Долгожданная победа! Одинокая москвичка с ребенком смогла вернуться в квартиру, захваченную квартирными рейдерами. Правда, делить жилье ей все равно придется с "профессиональным соседом". Есть ли шанс на счастливый финал этой истории?
"Он мешает исполнительному производству! Пряхин мешает!" – говорит Марина Голятьева, одинокая москвичка, лишившаяся квартиры. "Выходите отсюда!" – призывают рейдера приставы. Даже в присутствии десятка судебных приставов и нескольких телекамер этот человек до последнего отстаивает захваченную недвижимость. И буквально ложится под шкаф.
Но с помощью судебных приставов Марина Гольтяева впервые за три года входит в квартиру, которую она и ее девятилетний сын до сих пор считают своей и в которой до сих пор прописаны.
Из единственного жилья их выселил как раз этот обороняющийся гражданин по фамилии Пряхин. Для того, чтобы вернуть маме и ребенку крышу над головой, потребовалось вмешательство суда и целая серия наших репортажей.
"Мне нужно расставить мебель, мне нужно где-то жить, мне нужно, чтобы у ребенка были комфортные условия для проживания", – говорит Марина Гольтяева.
Квартиру, пользуясь тем, что она была приватизирована на него, выставил на продажу бывший муж Марины. Покупать квадратные метры вместе с людьми – Марина и ее сын имеют здесь право пожизненного проживания – никто не хотел. Но Пряхин приобрел проблемное жилье не глядя. А потом, не дожидаясь судебного решения о вселении, въехал туда, выставив женщину с малолетним ребенком на улицу.
"Вы даже не давали заносить вещи и мебель!" – напоминает Марина. "Как я не давал?" – возражает рейдер. "Есть видео!" – говорит Марина.
И вот после долгих судебных тяжб женщина с ребенком, кажется, одержали победу над опытным противником. Впрочем, Пряхин проиграл сражение, но не войну. Теперь он сменил тактику. И как будто даже готов обсуждать детали совместного проживания. "Марин, а давайте поговорим по поводу вот этого шкапа, – заявляет он. – Я вам предлагал полную секцию своего шкапа".
Конечно, это всего лишь спектакль. Однокомнатную Пряхин увешал видеокамерами, превратив единственное жилье Марины Гольтяевой в съемочную площадку для реалити-шоу.
"Развесили везде камеры, – рассказывает женщина. – То есть я круглосуточно с сыном должна находиться под видеонаблюдением! Я не знаю, может быть и в ванной там эти камеры".
Видимо, устав играть роль перед телекамерой, Пряхин наконец снимает маску и начинает разговаривать в своем обычном тоне.
"Я собственник, – заявляет он. – И моя жена собственница. Вы собственницей здесь не являетесь!"
Эти слова слышали все люди в квартирах, в которых на правах собственника или представителя собственника появлялся Пряхин. Жертвы, – как правило, это одинокие женщины с детьми – не успевали опомниться, как их жилье превращалось в общежитие. Фотографии квартир, уставленных наспех сколоченными нарами, тут же появлялись на сайт агентства недвижимости "М2". За койко-место там просили всего 150 рублей в сутки.
"Шарятся бомжи, – рассказывает одна из пострадавших, Людмила Шумская. – Приходят, шарятся по всей квартире. В детскую комнату заходят!"
"Сняли с петель входную дверь и вынесли перед сотрудниками полиции", – говорит другая жертва рейдера, Татьяна Новикова.
Проблемы с приезжающими по вызову нарядами Пряхин до сих пор успешно решал. Размахивая свидетельствами и доверенностями, он разыгрывал добропорядочного собственника, раненного в борьбе с жестокими соседями. Удивительно, но эта актерская игра почему-то всякий раз гипнотически действовала на полицейских.
"Я лечился от сотрясения мозга, проходил лечение, после того как входил туда, – заверяет Дмитрий Пряхин. – Это квартира Татьяны Новиковой. Одна вторая трехкомнатной квартиры, которая потом по отступному досталась мне и в которую меня не пускают!"
Успех Марины Гольтяевой вдохнул надежду в других жертв Пряхина. При этом изнурительной борьбы можно было бы избежать, если бы полиция не позволила бы ему выселять людей на улицу. Ведь само по себе свидетельство о собственности – еще не гарантия заселения на спорную жилплощадь. Если в квартире живут другие люди, войти в нее можно только по решению суда. А вскрытие болгаркой входной двери – вовсе не решение гражданско-правовых отношений, а уголовное преступление – самоуправство.
