П. 1 означает, что Россия должна эвакуировать Крым, а Донбасс предоставить своей судьбе, отказав ему в какой-либо помощи. Наподобие того, как РФ в 1992 г. проделала это с режимом Наджибуллы в Афганистане. Смысл п. 3 в том, что Россия не должна впредь быть предметом сообщений газеты The New York Times (в Кремле поименованных «чушью» и «нелепостью»), открывшей сведения о переводе денег с подконтрольных (не впрямую, а подконтрольных, понимай как знаешь) российской разведке счетов на банковские счета, связанные (не впрямую, а связанных, понимай как знаешь) с участниками движения «Талибан»*. Но наиболее широко сформулирован п. 2 — под зловредной (malign) активностью можно понимать всё что угодно. Что нам не нравится, то и зловредно.
В переводе на русский язык три условия сенатора Дурбина означают, что Россия должна вернуться к состоянию 1992 г. и даже более. Несмотря на всю силу тогдашней козыревской дипломатии, Россия порой упиралась и кобенилась, полной покорности не было. При Дурбине так быть не должно. Полная сдача земель и союзников, на которых укажут США, полная презумпция виновности по любым обвинениям американских СМИ и полный отказ от какой-либо внешнеполитической активности, если она не нравится США.
После этого американская сторона может подумать — только подумать, никаких гарантий нет — о том, чтобы явить великую и богатую милость. Допустить Россию на съезды державцев полумира.
Нужно ли это самой России, никто не спрашивает, вероятно, охота Москвы к воссоединению с G7 полагается само собой разумеющейся. Кремль мыслится подобным «Купцу, ищущему хороших жемчужин, который, нашедши одну драгоценную жемчужину, пошёл и продал всё, что имел, и купил её» (Мф. 13: 45—46). Конечно, сравнение США (при всех их достоинствах) с Царствием Небесным может показаться чрезмерным, но это кому как. Многие американцы (вероятно, и сенаторы) искренне верят в то, что всякий человек — бедный, богатый, молодой, старый, одинокий, обременённый большой семьёй — только и мечтает о том, чтобы бросить всё и хотя бы мыть грязную посуду за кэш, но в стране мечтаний.
Другое дело, что российские политики могут думать иначе. Выгоды от участия в G7 довольно гадательны. Сами нынешние участники не очень понимают, зачем они собираются и какая в том польза. Президент Трамп вообще откровенно будирует — «Подайте шляпу и пальто, <презрел> я ваши именины». Отдать земли и суверенитет за такое счастье — сделка неэквивалентная.
К тому же опыт 2014 г. показал, что сегодня ты состоишь в G7, а завтра признан недостойным. Но такое возможно и в будущем, причём плату за участие уже не вернут.
Как будто проект сочинял какой-то наивный чукотский юноша. Если бы автором был рядовой конгрессмен, ничего странного бы не было. В нижней палате 435 душ, и много у них диковин, каждый чудак Бетховен. Как и у нас.
Но сочинителем является не наивный юноша, с которого взятки гладки, а член верхней палаты, причём член влиятельный. Дурбин занимает пост сенатора с 1997 г., и с 2015 г. он помощник лидера меньшинства, второй наиболее влиятельный член демократического руководства сената. А инициативу поддержали более десяти сенаторов.
Конечно, рассматривать сенат США как собрание героев и полубогов было бы слишком восторженным, но все-таки сенатор, причём не из последних, это не хухры-мухры. Хотя бы в смысле влиятельности.
Тут же мы видим, что когда и старость падает столь низко, что ж юности… По крайней мере, в умственном отношении.
Максим Соколов, RT
