Начинал он, как и множество ему подобных «полевых командиров», с натуральной партизанщины. А как еще могло быть на тогдашней Украине, где власть менялась с калейдоскопической быстротой, а одна волна оккупантов накатывалась вслед за другой? Гетманщина, петлюровщина, немцы, австрияки, деникинцы... Всех их Махно считал врагами и со всеми сражался по мере сил.
На этом этапе проявилась главная, пожалуй, его черта, по большей части и определившая дальнейшие воинские успехи. Молодой партизанский вожак учился – без всяких кадетских корпусов и академий он постигал науку боя, анализируя каждое свое поражение (а начало карьеры Махно состояло по большей части именно из них) и делая выводы.
Основным его девизом был –
Последнее можно, конечно, назвать и наглостью. Но на самом деле самые рискованные, граничившие с откровенным безумием боевые операции (вроде взятия Екатеринослава) махновцы проводили после самой тщательной разведки и проработки будущих действий. Так что – скорее разумный риск на грани фола.
Да, Махно обожал не просто эффектные, а прямо-таки театральные действия. Переодеть своих бойцов в форму противника, триумфально въехать в занятый врагом населенный пункт под видом свадебной процессии – подобные эскапады с ряжеными удавались ему просто блестяще.
Вообще говоря, появление в совершенно неожиданных местах и нанесение стремительных ударов по не успевшему не то что подготовиться к обороне, но и осознать суть происходящего, противнику были основой его стратегии. Причем как в нападении, так и в обороне. Из, казалось бы, совершенно безнадежных окружений Махно вырывался неоднократно. По утверждениям некоторых его хронистов – чуть ли не 200 раз.
Не буду утверждать это наверняка, но, согласно многим источникам, идею использования в качестве не только транспортного средства, но и мобильной огневой точки колесно-гужевого транспорта Махно воплотил в жизнь благодаря немецким колонистам. Именно у них были реквизированы первые повозки, отличавшиеся от простых крестьянских возов (которых в округе было хоть пруд пруди) наличием рессор. Благодаря этой детали установленный на тачанке пулемёт Максим не «растрясало» в пути. И в процессе боя он не утрачивал своей убийственной меткости и кучности огня.
По сути дела, Махно избавил свою повстанческую армию от «пудовых гирь на ногах» в виде медленно тащившейся по пыльным дорогам и бездорожью со скоростью 25 километров в сутки пехоты, усадив ее как раз на тачанки. Впрочем, кавалерия, да еще и обремененная обозами, в те времена передвигалась на марше немногим быстрее – за день ее части покрывали километров на десять больше, чем «сиволапая пехтура».
Скорость же махновских отрядов, по утверждениям современников, иногда доходила до сотни километров в день.
Стратегия Махно была проста и убийственна – перед боевыми порядками противника, как правило, застигнутого врасплох возникали десятки тачанок, заливавшие все перед собой ливнем свинца. Прямой огонь из Максима – это не просто страшно. Это – верная смерть для целого подразделения в считанные минуты. Таким образом, Махно обеспечивал подавляющую огневую мощь в решающем месте схватки, ломал и рассеивал боевые порядки врага. А дальше в дело вступала его неудержимая кавалерия...
При этом не стоит забывать, что пулеметные тачанки играли роль еще и десантного средства – в каждой из них помещалось пусть и немного (по трое-четверо) бойцов, но, спешившись, они вполне были способны «разобраться» с вражескими огневыми точками, расчетами пулеметов и орудий, решить другие оперативные проблемы.
При этом конники-махновцы практически никогда не шли в атаку на батареи или траншеи противника. Правильный выбор места боя всегда был «коньком» их командира. Сражаться Махно предпочитал в голой степи, где для его тачанок и всадников не было преград.
Этому походу предшествовал сокрушительный разгром махновцами группировки генерала Слащева, специально созданной для
«ликвидации зарвавшихся бандитов».
Белые генералы, с презрением отнесшиеся к Махно и его «лапотным воякам», были наказаны самым жестоким образом. Посчитав повстанцев загнанной в ловушку дичью, они были атакованы, как обычно, в самый неожиданный момент и в самом неожиданном месте. Элитные части Белой армии пали под ударами необученных бандитов.
Термин «махновщина» прочно вошел в наш лексикон в качестве синонима беспорядка, безобразия, анархии.
Не станем касаться в данном случае ни политических взглядов Нестора Махно, ни его попыток государственного строительства.
Но согласитесь, нельзя не признать – в военном деле это был выдающийся командир-самоучка.
