Боевые награды Владимира Дмитриевича можно перчислять долго: кавалер ордена ВОВ 1 степени, ордена Красной звезды, ордена Славы 3 степени, обладатель медали за отвагу, за боевые заслуги, за Сталинград, за Варшаву, за штурм Берлина и за победу над Германией. Но ни одна из этих формулировок не может передать тот опыт, который смоленский ветеран получил на той войне. 27 января 1945 года Владимир Савельев вместе с другими солдатами Красной армии стал свидетелем освобождения самого страшного фашистского концлагеря Аушвиц в польском городе Освенцим. В 70-ю годовщину этого события ветеран Великой Отечественной войны, полковник в отставке Владимир Савельев, рассказал SMOL.AIF.RU, как Советский Союз спасал узников лагерей смерти, и почему роль русских в Великой Победе нельзя переоценить.
Оскудение души
В этом году ветеран Великой Отечественной войны Владимир Дмитриевич Савельев, который прошел боевой путь от Сталинграда до Берлина, встречает день освобождения Освенцима в смоленском госпитале для ветеранов войн. Больничные стены не стали преградой для новости, возмутившей многих - ветераны в госпитале до сих пор обсуждают заявление министра иностранных дел Польши о том, что Освенцим освобождали этнические украинцы.
«Когда люди, обличенные властью, принижают роль русских в освобождении Освенцима, становится горько и очень обидно, - говорит Владимир Дмитриевич. – А Украина – это та же самая Русь. Как мог этот мерзавец говорить так? Там воевал весь советский народ, и никто не делил его на русских, украинцев, латышей или евреев. А сегодня получается, что мы – враги. Очень обидно».
На фронт – до призыва
Владимир Савельев попал на фронт пятнадцатилетним мальчишкой. Он родился в Сталинградской области, а для легендарной битвы собирали все возможные силы, и ему предложили вступить в ряды Красной армии. Отказаться он и не подумал. Единственное, чего не хватало для отправки на фронт – комсомольского билета, который пришлось получать уже на полях сражений.
В 1944 году в составе Восьмой армии под командованием легендарного военачальника Василия Чуйкова он участвовал в освобождении Западной Европы. Тогда Владимир Дмитриевич впервые узнал о том, как устроены концлагеря, и то, что там содержатся не только евреи, но и русские, французы, чехи, поляки и даже сами немцы, не согласные с фашистским режимом.
«В июле 1944-го мы достаточно легко выбили немцев из небольшого польского города Люблина, они не ожидали такого натиска от нас и отступили, - вспоминает Владимир Савельев. – Рядом с этим городом располагался первый концлагерь, который мне пришлось увидеть – Майданек. Так случилось, что немцы оставили его до нашего прихода. Когда мы входили туда, с вышек еще не успели слезть надзиратели, которыми во всех лагерях служили в основном польские и украинские националисты. Впопыхах они пытались переодеться в форму зэков, чтобы сойти за своих. Заключенные рассказывали, что именно их они боялись больше всего: зачастую даже немцы жалели узников, а больше всего необоснованной жестокости происходило от этих надзирателей. Я не понимаю, как этих людей сегодня начинают допускать к руководству европейских стран.
Именно в Майданеке я впервые увидел систему работы концлагерей, все они были построены по фабрично-заводскому типу. Сначала людей отправляли вроде бы на взвешивание. Потом расстреливали, а трупы доставлялись к печам крематориев с помощью шнеков. Их загружали туда другие заключенные. Кроме того, многие узники были больны, фашисты испытывали на них разнообразные заболевания. Я помню, как из бараков на носилках выносили до такой степени изможденного мужчину, что при росте метр восемьдесят пять он весил всего 35 килограммов».
Детский лагерь
Примерно через полгода полк, в составе которого воевал Василий Дмитриевич, с боями занял польский город Лодзь. Как оказалось, рядом с ним также находился большой концлагерь (вероятно, имеется в виду концлагерь Хелмно – прим. авт).
«Он считался «филиалом» Освенцима, как я позже узнал, именно там находилась известная в Смоленске узница Нелли Подлесная. Но тогда я видел лишь множество изможденных детей, которых, освободив, сразу увозили на лечение. Начальство запрещало нам «обниматься и целоваться» с узниками, поскольку многие из них были преднамеренно заражены опасными заболеваниями, - вспоминает Владимир Савельев. – Пообщавшись с узниками, я узнал, что это был особый лагерь. Там сортировали детей: на тех, кто способен давать кровь для немецких солдат, на тех, кто может быть использован в качестве лабораторного пациента, и на тех, кто был похож на арийцев, их отправляли в бездетные немецкие семьи. Остальных отвозили в Освенцим».
За освобождение этого концлагеря у Владимира Савельева есть личная благодарность Иосифа Сталина.
Лучшие люди в мире
В Лодзи полк Владимира Савельева долго не задержался и продолжил свой боевой путь. До и после этого они освободили еще много городов в разных странах. Почти везде их встречали как освободителей, лишь в некоторых регионах Польши и Украины местные жители общаться не хотели, а на западной Украине и откровенно боялись, за общение с русскими бандеровцы зачастую устраивали над местными жителями расправы. Владимир Дмитриевич вспоминает, что, когда они наступали на Донбасс, для освобождения Славянска потребовалось всего полдня, при этом город пострадал меньше, чем во время боевых действий наших дней.
«Конечно, в каждой нации были предатели, но в каждой стане нас встречали цветами, а украинцы несли нам сало и хлеб, - говорит Владимир Савельев. – Я никогда не забуду, как мы освобождали большой костел в Познани, там еще начинал свое служение ныне покойный Папа Римский Иоанн Павел Второй. Когда мы выбили из здания немцев, к нам пришел местный священник. Он благодарил нас, обнимал. Целовал, читал молитвы и говорил: «Вы, русские – лучшие люди в мире, я вас люблю».
P. S. Бронебилет
Во время ожесточенных боев за Берлин Владимир Савельев служил радистом в пехоте. Во время одного из боев был смертельно ранен его командир. Пока молодой солдат пытался помочь умирающему, он сам пострадал от разрыва снаряда. Осколки попали ему в руку, в глаз и в грудь. Когда врач осматривал его после ранения, он увидел дырку в гимнастерке в районе сердца и, спросив, «А что это там такое?» достал из нагрудного кармана тот самый запоздалый комсомольский билет, в котором застрял осколок снаряда».
