Страшная трагедия в Охотском море... А ведь и я бы мог. В середине 90-х годов почти год работал там же и на почти таком же траулере, только южнокорейском, в качестве российского наблюдателя и одновременно рыбинспектора, - по условиям контракта, иностранные промысловые суда не могли вести лов в нашей исключительной экономической зоне без такого надзора.
Как и затонувший БАТМ «Дальний Восток», мой «Дэ Сунхо» имел схожие размерения, водоизмещение, и даже команда из 120 человек примерно поровну делилась между южными корейцами, которые были своеобразной судовой элитой - штурманы-офицеры, механики, машинисты лебедок и мотористы плюс боцман с палубной командой, и иностранной наемной силой - филиппинцами, бирманцами, вьетнамцами, работавшими, как мы говорили, в «фэктори», то есть в трюмных отсеках, где они морозили минтай без обработки, прямо целиком, «колодкой». Иерархия была жесточайшей. Как и дисциплина. Народ из других стран был совершенно бесправный, работал за еду и 200 долларов в месяц, на которые жили и учились их дети. ..
«Дальний Восток» затонул примерно посередине между магаданским и камчатским берегом, то есть примерно в том районе, который сами рыбаки называют охотским «орешком». Именно там, на возвышенных банках, минтай и другие виды рыбы и морских продуктов нерестятся и нагуливают вес. До недавнего времени на этом пятачке, который не входил в исключительную экономическую зону России, вели промысел сотни судов под корейскими, тайваньскими, польскими и еще бог весть какими флагами. Когда несколько лет назад Охотское море стало исключительно внутренним, иностранцев там поубавилось, зато туда ринулись флотилии российских траулеров и сейнеров.
И раньше ЧП с судами в этом самом «орешке» были нередки. После трех недель кошмарного шторма у нас, например, задымилось машинное отделение. Хорошо смогли залить, хотя я уже сидел в спасжилете и ждал команду на эвакуацию.
Сами моряки знают: основными и самыми страшными происшествиями, которые ведут к кораблекрушениям, как раз и …
