Ну, кто бы мог подумать: композитор Арно Бабаджанян родился сто (!) лет назад. Он же вчера еще сидел за роялем и аккомпанировал прекрасным солистам, исполнявшим его завораживающие песни. Я это помню. Я помню полные залы, тихо внимавшие блистательному Муслиму Магомаеву, певшему бабаджаняновское "Позови меня".
Вряд ли кому-нибудь в то время могло прийти в голову, что талантливую песню талантливого армянина талантливо исполняет его талантливый друг - азербайджанец.
Ах, как он пел! Ах, какая это была песня! И я, и мое поколение, и поколение моей дочери еще помним те концерты, те прекрасные мелодии и мудрые слова тех песен. Для великих композиторов тех лет тексты писали поэты. Потому что мелодии Исаака Дунаевского, Соловьева-Седого, Колмановского, Богословского, Пахмутовой, Таривердиева, Аедоницкого, Петрова, Френкеля, Островского, Бабаджаняна требовали себе достойных текстов Цветаевой, Пастернака, Евтушенко, Фатьянова, Вознесенского, Рождественского... - лучших тогдашних поэтов.
Не могу представить, кто бы сегодня мог написать хотя бы нечто подобное "Ноктюрну" Арно Арутюновича или, например, "Прощанию с Братском" Пахмутовой. В отличие от большинства сегодняшних сочинителей те композиторы знали ноты и нотную грамоту. Для абсолютного большинства нынешних нотная грамота - это "грамота китайская". Да им, нынешним, это в общем-то и не надо. Ну, что такое для современного рэпера соль диез мажор? Или скрипичный ключ? Им разве можно ударить по голове?
Лучшие из нынешних сочинителей и фамилии-то носят похожие на тюремные погоняла, и репертуарец производят того же качества. Они, правда, научились сидеть за роялем с усталым взглядом Леграна и с бабочкой у горла, но к их краденным, как правило, мелодиям пристает только сиюминутная любовь, и то за деньги.
Я уж не говорю о том, кто сегодня мог бы спеть "Ноктюрн" или "Прощание с Братском"? Баста? Моргенштерн, съевший дедушку?
Стоп, мой уважаемый читатель! Я уже чувствую, что вы хотите мне сказать. Нет, нет, нет. Я хорошо отношусь к нынешней молодежи и не идеализирую прошлое. Я о другом. Никогда еще в истории за жизнь одного поколения не случалось столько фундаментальных событий, кардинально меняющих содержание людского бытия. Сто лет назад внуки и деды моих соотечественников могли петь одни и те же песни, и у первых не возникало потребности съесть вторых. Но в течение жизни только моего поколения случилось создание и применение ядерного оружия, полет в космос, прогулка по Луне, открытие генома человека, изобретение мобильного телефона, телевидения и компьютера с интернетом и искусственным интеллектом. Это значит, что жизнь стала быстрее, значительно быстрее. Помимо всего прочего, это означает, что Моргенштерн лет через пять сам может быть съеден как дедушка каким-нибудь бойким внучком.
Как же быть нам с Моргенштерном?
У нас два выхода. Первый: не сопротивляться бешеному шквалу времени, мчаться вместе с ним, забывая о медленных прекрасных берегах, растворяясь в ревущем грязном потоке, и неизбежно сорваться в финальную катастрофу водопада. Так легче жить.
Но есть и второй вариант: не предавать однажды достигнутого тобой, не опускаться и не покидать медленных прекрасных берегов. И если ты был счастлив, читая собрания сочинений Толстого или Гессе, Шекспира или Бунина, то не надо гнуть себя, принуждая быть счастливым от прочтения собрания сочинений двоечников из какого-нибудь десятого "А". Не надо менять мелодии Бабаджаняна, Дунаевского и Пахмутовой даже на лучшие достижения современного рэпа. Даже под угрозой быть съеденным.
Время становится очень быстрым. Может быть, настолько, что нам повезет и мы дождемся концерта с песнями Арно Бабаджаняна в приличном зале в исполнении Магомаева, Гуляева, Кристалинской, воссозданных искусственным интеллектом хотя бы в качестве голограмм.
