Недавно всех потрясла новость: «Ура! У России вот-вот появится такое оружие, которое в одночасье сделает бесполезной всю американскую систему противоракетной обороны на много десятилетий вперёд!» А на деле?
То есть глобального ПРО ещё нет, но оно уже устарело, потому как со дня на день мы примем на вооружение гиперзвуковые ракеты, за которыми ни одна противоракета в жизни не угонится! Однако не тот ли это случай, про который в странах нашего вероятного противника говорят: «Это слишком хорошо, чтобы быть правдой»?
Обещанного 3 года ждут
Информация начала распространяться из весьма информированного источника — агентства «Интерфакс-АВН». Со ссылкой на анонимный источник было сообщено о том, что в России ведутся работы над неким «объектом 4202», который в перспективе может стать боевым блоком для межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) «Сармат». А вот дальше начинаются детали, в которых, как говорится, прячется дьявол.
МБР РС-28 «Сармат» не будет принята на вооружение как минимум до 2018 года, так что торжество российского гиперзвука над системой глобальной ПРО откладывается на три года. К этому сроку неплохо бы подогнать работоспособные боевые блоки (то есть разделяющиеся головные части) для перспективной МБР, которые за счёт своей невероятной шустрости сведут с ума всех американских противоракетчиков. Но с этим всё обстоит ещё более нерадужно.
Ответ через 7 лет
«Сегодня пионерами в разработке гиперзвуковых боеприпасов и летательных аппаратов являются США, Россия и Китай, — рассказал «АиФ» Сергей Гриняев, гендиректор Центра стратегических оценок и прогнозов. — Особую нишу занимают несколько европейских стран — Германия, Франция и отчасти Италия, которые занимаются гиперзвуком в рамках Европейского космического агентства.
Наша страна приступила к этим работам на рубеже 80–90 гг. ХХ века. Тогда мы в этой области были безусловными лидерами, но потом, увы, последовал период безденежья, закончившийся несколько лет назад. За эти годы мы пропустили вперёд США и отчасти даже Китай, но задел остался.
Американцы за последние годы вышли на этап практической отработки в полёте макетов гиперзвуковых ракет, в том числе воздушно-космического базирования. Их интерес — получить сверхбыстрые средства поражения летательных аппаратов и в особенности головных частей межконтинентальных баллистических ракет.
Наша основная проблема в том, что для достижения гиперзвука необходим высочайший уровень кооперации весьма большого числа предприятий. Нужны новые аэродинамические решения, авионика, двигатели, топливо... И что для России наиболее актуально, с чем у нас с советских ещё времён традиционные проблемы, — новые тугоплавкие материалы, краски, металлокерамические покрытия... Если в ближайшее время нам эту проблему удастся решить, в том числе с учётом импортозамещения, то наша разработка будет вполне конкурентной и современной.
Для Китая, который последним ринулся в эту гонку, материаловедение тоже представляет проблему, но КНР в последнее время вкладывает в гиперзвуковые технологии огромные средства. Китай, как и Россию, гиперзвук в первую очередь интересует как средство преодоления систем ПВО и ПРО вероятного противника.
Так что лёгкой победы не будет ни у кого. По оценкам специалистов, США подойдут к принятию на вооружение гиперзвуковых летательных аппаратов лет через 5. Россия и Китай — лет через 5–7».
А в чём проблема?
Единственная советская разработка по теме гиперзвука, ставшая достоянием гласности, называется ГЭЛА — гиперзвуковой экспериментальный летательный аппарат. В конце прошлого века им занимались в МКБ «Радуга». Диковинную ракету с треугольным крылом и длинным носом выставляли на авиасалоне МАКС, но особого фурора со своей скоростью, равной 4,5 скорости звука, она не вызвала. Много это или мало?
Гиперзвуком принято называть скорость, в 5 и более раз превышающую скорость звука, которая равна 1224 км/ч. ГЭЛА, соответственно, достигала скорости 5508 километров в час. Самая современная из американских ракет-прототипов, Х-51, должна развивать скорость в 6–7 «звуков», то есть 7344–8568 километров в час. Правда, подобной резвости «американка» ещё ни разу не показала — расплавилась и сошла с дистанции.
Казалось бы, с чего? Ведь в самом начале освоения космоса была достигнута первая космическая скорость, то есть наименьшая скорость, которую необходимо придать космическому аппарату для его вывода на орбиту. Она составляет 7,91 км/с, или... 28 476 км/ч. Нетрудно подсчитать, что это примерно вчетверо быстрее, чем должна летать (но не летает!) американская экспериментальная модель. Если такие скорости были достижимы в далёком 1957 году, когда СССР вывел на орбиту первый искусственный спутник Земли, какие проблемы могут возникнуть в первой четверти XXI века?
Проблема стара, как мир, и называется плотностью атмосферы. Вспомните, как выглядит по телевизору старт космической ракеты-носителя: у самой поверхности, где воздух плотен, она летит медленно, набирая свои запредельные километры в секунду в верхних слоях атмосферы, где воздух разрежен. Задача гиперзвуковой ракеты иная — летать и, более того, маневрировать она должна над самой поверхностью, чтобы создать дополнительные сложности противоракетным системам. А на таких высотах неизбежно нагревание от трения о воздух. На сегодняшний день именно оно сгубило все российские, китайские и американские гиперзвуковые аппараты, не говоря уже о европейских.
