ленина вызвали врача, которому Мария Ильинична и поведала эту историю. Но Крупская попросила доктора забыть обо всем, что сказала Ульянова, для того, чтобы не разнесся слух о том, что «какие-то письма и документы у него (Ленина) украдены».
Между тем это не единственная странность, связанная с «Завещанием Ленина». Например, Эдвард Радзинский, автор книги «Сталин. Жизнь и смерть», считает необъяснимым тот факт, что Ленин в письме потребовал «перемещения Сталина с поста Генсека» и при этом не указал имя того, кем его следовало бы заменить. Кроме того Ильич, выразив в письме опасения насчет Сталина, по сути выставил его самой подходящей кандидатурой, так как об остальных он отозвался еще более нелестно. Также Радзинскому кажется подозрительным и то, что вождь уделил слишком мало внимания экономическим вопросам.
Как выяснилось позже, экономике были посвящены последние записи Владимира Ильича, которые так и не увидели свет. Если верить Илье Каверину, автору книги «Николай Бухарин. Перед судом истории…», их обнаружил художник Анненков, который после кончины Ленина работал в институте имени вождя. Согласно свидетельствам Анненкова, труд представлял из себя рекомендации по поводу того, как «обмануть глухонемых». «Глухонемыми» Ильич называл западных капиталистов, и у него были на это причины. Дело в том, что НЭП, в который многие всерьез верили, а также фиктивное отделение правительства от партии, восстановление отношений с другими странами мира, по словам Ленина, были частями плана обмана «глухонемых».
Заграничные бизнесмены должны были проглотить лживую наживку и нацелиться на советский рынок. Таким образом Ленин рассчитывал получить от «буржуев» не только необходимые продукты, но и деньги, которые должны были пойти на создание и содержание армии. Именно этот план по обману глухонемых, возможно, и являлся, по мнению Эдварда Радзинского, частью «Завещания Ленина», и именно эти записи и не смог найти в своем кабинете Ильич. Мало того, незадолго до своей смерти Мария Ульянова написала о том, что политическое завещание вождя «так и не дошло до партии». Что имела в виду Ульянова, так и осталось загадкой.
