12 марта 1918 года Москве был возвращен статус столицы России, который до того момента принадлежал Петрограду. Какой была столица тех времён, ярко рассказал в своей книге «Москва и Москвичи» Владимир Гиляровский.
«Культурология» собрала 20 цитат из этой книги, которые позволяют окунуться в быт столицы начала века. Возможно, в старой Москве кто-то узнает и Москву сегодняшнюю.
1. О дорожном движении
В конце прошлого века о правилах уличного движения в столице и понятия не имели: ни правой, ни левой стороны не признавали, ехали — кто как хотел, сцеплялись, кувыркались… Круглые сутки стоял несмолкаемый шум.
2. О законах
Когда Елисеев сдал третий этаж этого дома под одной крышей с магазином коммерческому суду, то там были водружены, как и во всех судах, символы закона: зерцало с указом Петра I и золоченый столб с короной наверху, о котором давным-давно ходили две строчки:
«В России нет закона,
Есть столб, и на столбе корона.»
3. О питейных заведениях
Таков же был трактир и «Арсентьича» в Черкасском переулке, славившийся русским столом, ветчиной, осетриной и белугой, которые подавались на закуску к водкес хреном и красным хлебным уксусом, и нигде вкуснее не было. Щи с головизной у «Арсентьича» были изумительные.
4. О пожарниках
Бывали, конечно, и настоящие пострадавшие от пожара люди, с подлинными свидетельствами от волости, а иногда и от уездной полиции, но таких в полицейских протоколах называли «погорелыциками», а фальшивых — «пожарниками». Вот откуда взялось это, обидное для старых пожарных, слово: «пожарники!»
5. О бане
«Москва без бань не Москва. Единственное место, которого ни один москвич не миновал — это баня. Причем, <...> все они имели постоянное население, свое собственное, сознававшее себя настоящими москвичами.»
6. О коммунальных службах
Трубную площадь и Неглинный проезд почти до самого Кузнецкого моста тогда заливало при каждом ливне, и заливало так, что вода водопадом хлестала в двери магазинов и в нижние этажи домов этого района. Происходило это оттого, что никогда не чищенная подземная клоака Неглинки, проведенная от Самотеки под Цветным бульваром, Неглинным проездом, Театральной площадью и под Александровским садом вплоть до Москвы-реки, не вмещала воды, переполнявшей ее в дождливую погоду. Это было положительно бедствием, но «отцы города» не обращали на это никакого внимания.
7. О дачном сезоне
Лето… Пусто в Москве… Все разъехались по усадьбам… Пусто в квартире…
8. Об общепите
Против ворот Охотного ряда, от Тверской, тянется узкий Лоскутный переулок, переходящий в Обжорный, который кривулил к Манежу и к Моховой; нижние этажи облезлых домов в нем были заняты главным образом «пырками». Так назывались харчевни, где подавались: за три копейки — чашка щей из серой капусты, без мяса; за пятак — лапша зелено-серая от «подонья» из-под льняного или конопляного масла, жареная или тушеная картошка.
9. О криминале
«Огольцы» появлялись на базарах, толпой набрасывались на торговок и,опрокинув лоток с товаром, а то и разбив палатку, расхватывали товар и исчезали врассыпную. Степенью выше стояли «поездошники», их дело — выхватывать на проездах бульваров, в глухих переулках и на темных вокзальных площадях из верха пролетки саки и чемоданы... За ними «фортачи», ловкие и гибкие ребята,умеющие лазить в форточку, и «ширмачи», бесшумно лазившие по карманам у человека в застегнутом пальто, заторкав и затырив его в толпе. И по всей площади — нищие, нищие... (О Хитровке)
10. Об уличной торговле
Толкучка занимала всю Старую площадь—между Ильинкой и Никольской, и отчасти Новую — между Ильинкой и Варваркой. По одну сторону—Китайская стена, по другую—ряд высоких домов, занятых торговыми помещениями. В верхних этажах — конторы и склады, а в нижних—лавки с готовым платьем и обувью. Все это товар дешевый, главным образом русский: шубы, поддевки, шаровары или пальто и пиджачные и сюртучные пары, сшитые мешковато для простого люда. Было, впрочем, и «модье» с претензией на шик, сшитое теми же портными.
