Был вечер 24 июля 1943 года. В огромном подземном бункере оперативного штаба 2-й воздушной дивизии в Штаде на нижней Эльбе шло ночное дежурство.
Незадолго до полуночи, когда до Штаде стали доходить первые донесения, проекции на экране показывали, что соединения вражеских бомбардировщиков летят на восток над Северным морем параллельно берегу. Тут же был отдан приказ на взлет «Ме-110» из NJG 3 с баз в Штаде, Вехте, Витмундхавене, Люнебурге и Каструпе, которые заняли свои позиции над морем под контролем «Himmelbelt». Тем временем поступило подтверждение, что за передовыми «следопытами» летит поток из нескольких сотен бомбардировщиков и все направляются на север к устью Эльбы. Какова их цель? Повернут ли они на юг на Киль или Любек или полетят дальше над Балтикой к какому-то еще неизвестному объекту? Теперь требовалось внимательно следить за их курсом, не поддаваясь ни на какие ложные атаки.
Вдруг оперативный зал в Штаде охватила тревога. Уже несколько минут световые точки на экране говорили о том, что вражеские самолеты занимают одни и те же позиции. Офицеры связи соединялись напрямую с радарными станциями и спрашивали, что случилось. Отовсюду шел один и тот же ответ: «Аппаратура выведена из строя помехами».
Это была какая-то загадка. Потом пришли сообщения со станций «Фрея», работавших на длинной 240-сантиметровой волне, о том, что у них тоже радиопомехи. Но они, по крайней мере, могли отличить истинный сигнал, идущий от самолета, от ложного. Но экраны «вюрцбургов», работавших в диапазоне 53 сантиметров, превратились в не подлежащую расшифровке мешанину из отражений, похожих на гигантских насекомых, в которых ничего нельзя было распознать.
Ситуация была необыкновенная, потому что управление ночными истребителями осуществлялось на точной информации о координатах и высоте самолетов, которые сообщались «вюрцбургами». Без этого операторы были беспомощны, а истребителям оставалось лишь неловко шарить в темноте.
2-й воздушной дивизии пришлось обратиться за помощью к генеральной системе воздушного оповещения: к группе наблюдателей, следящих и прослушивающих по всей стране. Только они могли сообщить, что видят. В Дитмаршене, неподалеку от Мельдорфа, им видны желтые ракеты, каскадами спускающиеся с неба, и их становится все больше и больше. Вероятно, этим обозначается точка поворота маршрута. Согласно последним рапортам, поток бомбардировщиков разворачивает на юго-восток. В плотном строю враг направляется параллельно Эльбе прямо на Гамбург.
Старый ганзейский город защищали пятьдесят четыре тяжелых и двадцать шесть легких зенитных батарей, двадцать две прожекторные батареи и две дымовой завесы. Сотни орудийных стволов обратились на северо-запад. Но зенитки также получают свои данные для прицеливания от радарных глаз «вюрцбургов», и теперь, когда за несколько минут до часу ночи начался налет, эти глаза полностью закрыты шторами. Как и истребители, зенитки были слепы.
Командир приказал дать предупредительный залп. Если уж орудия не могли целиться, то они, по крайней мере, могли хотя бы отгонять врага. Скоро их грохот смешался с разрывами бомб. На этот плотно заселенный район из Британии вылетел 791 бомбардировщик: 347 «ланкастеров», 246 «галифаксов», 125 «стирлингов». Это все четырехмоторные самолеты. Плюс к ним – 73 двухмоторных «веллингтона». Из них района Гамбурга достигли 728 самолетов. С минутными интервалами они выбрасывали связки, каждая из которых содержала тысячи полосок серебряной бумаги. Порхая в небе, они медленно опускались на землю в виде гигантского облака, отражающего эхо.
Вот таким секретным оружием были парализованы германские радарные установки. В Британии ему дали кодовое название «Окно», в Германии – «DUppel». Нарезанные точно по половине длины волны «вюрцбургов», они с замечательным эффектом отражали поисковые импульсы, излучаемые германскими ночными истребителями и управляющими установками, генерируя миллионы малюсеньких отражений на экране. А позади этой радарной «дымовой завесы» прятались бомбардировщики.
В Англии решение пустить в ход этот прием было принято после расчетов штаба авиации. Они показали, что в битве за Рур, как они ее называли, если не применить «Окно», будет потеряно около 286 бомбардировщиков вместе с экипажами, то есть 25 процентов первого эшелона КБА. Этого было достаточно, чтобы убедить Черчилля, который 15 июля сам дал согласие на первый массовый «оберточный» налет на Гамбург. Его эффект превзошел все ожидания. В рейд вылетел 791 бомбардировщик, не вернулось лишь двенадцать. Редко такие крупные налеты обходились Королевским ВВС столь недорогой ценой.
На обезумевший город обрушилось 9000 тонн бомб. Гамбург был поглощен бушующим морем огня, подобного которому он никогда ранее не видел и против которого человеческие существа были бессильны. 30 482 его жителя погибли, а 277 330 зданий, то есть почти половина города, были превращены в руины…
Источник: Кайюс Беккер «Военные дневники люфтваффе»
