4 февраля 2020 года в программной речи по внешней политике новый президент США Джо Байден определил главными противниками Америки Китай и Россию. У Китая «растут амбиции соперничать с Соединенными Штатами», а Россия имеет решимость «нанести ущерб и разрушить американскую демократию». При этом Китай, полагает Байден, «самый серьезный конкурент» для Соединенных Штатов. Таким образом, президент Байден продолжил политику двух своих предшественников в отношении КНР.
Принятая в 2015 году при президенте Бараке Обаме Национальная военная стратегия ориентировала США на соперничество с «великими державами», под которыми понимались Китай и Россия. Аналогичным образом на это были нацелены и принятые при Дональде Трампе Стратегия национальной безопасности (декабрь 2017 года) и Стратегия национальной обороны (январь 2018 года).
Ключевой элемент национальной стратегии США — это вовремя предотвратить появление региональных гегемонов на центральном мировом материке — в Евразии. Китай — глобальный стратегический конкурент США именно с опорой на Евразию. Американские стратеги полагают, что Китай стремится вытеснить Соединенные Штаты из Индо-Тихоокеанского региона, изменить порядки в регионе в свою пользу и расширить границы своей экономической модели в глобальном мире.
Министерство обороны США определяет КНР своим главным военным противником. Пентагон обозначил первостепенную задачу для своих вооруженных сил — это противодействовать военному потенциалу Китая. При этом Соединенные Штаты должны оперировать большими, но ограниченными и сокращающимися ресурсами. Поэтому Пентагон расставил следующие приоритеты — в первую очередь противодействовать военному потенциалу Китая, а лишь во вторую — России.
Среди последних актуальных изменений в военном строительстве США — это создание космических сил и повышение статуса Киберкомандования до уровня еще одного боевого командования.
Ушедшая администрация Трампа в свое время частично оправдывала запланированное сокращение военного персонала США в Германии необходимостью перераспределить дополнительные силы США в направлении Индо-Тихоокеанского региона.
Кроме того, представители администрации Трампа заявляли, что они рассматривают возможность сокращения военного присутствия США в Африке и Южной Америке отчасти для увеличения развертывания сил США в Индо-Тихоокеанском регионе.
Само запущенное при Обаме определение «Индо» и «Тихоокеанский» знаменовало изменение в развертывании вооруженных сил США для противодействия Китаю по широкой стратегической океанской дуге. На сегодняшний момент ВМС США сосредоточили бóльшую часть своего флота в Индо-Тихоокеанском регионе. Это лучшие экипажи. Для повышения боеготовности кораблей, самолетов и контингента в регионе проводятся регулярные военные учения и эксперименты в деле разработки нового оружия, включая морские и воздушные беспилотники, другие новейшие технологии, нацеленные в первую очередь на потенциальные будущие военные операции в Индо-Тихоокеанском регионе.
Начавшееся реформирование Корпуса морской пехоты (КМП) США в «Дизайн 2030» в первую очередь обусловлено необходимостью лучше подготовить морских пехотинцев к потенциальным возможным операциям против китайских войск, авиации и флота в западной части Тихого океана. Текущая деятельность американских вооруженных сил направлена на стратегическую конкуренцию с КНР в Южном и Восточно-Китайском море.
Кроме того, Пентагон планирует и проводит многочисленные мероприятия, направленные на укрепление военных возможностей союзников США в регионе, в порядке приоритета — это Япония, Австралия, Южная Корея, Филиппины и Новая Зеландия.
В отношении другой категории потенциальных союзников, именуемых «партнерами», проводятся мероприятия по повышению боеспособности и улучшению военных возможностей их войск для эффективного взаимодействия с войсками США по т. н. «военной функциональной совместимости». В этой связи в ранг «партнеров» США в регионе недавно перешли Индия и Вьетнам.
В апреле 2020 года командующий Индо-Тихоокеанского командования (INDOPACOM) адмирал Филип Дэвидсон, представил Конгрессу план на $ 20,1 млрд инвестиций для улучшения военного потенциала США в Индо-Тихоокеанском регионе.
На 2021 финансовый год план Дэвидсона требовал около $ 1,6 млрд в виде предложений по дополнительному финансированию сверх того, что запрашивал Пентагон в бюджете на 2021 финансовый год, и еще около $ 18,5 млрд на 2022−2026 финансовые годы.
Военные эксперты в США в отношение предложения Дэвидсона уже использовали термин «Тихоокеанская инициатива сдерживания» (PDI) или «Индо-Тихоокеанская инициатива сдерживания» (IPDI). Они утверждают, что это региональный аналог принятой американцами в 2014 году Европейской инициативы сдерживания (EDI), направленной против России.
Принятый военный бюджет на 2021 финансовый год поручает Министерству обороны США разработать Тихоокеанскую инициативу сдерживания для того, «чтобы осуществить приоритетные мероприятия по усилению сдерживания и обороны Соединенных Штатов в Индо-Тихоокеанский регионе, для заверения союзников и партнеров, повышения потенциала и готовности в Индо-Тихоокеанском регионе».
Не позднее 15 февраля 2021 года Пентагон должен представить отчет о деятельности и ресурсах на будущий год в обеспечение этой инициативы.
В рамках подготовки к возможному военному конфликту с Китаем военные службы США сосредоточили внимание на разработке новых операционных концепций для новых способов ведения войны и использования вооруженных сил США, особенно для противодействия улучшающимся китайским возможностям, «запрещающим доступ и обеспечивающим закрытие территории» (A2/AD) американским силам в Индо-Тихоокеанском регионе. Эти новые операционные концепции включают: Многодоменные операции (MDO) для Сухопутных войск, ВВС и ВМС; Распределенные морские операции (DMO) для ВМС и Корпуса морской пехоты, а также Прибрежные операции в оспариваемой среде (LOCE) и экспедиционные операции на передовых базах (EABO) для Корпус морской пехоты. Эти новые оперативные концепции ориентированы на более полную интеграцию военного потенциала США в нескольких т. н. «доменах» — на земле, в воздухе, на море, в космосе, в электромагнитном поле, в информационном и кибер- пространствах. Вооруженные силы США в этих операциях будут более рассредоточены в пространстве для снижения риска их поражения противником. Они станут шире использовать сетевые технологии для создания т. н. «интегрированных боевых сетей» и всякого рода беспилотников.
В оборонном планировании США вновь сделан акцент на возможности ведения т. н. «высококлассной обычной войны», что означает ведение крупномасштабной, высокоинтенсивной и технологически сложной обычной войны (т. е. без использования ядерного оружия) против противника со столь же сильными возможностями.
В связи с этим Министерство обороны США выражало обеспокоенность тем, что американское превосходство в технологиях обычных вооружений сузилось, а в некоторых случаях и в определенных областях оно устранено Китаем.
И еще американские военные эксперты выражают тревогу по поводу мобилизационных возможностей США, поскольку они не были темой оборонного планирования в течение четверти века после окончания холодной войны.
Американские эксперты признают, что США не знают, и как противостоять тактике продвижения китайцев в «серой зоне», которую они создали по восточному рубежу Южно-Китайского моря.
В общем, можно констатировать, что заявленная стратегия Байдена для противодействия основному стратегическому противнику США уже выполняется. И новый американский президент лишь зафиксировал ее исполнение постфактум.