11. О нравах
Самым страшным был выходящий с Грачевки на Цветной бульвар Малый Колосов переулок, сплошь занятый полтинными, последнего разбора публичными домами. Подъезды этих заведений, выходящие на улицу, освещались обязательным красным фонарем, а в глухих дворах ютились самые грязные тайные притоны проституции, где никаких фонарей не полагалось и где окна завешивались изнутри. Характерно, что на всех таких дворах не держали собак...
12. О дворниках
Дежурные сторожа и дворники, устанавливавшие порядок, подходили к каждому подъезжающему извозчику, и тот совал им в руку заранее приготовленный гривенник.
13. Про причуды богатых
К обеду собралась вся знать, административная и купеческая. Перед обедом гости были приглашены в зал посмотреть подарок, который муж (купец Хлудов, прим.автора) сделал своей молодой жене. Внесли огромный ящик сажени две длины, рабочие сорвали покрышку. Хлудов с топором в руках сам старался вместе с ними. Отбили крышку, перевернули его дном кверху и подняли. Из ящика вывалился... огромный крокодил.
14. Про студенческую столовую
Обед из двух блюд с куском говядины в супе стоил семнадцать копеек, а без говядины одиннадцать копеек. На второе—то котлеты, то каша, то что-нибудь из картошки, а иногда полная тарелка клюквенного киселя и стакан
молока. Клюква тогда стоила три копейки фунт, а молоко две копейки стакан.
15. О ночных клубах
Особенно же славились ужины, на которые съезжалась кутящая Москва после спектаклей. Залы наполняли фраки, смокинги, мундиры и дамы в открытых платьях, сверкавших бриллиантами. Оркестр гремел на хорах, шампанское рекой... Кабинеты переполнены. Номера свиданий торговали вовсю! От пяти до двадцати пяти рублей за несколько часов. Кого-кого там не перебывало! И все держалось в секрете; полиция не мешалась в это дело — еще на начальство там наткнешься!
16. О пожарах
Только в 1908 году появился в пожарном депо на Пречистенке первый
пожарный автомобиль. Это была небольшая машина с прикрепленной наверху раздвижной лестницей для спасения погибавших из верхних этажей, впрочем не выше третьего. На этом автомобиле первым мчался на пожар брандмайор с брандмейстером, фельдшером и несколькими смельчаками — пожарными-топорниками. Тогда не было еще небоскребов, и вся Москва была видна с каланчи как на ладони. На каланче, под шарами, ходил день и ночь часовой.
17. О салонах красоты
Обставлены первосортные парикмахерские были по образцу лучших парижских. Все сделано по-заграничному, из лучшего материала. Парфюмерия из Лондона и Парижа... Модные журналы экстренно из Парижа... В дамских залах—великие художники по прическам, люди творческой куаферской фантазии, знатоки стилей, психологии и разговорщики.
18. О студентах
Студенты в основной своей части состояли из провинциальной бедноты, из разночинцев, не имевших ничего общего с обывателями, и ютились в «Латинском квартале», между двумя Бронными и Палашевским переулком, где немощеные улицы были заполнены деревянной стройкой с мелкими квартирами.
19. О таксистах
Извозчик в трактире и питается и согревается. Другого отдыха, другой еды у него нет. Жизнь всухомятку. Чай да требуха с огурцами. Изредка стакан водки, но никогда—пьянства. Раза два в день, а в мороз и три, питается и погреется зимой или высушит на себе мокрое платье осенью, и все это удовольствие стоит ему шестнадцать копеек: пять копеек чай, на гривенник снеди до отвала, а копейку дворнику за то, что лошадь напоит да у колоды приглядит.
20. О людях
А все потому, что раньше в Москве был народ, а сейчас публика.
